Читать книгу - "История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров"

Юстин сообщает о том, что Пирр, отправляясь в Италию, кроме разнообразной помощи от эллинистических монархов, получил и 20 слонов от Птолемея Керавна (Just., XVII, 2, 13). Согласно же Павсанию, слоны попали к Пирру после битвы с Деметрием (Paus., I, 12, 4). Но, по-видимому, здесь есть какая-то путаница. Естественно, что своих слонов до экспедиции в Италию у Пирра еще не было, а Птолемею Керавну они достались, судя по всему, после убийства им Селевка.

Переправа слонов длинным морским путем представляла определенные сложности, однако их уже умели преодолевать: незадолго до описываемых событий подобную проблему успешно решил Птолемей, переправив слонов по Красному морю[1054]. Пирру удалось успешно переправить всех слонов в Италию. Появление слонов произвело на тарентинцев глубокое впечатление. Была даже отчеканена серия монет с изображением маленького индийского слона, что символизировало прибытие Пирра, а чуть ниже был изображен наездник на дельфине[1055]. Поскольку эпоним города Тарас считался сыном Посейдона и изображался на гербе города сидящим на дельфине, то намек на подобную легенду на монете мог символизировать союз тарентинцев и Пирра[1056].

Первое знакомство римлян с доселе неизвестными им животными произошло в битве при Гераклее, когда в решающий момент сражения Пирр бросил в бой слонов, что навело ужас на вражескую конницу и привело к ее паническому бегству.

Многие современные историки обратили внимание на то, что при Гераклее слоны, вопреки обычной практике эллинистического времени, не были расположены в первой линии как ударная сила. Объяснение этому факту В. Юдейх пытался найти в неблагоприятных условиях местности, которые якобы не позволили Пирру использовать слонов в первый день битвы[1057].

Свои недоумения и сомнения по поводу описанного использования слонов в битве высказывал и Г. Дельбрюк. «Нельзя подыскать никакого основания к оставлению слонов в тылу. Ведь в противном случае Пирр добровольно обрекал бы свою пехоту на тяжелые потери: вместо того, чтобы сначала смести римскую конницу своими слонами и затем ударить с флангов на римскую пехоту, он предоставил фаланге семь раз чередоваться с римскими легионами в бегстве и преследовании»[1058]. Кроме того, Г. Дельбрюком высказывалась мысль о невозможности выдвижения слонов против пехоты.

Между тем с подобными утверждениями едва ли стоит согласиться. Пирр, первый раз встретившись на поле боя с доселе неизвестным противником, был не в состоянии реально представлять его силу. Поэтому напрашиваются три возможных объяснения его поведения.

Во-первых, Пирр мог рассчитывать справиться с римлянами с помощью одной фаланги, а в случае неудачного развития сражения ошеломить противника слонами.

Во-вторых, эпирский царь, будучи прекрасно знаком с различными вариантами использования слонов в эллинистическом мире, мог сознательно подготовить римлянам своеобразный сюрприз. Внезапное появление слонов в самый разгар битвы, когда, казалось, враг уже торжествовал победу, должно было привести (и привело!) к перелому в ходе сражения. При этом нужно согласиться с мнением О. Гамбургера о том, что использование слонов для завершающего удара было своеобразием тактики Пирра в сражениях с римлянами[1059]. К тому же применение неизвестных римлянам животных было способно произвести и определенный психологический эффект. Как справедливо заметил У. фон Хассель, решение Пирра использовать слонов сопоставимо с тем эффектом, который произвело появление танков на немецких солдат в ходе I Мировой войны[1060].

В-третьих, в юности Пирр наблюдал сражения, в которых с разных сторон участвовало до сотни слонов (достаточно вспомнить, что одно время в армии Селевка I насчитывалось до 450 этих животных!). Поэтому, имея столь незначительное количество слонов (20 животных к моменту переправы в Италию), эпирский царь мог и не рассматривать их в качестве решающей силы на поле боя.

Как бы там ни было, но применение слонов в первой битве с римлянами имело грандиозный успех, причем, как отметил Г. Скаллард, «ни один слон не был ранен и не нарушил боевого порядка»[1061]. Вместе с тем Зонара приводит любопытную деталь: у слонов на спинах размещались башни, в которых сидели воины. Часть римлян была поражена стрелами и копьями находящихся в этих башнях воинов Пирра, другая же часть была просто растоптана слонами или была ранена их бивнями (Zon., VIII, 3).

В битве при Аускуле Пирр тоже не сразу ввел слонов в бой. По утвердившемуся в историографии суждению, эта битва продолжалась два дня[1062], и лишь на второй день царь применил слонов. Римляне, наученные горьким опытом сражения при Гераклее, предприняли ряд мер с целью нейтрализации этих грозных животных. Довольно подробное описание этих приготовлений мы находим в сочинениях Дионисия Галикарнасского и Зонары. Так, Зонара пишет о том, что римляне в качестве средства против слонов использовали окованные железом багры, размещенные на повозках и вытянутые по всем направлениям. Кроме того, против слонов предполагалось использовать огонь и различные метательные снаряды (Zon., VII, б). Согласно Дионисию, для борьбы со слонами римляне подготовили 3 тыс. повозок, на которых были размещены вращающиеся в разные стороны багры и балки, на концах которых находились трезубцы и железные косы. Было приготовлено также большое количество факелов, обмазанных смолой, которые при приближении слонов намечалось зажечь и далее осыпать ими животных ударами по мордам и туловищам (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 7).

Насколько эффективными оказались эти приготовления? К сожалению, имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства античной исторической традиции из-за своей тенденциозности не позволяют в полной мере ответить на данный вопрос. И все-таки ясно одно: несмотря на то что римляне теперь нанесли слонам определенный урон, противостоять животным они оказались не в силах и на этот раз.

Каковой же была дальнейшая судьба слонов Пирра? Переправившись на Сицилию, Пирр взял их с собой. Использование слонов на Сицилии, — а об этом недвусмысленно сообщает Диодор (XXII, 10, 2), — видимо, диктовалось той тактикой, которую предложили карфагеняне эпирскому царю: они укрывались в своих укрепленных пунктах и не вступали с эпиротом в открытые сражения. Следовательно, слоны могли применяться в атаках на эти крепости. И все же надо признать, что каких-либо достоверных известий об использовании Пирром слонов на Сицилии мы не имеем.

Как уже говорилось, в битве при Беневенте слонам было суждено сыграть роковую роль теперь в отношении Пирра. Согласно Плутарху, чтобы овладеть высотами вокруг Беневента, Пирр предпринял обходной марш, в котором участвовали и самые свирепые из его слонов (Plut. Pyrrh., 25). А. Санти, однако, полагал, что из-за сложного рельефа местности и ограниченности во времени участие слонов в