Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

Батареи должны быть расположены на выгодных позициях и возможно далее впереди линии пехоты и кавалерии, не подвергаясь, однако, опасности быть отрезанными[196].

Военное правило Наполеона № 54

Перед пушкой все равны.

Наполеон – генералу Бертрану, апрель 1819 года

«Венский двор поступает очень скверно, – написал Наполеон Жозефу из Вальядолида 15 января 1809 года, – и может пожалеть об этом. Не волнуйся. У меня достаточно войск для того, чтобы дойти за месяц до Вены, даже не трогая армию в Испании… Одно мое присутствие в Париже вернет Австрии ее обычное незначительное состояние»{1897}. Тогда он не знал, что Австрия уже получила от англичан крупную субсидию, побудившую ее начать войну, названную Войной Пятой коалиции. Эрцгерцог Карл поставил под ружье всех годных к военной службе мужчин 18–45 лет, зачислив их в новое ополчение – ландвер, некоторые части которого были неотличимы от частей регулярной армии. После Аустерлица он затеял в австрийской армии глубокие реформы. Так, была упорядочена система органов военного управления, облегчены условия службы, упростились строевые приемы, стали применяться батальонные колонны (Bataillonsmasse; в результате каре сделались плотнее и пехоте стало проще отражать атаки кавалерии), была упразднена полковая артиллерия и увеличен артиллерийский резерв, изменена тактика рассыпного строя, учреждено девять егерских полков (⅓ личного состава которых была вооружена нарезным оружием) и, главное, была принята корпусная организация войск. Наконец, в 1806 году Карл выступил соавтором книги о военной стратегии «Искусство войны для генералов» (Grundsätze der Kriegkunst für die Generale) и жаждал проверить свои идеи на практике.

В апреле 1807 года, когда Талейран посоветовал Наполеону сделать так, чтобы Австрия полюбила (aimer) Францию и ее успехи, Наполеон ответил: «“Aimer”… Я совсем не понимаю, что это слово значит применительно к политике»{1898}. Это правда. Во внешней политике он, исходя из того, что государства вечно соперничают друг с другом, руководствовался в основном соображениями выгоды. Наполеон понимал: Австрия жаждет мести за унижения Мантуи, Маренго, Кампоформио и Люневиля, Ульма, Аустерлица и Пресбурга, но полагал, что она сочтет нелепым начинать войну, числя в союзниках лишь Англию и Сицилию, особенно когда Англия не предлагала войск. Наполеон же возглавлял коалицию, в которую входили Италия, Бельгия, Швейцария, Неаполь, Голландия, Бавария, Вюртемберг, Саксония и Вестфалия. «Пруссия повергнута в прах, – описывал сложившееся положение Меттерних, австрийский посол в Париже. – Россия – союзница Франции, а Франция – хозяйка Германии»{1899}. Хотя момент для войны был неподходящий, Австрия все же начала ее, снова пытаясь вернуть утраченные позиции в Италии и Германии. Именно из-за непродолжительного мира после 1805 года европейские державы сумели измотать Францию, и главную заслугу тут следует приписать упорству австрийцев.

Уверенный в своей разведке, Наполеон молниеносно переместился из Вальядолида в Париж. Вместе с Савари, Дюроком, Рустамом, адъютантом и небольшим отрядом егерей он преодолел за четыре часа 113 километров до Бургоса, большую часть пути – по районам, охваченным партизанской войной. Тибо наблюдал, как Наполеон скакал за своей каретой, «одновременно стегая лошадь адъютанта и пришпоривая собственную»{1900}. Он отправился в дорогу в 7 часов 17 января и оказался в Париже к 8 часам 23 января, за шесть дней покрыв более 960 километров. «Пока все правительства союзнических держав считали, что он [Наполеон] занят операциями на севере Испании, – записал генерал Дюма, – он, вернувшись в центр империи, собирал еще одно большое войско… удивляя этой невероятной деятельностью тех, кто собирался застать его врасплох»{1901}. Впоследствии Наполеон, в разговоре с Даву сравнивая боевые действия в Испании и Австрии, называл австрийцев «народом настолько добродетельным, настолько умеренным, настолько равнодушным, настолько снисходительным, настолько далеким от всякого буйства, что во время войны в Германии не случилось ни единого покушения на француза». Испанцы, напротив, были фанатиками{1902}.

Вернувшись в Париж, Наполеон немедленно приказал Законодательному корпусу (теперь безвластному органу, заседавшему суммарно четыре месяца в 1809 и 1810 годах) призвать рекрутов набора 1810 года, то есть на год раньше срока. Это позволило Наполеону поставить под ружье 230 000 человек и таким образом собрать крупнейшую армию, какой он когда-либо командовал. Разведывательная сеть осведомляла Наполеона не только о намерениях и делах австрийцев (так, он узнал, что 23 декабря император Франц принял решение воевать и в феврале в нем утвердился). Шпионы предупредили его также об опасном сближении Талейрана с Фуше: давние враги теперь стакнулись и планировали в случае гибели Наполеона в Испании посадить на французский престол Мюрата. Перехваченные Лавалеттом письма друзей Фуше и Талейрана, вкупе со сведениями, что Евгений отказался участвовать в заговоре, позволили Наполеону выяснить все, что он хотел об этом знать. В полдень субботы 28 января он вызвал в Тюильри Камбасереса, Лебрена, Декре, Фуше и Талейрана и обрушился на последних двоих. Филиппика продолжалась не то полчаса (версия Паскье, узнавшего о случившемся от мадам де Ремюза, которой рассказал Талейран), не то два часа (по Мольену, который в событии не участвовал, но был знаком со всеми действующими лицами).

Наполеон жаловался, что Фуше и Талейран критикуют в салонах ход войны в Испании, хотя обстановка там сложилась сравнительно благоприятная: Сульт в Ла-Корунье заставил англичан эвакуироваться с полуострова, а 16 января погиб Джон Мур. Кроме того, Фуше и Талейран интриговали против Жозефа, желая передачи испанского престола Мюрату, и это означало нарушение ими клятвы верности. «Вы просто дерьмо в шелковых чулках», – сообщил Наполеон Талейрану{1903}. Тот выслушал оскорбление «с явным безразличием» и впоследствии ограничился комментарием: «Как жаль, что такой великий человек так дурно воспитан»{1904}. Через два дня после разговора Наполеон лишил Талейрана должности великого вице-электора, позволив ему, однако, сохранить остальные титулы и чины, и непостижимым образом не сослал его. Фуше сохранил министерский пост. Вскоре после этого Меттерних уплатил «месье Икс» от 300 000 до 400 000 франков за подробные сведения о боевом составе и организации французской армии. Подозрение в первую очередь падает на Талейрана{1905}.

Меттерних запросил паспорта не сразу и до последнего оттягивал отъезд из Парижа – вероятно, чтобы получить от «месье Икс» как можно больше секретных сведений. Наполеон, как обычно, объяснил противнику губительные последствия объявления войны. Встретив Меттерниха 23 марта, накануне разрыва дипломатических отношений, Наполеон спросил:

Вас что, укусил тарантул? Что вам угрожает? Кто вам не нравится? Все еще хотите спалить мир? Зачем? Когда моя армия находилась в Германии, вы не считали, что вашему существованию угрожают, но теперь она в Испании – и вы видите в ней угрозу! Довольно странная логика. И к чему это приведет? Я собираюсь вооружаться, поскольку вооружаетесь вы. Поскольку мне наконец есть чего опасаться, нелишне проявить осторожность{1906}.

Меттерних учтиво и ловко возражал. Наполеон прервал его: «Чем обусловлены ваши опасения? Если это вы, месье, передаете их своему двору, скажите – и я дам вам все объяснения, необходимые, чтобы их развеять… Месье, во всех делах с вашим двором меня всегда дурачили; мы должны поговорить без околичностей»{1907}. Как и в случае Третьей и Четвертой коалиций, Наполеон не желал войны, не нуждался в ней и громко заявлял о желании ее избежать. Впрочем, он снова не согласился ни на какие компромиссы для того, чтобы предотвратить войну, поскольку был убежден в своей победе. Готовясь к схватке, он лишь 9 марта отправил 29 писем[197].

Эрцгерцог Карл собирался явиться в Баварию с восемью корпусами, одновременно отправив еще один корпус в Польшу и два – в Италию. Он рассчитывал на объявление Пруссией войны Франции и на крупные антинаполеоновские восстания в Германии, однако, когда стало ясно, что ничего подобного не произойдет, он нацелил свой главный удар южнее Дуная, чтобы прикрыть Вену и поддерживать связь с войсками в Италии. Это привело к полнейшему беспорядку в армии,