Читать книгу - "Личный мозг - Сергей Вячеславович Савельев"

две фундаментальные задачи. Во-первых, в мозге должен был возникнуть центр торможения активности лимбической системы. Это крайне маловероятное событие, поскольку ей подчинено всё самовоспроизводство гоминид. По этой причине полушария переднего мозга обслуживают у млекопитающих лимбическую систему, а не наоборот. Во-вторых, нужно было создать центры произвольного мышления, которые смогли бы выполнять рассудочные функции планирования поведения. Все эти события отражены в эволюции центральной нервной системы и её функциональных особенностях, которые следует внимательно рассмотреть. 

1. Рассудок и инстинкты 

Человеческое здравомыслие и способность к сравнительному анализу выросли из инстинктивных форм поведения наших далёких предков. По этой причине наша жизнь несёт печаль убогого животного прошлого и манит бесконечно далёким торжеством разумного порядка вещей и событий. На самом деле различия между "природным умом" и произвольным мышлением не столь очевидны. Отличить тщательно замаскированные обезьяньи наклонности от имитации интеллекта не всегда просто. Чем архаичнее организация мозга, тем лучше выражена способность к подражанию, имитации рассудочной деятельности и соблюдению социальных правил поведения. При этом никакой рассудочной деятельности от такой конструкции мозга ожидать нельзя. Весь имитационный интеллект сводится к интуитивному принятию решений, необходимых для поддержания биологического уровня жизни или положения в социальной системе. Только боязнь публичного раскрытия примитивнейших мотиваций, движущих этими людьми, заставляет их быть образцами порядочности и законопослушности. Эти занимательные парадоксы последствий прививания в детстве социальных инстинктов позволяют поддерживать хоть какое-то подобие социальной стабильности сообществ.

Вполне логично, что сдерживать развитые обезьяньи наклонности в рамках принудительного следования социальным договорённостям очень трудно. Человеческий мозг легко нашёл отличный выход - формирование важных, но хорошо изолированных от остального мира сообществ. Это могут быть религиозные, военные, клубные, политические, культурные или природоохранные сообщества с замечательными общечеловеческими целями. При этом, в условиях надёжной изоляции от общества, среди законников и любителей высокой духовности начинают процветать самые неожиданные древнейшие формы экзотической и извращённой сексуально-романтической самореализации.

Возникает вполне естественный вопрос о природе и происхождении таких форм поведения. Всегда вызывают громкое публичное возмущение разнузданные формы тайных, не очень законных и откровенно асоциальных удовольствий. Этим грешат старая и новодельная элита, псевдонародные избранники, духовные пастыри, наследственные учёные и парламентарии, пацифисты и гуманисты всех сортов как из развитых, так и из недоразвитых демократий и автократий. При этом больше всех возмущаются те, кто сам старательно скрывает самые затейливые развлечения садомазохистской эротики. Для нас представляет интерес повсеместная распространённость этого странного явления. По сути дела, мы видим склонность гоминид к страстному публичному отстаиванию высоких моральных ценностей при тайном развитии аморальных развлечений, доставшихся нам от приматов. В реальном мире человеческого мозга никаких противоречий нет и быть не может. На основе вышеизложенной конструкции двойственности сознания это только взаимодополняющие основы поведения. У обладателей первичного сознания единство взаимоисключающих поступков никаких внутренних противоречий никогда не вызывает. Сексуальные оргии опираются на инстинктивно-гормональные, а служебно-гуманистическая публичная позиция - на социально-адаптивные механизмы добычи средств и пищи.

Для того чтобы быть человеком или успешным приматом, при анализе событий их нельзя рассматривать через призму инстинктов. Лимбическая система подсказывает только важнейшие видоспецифические решения, проверенные видовым опытом. Однако социальные противники строят свои коварные планы на таких же инстинктивных эмоциях, как и вы сами. Рассмотрим суть лимбических ошибок, продиктованных историческим обезьяньим опытом. Представим себе, что мотиватором вашего действия стала обида, зависть, половая страстишка или пошлое стяжательство. Возникшее эмоциональное возбуждение сопряжено со стрессом внутривидовой конкуренции доминантностей. Иначе говоря, налицо активность парочки базовых инстинктов, которые раздирают бедный мозг на множество злобных и мстительных частей. Обезьянье возбуждение мобилизует всю лимбическую систему и формирует коварный план восстановления конкурентной эгоистической справедливости.

Функции исполнителя поручаются огромному неокортексу, который адаптирует убогие лимбические капризы простой макаки к сложным условиям обитания и государственным социальным законам. Вы начинаете действовать, но коварная месть как-то не задаётся или приводит к личной потраве. Это вполне предсказуемый результат, поскольку и вы, и ваш социальный противник пользовались простейшими обезьяньими приёмами сведения счётов. Вы дружно решали проблемы конкурентного поведения при помощи самых древних обезьяньих приёмов, никак не напрягая личный мозг избыточными рассуждениями. Если вы старая и опытная мартышка, то накопленных навыков обычно хватает для обмана молодой и неопытной конкурентной простушки. Если же опыт примерно одинаков, то успех доминирования зависит от случайностей и обычно не предсказуем.

Человеческая часть нашего мозга постоянно сражается с обезьяньей и частенько проигрывает как местные стычки, так и глобальные процессы. Только у некоторых счастливцев рассудок может выиграть эту войну, но к тому моменту ни сил, ни времени для жизни уже не остаётся. Тем не менее простейшее противостояние лимбической и кортикальных систем немного сложнее, чем кажется. На самом деле существуют две независимые корковые системы, противодействующие всесильному лимбическому комплексу. Одна принадлежит к древним механизмам и распространена у всех приматов. Этот древний путь взаимодействий реализуется через поясную извилину или лимбическую кору. Более новый путь осуществляет персонифицированный контроль за лимбической системой через нижнюю часть лобной области. Рассмотрим оба механизма по отдельности.

Наиболее архаичные взаимодействия неокортекса и лимбической системы происходят через поясную извилину. В этом случае кора используется как справочный аппарат для лимбической системы. Это основной и самый древний биологический путь взаимодействий инстинктивно-гормональной и рассудочно-кортикальной систем со времён ранних млекопитающих. Эволюционное увеличение неокортекса сопровождалось формированием мощной системы связей, проходящих через поясную извилину. Эта извилина простирается от лобной до затылочной доли, а её нейроны имеют окончания как в большинстве кортикальных полей, так и в центрах лимбической системы. Именно через неё происходит интеграция индивидуальной информации с инстинктивными желаниями и страстями лимбической системы. По этой причине половые центры сенсомоторного контроля находятся именно на медиальной поверхности полушария. Они прилежат к поясной извилине в лобной и теменной областях, детерминируя сексуальные пристрастия и масштабы удовольствий от творческой стимуляции половых механорецепторов.

Вполне понятно, что этот древнейший путь взаимодействия лимбической и кортикальных систем очень обширен и охватывает почти весь неокортекс. Иначе говоря, кора полушарий эволюционировала для повышения адаптивности конкретных инстинктивных решений лимбической системы. В каждом поле накапливаются опыт и навыки индивидуального анализа, которые затем используются для приспособления к изменяющимся условиям обитания. Все эти усилия направлены на обеспечение простейших инстинктивных форм поведения: добывания пищи, размножения и социальной доминантности.

Не вызывает сомнений, что преодолеть активность рано дифференцирующейся и доминирующей в поведении детей лимбической системы очень сложно. До 7-9-летнего возраста это практически невозможно, а затем зависит от индивидуальных особенностей созревания мозга. Этот конфликт между созревающей корой и врождёнными инстинктивными страстями разрушает мозг больше, чем любые социальные страдания. За лимбической системой - весь видовой опыт,