Читать книгу - "Ё-моё! - Гарри Яковлевич Бардин"

сделать отступление. В мире музыки существуют два понятия: еврейская скрипка и цыганская скрипка. И тут речь не о мастерах, изготовивших скрипки, а о характере звучания. Национальном характере. По-разному страдают и плачут эти скрипки, по-разному радуются жизни и прославляют эту жизнь.

Как же талантлив был Коля Эрденко! Как изумительно звучала под его пальцами эта цыганская скрипка! И как он был красив!

При этом взгляд его был устремлен на Жемчужного, который сидел напротив. Я зашел с другой стороны и увидел «ноты», по которым играл Коля. Жемчужный то кивал головой, улыбаясь, то трагически воздевал брови вверх, то хмурился. Это была вся гамма человеческих чувств. Эрденко импровизировал, ориентируясь на брови Жемчужного!

— Записано! — сказал звукорежиссер.

С одного дубля! Я прослушал запись. Меня все устроило. То есть нулевка была готова. Предстояло вокальное наложение. Это я пишу для читателей, незнакомых с процессом записи.

В тонстудию вошла Роза, а мы с Жемчужным удалились в аппаратную. Дали фонограмму. И опять чудо! Зазвучали голоса — мужской и женский, как будто богом созданные друг для друга. Его голос нежно обнимал ее голос, и они возносились вверх, чтобы лечь навсегда в фонограмму мультфильма «Прежде мы были птицами». Я помню эту запись, как будто все было вчера.

Считается, что человек жив, пока его помнят. Я помню Колю Эрденко, потому что никогда не забывал. Красивого и талантливого. Он в моей памяти сердца.

Фонограмма фильма была расшифрована, режиссерский сценарий написан, весь фильм разбит на эпизоды, а эпизоды — на сцены.

Художником-постановщиком приглашена Елена Фёдорова, с которой мы делали «Дорожную сказку».

Ей предстояло забыть фактуру автомобилей и нарисовать необычных птиц. В птицах должны были угадываться цыгане. Задача непростая, но, к чести Лены, она с нею удачно справилась.

Началась работа с мультипликаторами. Помимо психологической игры персонажей в фильме присутствовала хореография. А как обойтись без плясок в цыганском фильме?! И тут не могу не вспомнить замечательную Марину Восканьянц, недавно покинувшую нас. Она, несмотря на солидный возраст, ходила в хореографическую студию, причем не народного, а классического танца.

Я ее привлек к работе над будущим фильмом. И не пожалел. Все танцевальные сцены были блистательно одушевлены Мариной. Марины уже нет на свете, а душа ее на экране несется в вихре цыганской пляски.

Готовый фильм я показал на киностудии. После просмотра ко мне подошел Слава Котёночкин. Он был очень краток. Поднял большой палец вверх и произнес даже не слово, а аббревиатуру:

— КВВК!

Что означало: коньяк выдержанный высшего качества. Своеобразная рецензия, но приятная.

Фильм получил свою долю призов на международных фестивалях, но самым важным для меня было мнение цыган, посмотревших мою картину.

Много лет спустя, когда отмечали мое семидесятилетие в клубе «Эльдар», пришли артисты из театра «Ромэн» во главе с сыном Николая Жемчужного и приветствовали меня песней и пляской как «почетного цыгана».

Перемена участи

Наверно, все происходит не зря. Я приобщился к цыганскому творчеству настолько, что вскоре покинул оседлую жизнь в рисованной анимации. Неожиданно для самого себя.

Шел 1982 год. В Афганистане полным ходом шла война. То ли мы воевали за «братский» народ, то ли воевали с «братским» народом. До сих пор непонятно, но тогда я как пацифист не мог остаться в стороне.

Я не понимал, да и сейчас не понимаю, зачем нужно убивать другого человека, чтобы он, мертвый, поменял свои убеждения, веру, мировоззрение. На мой недипломатический взгляд достаточно слова.

Без свинца. Но все, что я выше высказал, должно было найти свою форму. То есть метафору.

И она пришла. Пришла во сне. Я увидел фильм «Конфликт», от начала до конца.

От небольшого пограничного конфликта до ядерного апокалипсиса.

И разыграть этот сюжет предстояло на обыкновенных спичках.

Человеческая жизнь похожа на спичку. Короткая, хрупкая. И сгорает. Этот сон приснился только мне. Если бы он приснился сантехнику, то ничего бы не получилось.

Мне осталось записать этот сон как сценарий, что я и сделал.

Но я понимал, что, если этот фильм делать в рисованной анимации, я никогда не добьюсь у зрителя такого сочувствия к рисованной спичке, нежели к объемной.

Конечно, это надо снимать в объемной анимации, на кукольном объединении «Союзмультфильма». А это значит отдать сценарий в чужие руки, я ведь ничего не смыслю в кукольной анимации, да и, честно говоря, не очень ее люблю. Но что, если попробовать?

И я решился. Сценарий у меня был принят, и я перекочевал с улицы Каляевской в Спасопесковский переулок, на Арбат, где в помещении бывшей церкви снимали кукольные фильмы. Эту церковь изобразил художник Поленов на картине «Московский дворик». Кстати, и здание на Каляевской тоже когда-то было церковью, из чего следует, что анимация — дело богоугодное и святое.

Говорят, нельзя в одну и ту же реку войти дважды. А во что-то другое можно?

У меня именно так и получилось.

Первый раз это произошло, когда я пришел на киностудию и меня воспринимали как чужака и выскочку с улицы. Я, преодолевая неприятие, делал фильм за фильмом, но своим так и не стал.

Теперь же мне предстояло пройти все сначала. Я это понимал, но желание самому снять «Конфликт» было выше.

Не подумайте, что меня это сильно занимало, когда я снимал фильмы. Все отходило на второй план, потому что больше всего меня занимал сам процесс.

Полученная хорошая сцена, смонтированный эпизод. А уж когда складывался весь фильм так, как был мною задуман вначале, то это было настоящее, ни с чем не сравнимое счастье. Все остальное оказывалось мишурой, не стоящей внимания.

Когда я решил снять «Конфликт» на кукольном объединении, предполагал для себя, что сниму один фильм и вернусь назад, к рисованной анимации. Но судьба распорядилась по-своему.

Итак, по порядку. В сюжете фильма спички не поделили одну коробку и разошлись по разные стороны.

В одну — спички с синими головками, в другую — спички с зелеными.

Одни прихватили с собой коробку, другие — «чиркон». Заметьте, не я это предложил! До развала СССР было еще далеко.

В первом эпизоде я честно использовал настоящий коробок и настоящие спички. А дальше пришлось вас обмануть. Были сделаны спички длиной 12 сантиметров, в основании которых был шарнир с припаянным острым штырем. Так как аниматоры вели спички по пенопласту, на который была натянута синяя или зеленая ткань, они их «перетыкивали». Так одушевлялась спичка. Это пришлось придумать самому и предложить придуманное аниматорам.

Первые сцены, снятые аниматорами, оказались вполне убедительными.

Страх провала