Читать книгу - "Окрыленный мечтой. Николай Зайцев – творец и наставник - Юрий Павлович Чернигин"

работы, чтобы успеть пройтись по залам конструкторских подразделений. Будучи эрудированным и грамотным инженером, он каждый день фиксировал в памяти все основные сборки на чертежах, находившихся на щитках, знал, в каком состоянии и в каком объеме выполнена работа. Главный инженер видел чертеж в целом и сходу находил конструкторские ошибки. Николай Алексеевич много работал с молодыми конструкторами, часто посещая рабочие места. Сидел рядом и беседовал, ненавязчиво проводил профессионально-просветительскую работу с каждым из них. Они совместно строили прогнозы на будущее, тем самым приближаясь к решению новых, никем еще не решенных, задач. Недавним студентам многое доверялось – благодаря самостоятельности они быстро взрослели как специалисты. Зайцев поручал конструкторам выходить на судах в рейс до Казани и в пути следить за состоянием конструкций, спрашивать пассажиров, что надо улучшить в салонах и общественных помещениях.

– Чтобы хорошо проектировать, – говорил главный инженер, – необходимо изучать опыт производственников, строящих СПК, и эксплуатационников, которые их осваивают.

Только спустя многие годы я лично понял, как тонко, мудро и тактично он нами руководил, не обременяя опекой в малом и, в то же время, не давая делать грубых ошибок в большом! Он был одним из лучших главных инженеров ЦКБ и первых заместителей Р. Е. Алексеева, патриот организации, прекрасный наставник для молодых инженеров-корабелов. (Э. И. Привалов)

На оперативных совещаниях, проводимых еженедельно, главного инженера никто не мог ввести в заблуждение как по исполнению, так и по срокам исполнения чертежей, а ложь он не любил, как и лодырей, спуска им не давал. При этом сложно вспомнить ситуацию, когда Николай Алексеевич повышал голос. Зайцев был одним из тех редких людей, которые умеют слушать… Его пристального, почти гипнотизирующего взгляда никто не выдерживал. Самый возбужденный под его взглядом сразу затихал и переходил на деловой тон. Все вокруг него крутилось, бурлило, затягивало в творческий водоворот, увлекало. При этом он ценил юмор и умел его поддержать. Рядом с ним всем было тепло.

Алексеев поручил мне, как профессиональному гидродинамику, теоретически обосновать результаты экспериментальной гидродинамики малопогруженного подводного крыла для подготовки ответа на замечания ЦНИИ им. академика А. Н. Крылова по проекту. Несколько дней и ночей потребовалось мне, чтобы добраться до сути Алексеевского открытия.

Когда я, радостный, явился к Ростиславу Евгеньевичу с докладом, он внимательно посмотрел на разрисованную схему обтекания крыла, потом на меня, потом снова на схему. Я ждал вопросов, но их не было.

– Схема достаточно понятна без слов, – сказал Алексеев. – Пожалуй, в этом есть резон. Что ж, поздравляю с успехом. – удовлетворенно произнес он.

Я был несколько обескуражен, что моему успеху уделено всего несколько минут.

Подошел Н. А. Зайцев. Поздравил, внимательно посмотрел мне в глаза, улыбнулся с пониманием:

– Как это вам объяснить.… Ему каждый день, каждый час приходится решать столько новых проблемных вопросов, что он и от нас ждет того же, а потому и воспринимает все как должное. Привыкайте к этому. А вот то, что он вас поздравил – редкость, не очень он любит это делать.

Участие Зайцева в моем, и не только в моем, становлении и как специалиста, и как человека трудно переоценить. (А. И. Маскалик)

Н. Зайцев, Н. Андрианова, Л. Звягина, Р. Алексеев, З. Шибаева. 1958 г.

В. Лихачев, В. Сергиевич (жених), Н. Зайцев, Ю. Слинин на комсомольской свадьбе

В 1962 году за создание скоростных пассажирских речных судов на подводных крыльях группа работников ЦКБ по СПК, в том числе и Николай Алексеевич Зайцев, была удостоена высшей государственной награды СССР – Ленинской премии.

В том же году, после завершения испытаний и сдачи в опытную эксплуатацию морского теплохода «Вихрь», по приглашению руководителя фирмы «Супрамар» Ганса фон Шертеля Н. А. Зайцев посетил Швейцарию. Р. Е. Алексеев уже был невыездным из-за работ по засекреченной тематике – экранопланам.

В то время фирма «Супрамар» занималась разработкой морского судна на подводных крыльях. На русского инженера поглядывали с интересом и уважением, потому что к моменту встречи сормовские корабелы уже снискали добрую славу за рубежом. К тому же Шертель еще не разрабатывал крылатые суда столь большого водоизмещения, каким обладал «Вихрь». Хозяин был любезен и гостеприимен: показал Н. А. Зайцеву свое конструкторское бюро, пригласил на загородную виллу. Как после рассказывал Николай Алексеевич, Шертелю явно хотелось узнать некоторые подробности проектирования крупнотоннажных судов на подводных крыльях, а слушал захватывающие рассказы о том, как на Суре ловят стерлядь на подпуск. Однако, чтобы не обидеть хозяина дома, дипломат Н. А. Зайцев предложил Шертелю приехать в СССР, лично познакомиться с Р. Е. Алексеевым и совершить поездки на советских СПК: «Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать». Собственно, так швейцарские коллеги и поступили.

Николай Алексеевич Зайцев в гостях у Ганса фон Шертеля

Визит Ганса фон Шертеля в СССР

Поздравительные открытки от швейцарских коллег

Важно отметить, что деятельность Зайцева заключалась не только в решении оперативных задач на передовой, много времени уделялось и исследовательской работе. У него было более двадцати печатных научных трудов. Так, на соискание ученой степени кандидата технических наук Николай Алексеевич подготовил доклад «Проектирование и строительство судов на подводных крыльях». Но оппонент – доктор технических наук, профессор А. А. Моисеев (ЛКИ) – посчитал, что работа достойна присвоения ученой степени доктора технических наук. Однако защите не суждено было состояться.

В 1963 году издательство «Судостроение» предложило руководству ЦКБ по СПК издать монографию о скоростных судах, истории их создания.

– В жизни должно быть четкое разделение труда, – ответил Алексеев, – одни должны работать, а другие писать. Понятно?

– Нет, – не согласился с ним Зайцев. – Это дело наше, и кому как не нам о нем писать.

– Это мнение твое или его еще кто-нибудь разделяет? – спросил Алексеев.

– К сожалению, только он, – Николай Алексеевич указал на А. И. Маскалика, – остальных ты уже успел «воспитать».

– Тогда вдвоем и пишите, – отрезал Алексеев. – Только меня не впутывайте в это дело.

– Это твое окончательное решение? – спросил Зайцев.

– Считай, что да, – подтвердил Алексеев. – Я, откровенно говоря, не очень обрадован, что и вы за это беретесь. Не время сейчас отвлекаться от проектирования и садиться за мемуары.

– Такая книга назрела, Ростислав Евгеньевич, – не сдавался Н. А. Зайцев. – Пора осмыслить то, что мы наделали,