Читать книгу - "Мажоры СССР - Анатолий Владимирович Георгиев"

договориться с торговлей: в них было сложно заподозрить «подсадную утку». Туфли у Рауфа, приобретенные у кого-то в Кировабаде, итальянские, бордового цвета на высоком каблуке: если бы были черными, признавался он, спал бы с ними, положив под подушку.

Я и бородач Костя, наш староста курса, выглядим, конечно, поскромнее, хотя туфли у меня тоже с высоким скошенным каблуком (комплексовал слегка из-за невысокого роста), но и заношены до предела. Лишь через два года я смог Рауфа перещеголять, ибо с подачи отца пошил себе костюмчик к свадьбе в цековском ателье на задворках Кутузовского проспекта.

В СССР много что строили — БАМ, борщ и… костюмы. А как еще назвать подобное действо, которое растянулось на месяц с гаком: сперва выбор ткани — обязательно серого, немаркого цвета — и фасона жилетки, потом многочисленные примерки?

На финал я пригласил Рауфа, чтобы он оценил или, что более вероятно, убедился, что мы тут, в Москве, тоже не лаптем щи хлебаем. Забрав костюм, мы двинулись домой, и в тот же день я чуть не пролюбил свою «прелесть», забыв ее в такси. Опомнился я быстро, когда сообразил, принимая от Рауфа свертки с полуфабрикатами к ужину, что в руках чего-то не хватает. Из магазина-кулинарии я бросился к стоянке, где нас высадили, и, о чудо, таксист нас поджидал. А я уже успел подумать: все, свадьбе финита!

Вот мой образец для подражания (фото из семейного архива)

Или этот? (фото из семейного архива)

Трое из ларца (фото из личного архива Р. Адгезалова)

Рауф и я в тех самых костюмах (фото из личного архива К. Чармадова)

— Залез в твой бумажный пакет, а там хорошая вещь. Уверен был, что вернетесь, — обрадовал меня водитель, восстановив мою веру в хорошее в людях, особенно в таксистах. После моей эпопеи с тортом в Ленинграде я к ним относился с большим недоверием.

Этот костюм потом долго служил верой и правдой всему нашему курсу, пока вконец не износились брюки. Как мог служить костюм студенческой банде, спросите вы? Изнутри был вскоре пришит особый карман, в который закладывались шпаргалки к экзаменам, так называемая бомба. Мне они обычно не требовались, а вот сокурсники, зная про мою предусмотрительность, постоянно просили их выручить.

Свадьба помогла и с обувью, и с такой полезной вещью в семейной жизни, как кольцо для невесты (жениху не обязательно и даже вредно), но на все остальное у нас просто не хватило. Ответственно заявляю, что в СССР было необходимо ввести правило, обязывающее родственников дарить деньги в момент подачи заявления на регистрацию брака, а не на самой свадьбе. Брачующимся (вот же дикое выражение!) выдавались талоны на приобретение вещей в специальных магазинах для новобрачных, одна штука в руки. Но денег у нас было немного, и поэтому мы купили дополнительно лишь туфли невесте и мне сабо, опять же таки на высокой танкетке[21]. Столько упущенных возможностей!

В том же ателье, где был построен костюм, чуть позже была приобретена ондатровая шапка. Подобный головной убор носили исключительно люди с положением. В Москве даже прозвали один элитный квартал «ондатровым заповедником». Недаром Владимир Войнович воспел такую шапку в своей одноименной повести 1987 года. В общем, ушанка у меня была зачетная, район у нас был спокойный: носил я ее смело и долго, никто не сбил и не отобрал[22].

Она да немаркий костюм — вот и все, чем я мог бы тогда похвастаться и совершенно не переживал по этому поводу. Что скрывать, на первом-втором курсе еще были какие-то амбиции на этот счет, но женитьба, потом рождение ребенка… вот буду я о такой ерунде думать, во что одеться, когда пора бежать на молочную кухню![23]

Вспоминает Наталья: «Мы, девочки-провинциалки, безусловно, хотели произвести впечатление на московских мальчиков-мажоров, впрочем, в той атмосфере студенческого пофигизма и демократизма это сделать было нетрудно и не было самоцелью. Белой вороной я себя точно не чувствовала. Тем более у нас — у меня и моей подружки — соседки по комнате в общаге на Вернадского — часто было столь мощное оружие, как трехлитровая банка черной браконьерской икры из Калмыкии и деревенская домашняя украинская колбаса. Кто бы тут устоял?

Первая красавица курса на студенческой свадьбе (фото из личного архива О. Олейникова)

Тот самый пиджачок, тот самый Гусев (слева) (фото из личного архива О. Олейникова)

Ошибочно считают сегодня, что в СССР не было моды. Хватало женских журналов — польских, болгарских, чешских и даже французских — все это использовалось как образцы. Когда появился „Бурда моден“, счастье свалилось в виде выкроек. А хороших тканей, натуральных и достойного качества, тогда хватало.

Мы с девчонками, конечно, постоянно менялись друг с другом одеждой, кое-что покупали у спекулянтов, что-то можно было найти в фирменных магазинах. Особенно любила индийский „Ганга“ на Смоленской набережной (еще один был в Гольяново, но туда было далеко добираться).

Как-то раз купила там платье из мятой марлевки, приехала домой, собралась на встречу с подружкой. Мама встала в двери, требуя его погладить. Все мои ссылки на современную моду ее не убеждали. „Жеваная“ Европа для нее не стала авторитетом: пришлось подчиниться.

А вообще мне с мамой повезло. Она была широко известным в Запорожье мастером-закройщиком — дизайнером, конструктором и портнихой в одном лице. Так что с тканями и модными фасонами у меня проблем не было»[24].

Пока общество не придавало повышенного значения теме одежды, лично меня не трогали «запретные плоды» Америки, которым нас так долго учили, как сказал фараон… ой, «Наутилус». В моем случае Америка, Европа и прочие Японии со своими плодами-дарами пролетали мимо, правда, до поры и до того времени, когда они запретными быть перестали.

Возможно, свою роль играло отсутствие рекламы, постоянных призывов к шопингу и к трате денег на модные бренды[25]. И наоборот, когда появились образцы для подражания, все изменилось. Помню, как полстраны обсуждало наряды Раисы Горбачевой, впервые засветившейся перед широкой публикой в «Литературном кафе» на Невском в мае 1985 года. Вышедший в том же году фильм «Самая обаятельная и привлекательная», возможно, впервые в СССР предложил с широкого экрана женщинам всерьез задуматься о своем облике. Следом, в