Читать книгу - "Окрыленный мечтой. Николай Зайцев – творец и наставник - Юрий Павлович Чернигин"

Экраноплан СМ-5

Экраноплан СМ-8

На базе собрался коллектив единомышленников, энтузиастов, которые работали не ради повышенной зарплаты, а были увлечены поиском новой технической мысли, претворения ее в металл и воплощения в жизнь. Алексеев и Зайцев были для этого живым примером. Нельзя не вспомнить о таких энтузиастах-экранопланщиках раннего периода, как Георгий Майоров, Сергей Васильев, Игорь Пешков, Виталий Пикунов, Владимир Латышенко, Владимир Шадрин, Лев Литинский, Вадим Литов, Владимир Трофимов, Владимир Ефремов, Владимир Булаткин, Сергей Кубасов, Вадим Исаченко и другие.

ЦКБ по СПК в системе Министерства судостроительной промышленности было единственным конструкторским бюро, которое наряду с судами на подводных крыльях занималось разработкой летательных аппаратов морского базирования, то есть экранопланов. По истечении времени, на основании результатов испытаний многочисленных моделей экранопланов разных аэродинамических схем, в том числе и пилотируемых, Р. Е. Алексеев вышел в Правительство с предложением о строительстве опытного экраноплана водоизмещением 450 т. Свое предложение он обосновал необходимостью создания «малой модели» для последующего проектирования в интересах Военно-морского флота экраноплана водоизмещением 2000 т.

Дерзких конструкторов поддерживал председатель Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК) Д. Ф. Устинов. Правительство приняло предложение Алексеева и в марте 1963 года в Горький приехала экспертная комиссия во главе с начальником ЦАГИ В. М. Мясищевым, известным Генеральным авиаконструктором. Комиссия должна была оценить компетентность ЦКБ по СПК по созданию столь уникального летательного аппарата. По мере того как В. М. Мясищев разбирался в проекте, он все более и более проявлял интерес к проектируемому необычному летательному аппарату. В целом проект ему понравился, и он пообещал Р. Е. Алексееву поддержать его в строительстве опытного экраноплана таких внушительных размеров. В итоге комиссия подтвердила компетентность ЦКБ в вопросе проектирования и строительства экраноплана заявленного водоизмещения, исключив какие-либо сомнения у руководства ВМФ. И в этом большая заслуга Н. А. Зайцева как руководителя конструкторскими подразделениями ЦКБ.

Приступили к разработке опытного экраноплана, получившего название корабль-макет (КМ). А что это за корабль-макет – посторонним знать не положено. Вышел за проходную – ни слова о работе. Меньше болтаешь – крепче спишь. Все дали подписку о неразглашении существа работ. Экраноплан – слово запретное.

К работе приступили уже в новом инженерном корпусе: конструкторов разместили в больших светлых залах, где из широких окон открывался вид на Волгу, рядом располагался кабинет главного инженера, кабинет главного конструктора – этажом выше. Каждому конструктору были предоставлены отдельные кульманы, своего рода станки, за которыми пионерам экранопланостроения предстояло изобретать, просчитывать, переводя свои знания и фантазии в чертежи для производства.

Ровно в пять часов вечера в зале раздавался звонок – конец рабочего дня. Однако никто не спешил к выходным дверям, все продолжали работать. Уходили только молодые мамы в садик за детьми, а остальные работали часов до восьми-десяти. Сотни часов переработанного времени без дополнительной оплаты, без отгулов. Люди работали, руководствуясь творческим порывом.

Как-то Юрий Иванович Минеев, начальник отдела систем управления, спросил Главного инженера:

– Николай Алексеевич, в цехах так не работают. Там за переработку аккордные платят, порой в двойном размере! А конструкторам, создающим новую технику, за переработку ничего. Несправедливо это!

– Юрий Иванович, дорогой, когда оформлялись на работу, каждого знакомили с трудовым законодательством?

– Знакомили!

– Тогда вы должны знать и своим людям объяснять, что у инженерно-технических работников рабочий день не нормирован.

– Так-то оно так, но это несправедливо. Конструкторов надо тоже поощрять!

– Понимаю, однако не нами это заведено. А сроки на разработку проекта сами знаете какие. Однако начнем строить корабль – что-нибудь придумаем.

1963 год был самым трудным. Не хватало опыта проектирования подобных конструкций. Ведь аналогов не было. К тому же коллектив был молодой, в основном выпускники кораблестроительных вузов. Н. А. Зайцев вместе с Р. Е. Алексеевым обратились за помощью к известным авиаконструкторам – А. Н. Туполеву, С. В. Ильюшину и О. К Антонову – с просьбой принять конструкторов ЦКБ на стажировку в целях изучения опыта проектирования узлов крупных самолетов, чтобы перенести этот опыт на разработку экраноплана.

Я и еще несколько конструкторов из отдела поехали в Киев к Антонову, где проектировали самолет «Антей», а оттуда слетали в Ташкент, где делали эти самолеты. В Киеве и Ташкенте нас встретили очень хорошо, все нам рассказали. Мы даже привезли много авиационных чертежей… Потом была договоренность с антоновцами, чтобы наша группа (около 6 человек) поработала в их КБ около месяца, чтобы набраться опыта. Также были направлены группы к Ильюшину. Нас везде хорошо принимали и помогали, чем могли. (Г. А. Лепилова)

Организация проектирования и контроль работы конструкторских отделов легли на плечи главного инженера. Требовалась разработка системы организации, планирования и управления всем трудовым процессом по созданию столь сложного изделия. На первых порах было много неясного, нужно было развязывать узлы. Многократно вырос поток информации, которую надо было своевременно переварить. В структуру ЦКБ была введена должность заместителя главного конструктора проекта для координации работ, им стал Владимир Петрович Ефремов.

Разработку силовой установки и системы управления с гидравлической системой корабля курировал лично главный инженер Н. А. Зайцев. Это были наиболее важные и наиболее ответственные элементы из всех устройств корабля. Поэтому Николай Алексеевич систематически, в определенные дни и часы, посещал конструкторские отделы и решал возникающие вопросы, порой становясь посредником между главным конструктором, требующим все новых и новых проработок конструкций, и конструкторским отделом. Зная характер Алексеева, Зайцеву было порою нелегко достигать компромисса.

Претворение замыслов Главного нуждалось в координации работ отделов, создании и постоянного поддержания темпа и ощущения у исполнителей присутствия «Государева ока». Эту функцию блестяще выполнял Н. А. Зайцев. Легко, непринужденно, не подавляя авторитетом, инженерной эрудицией, без назидательности, часто с теплой улыбкой, протекал разговор или спор у чертежного щитка. Особенно льстило внимание главного инженера молодым конструкторам. (Ю. И. Минеев)

Николай Алексеевич часто бывал и в нашем секторе, разрабатывающем гидросистему управления движением экраноплана КМ. Беседовал с каждым конструктором, по-доброму, по-товарищески. Не приказывал, убеждал в необходимости оперативной разработки узлов системы. Тут же принимал необходимые решения, если где-то что-то тормозило работу. Коллектив сектора (В. Ракеев, В. Рогачевский, В. Томилин, Ю. Михайлов, Д. Егоров, Р. Серебряков, В. Костров, В. Луговой, Т. Почтарева, С. Гернего, Л. Чумакова, Г. Козлова – состав 1963 г.) после таких бесед было не узнать. У них светились глаза безграничной благодарностью, что Николай Алексеевич уделил каждому свое внимание.

Поскольку аналогов конструкций силовой установки и гидравлических приводов требуемой мощности в стране не было, пришлось