Читать книгу - "Железное Сердце - Станислав Дарков"

Так, может, ей повезёт больше. Может, в её будущем найдётся место для кого-то, кто не оставляет после себя только пустоту и сожаления. Кто не превращает воспоминания в руины. Кто не боится чувств. Потому что я боюсь. И, возможно, это моя самая большая слабость. Боюсь чувствовать, боюсь привязываться. Ведь всё, к чему я прикасаюсь, рано или поздно рушится. И я остаюсь среди обломков, притворяясь, что это не моя вина.

Она мечтала о светлом будущем, о чём-то большем, чем я мог ей дать. Она верила в людей, в добро, в идеалы. А я? Я всегда знал, что идеалов не существует. Есть только интересы и выгода, и, может быть, редкие моменты, когда кто-то делает что-то не для себя. Но я к таким не принадлежу. Я слишком прагматичен, слишком циничен. И всё, что у меня есть — это умение красиво уходить.

Ирония в том, что я помню её взгляд. Тот самый, когда она ещё верила. Когда думала, что за моей холодностью скрывается кто-то, кто может чувствовать. А теперь это просто отражение в разбитом зеркале. Осколок прошлого, который больше не сложить в целое.

Так, может, ей повезёт. Пусть найдёт кого-то, кто не испугается её света. Кто не будет считать её мечтательность слабостью. Кто не сломает её веру в людей. А я… Я просто эхо своих ошибок, и другого мне не дано.

***

После отъезда Люсиль пустота заполнила всё внутри. Не та драматическая пустота, что заставляет рыдать в подушку, а настоящая — холодная и сухая, как старый хлеб. Пустота, которая не даёт вздохнуть, но и не душит. Просто есть. Как факт. Как я сам. Никаких острых углов, никаких слёз — только тишина внутри, такая же безликая, как стены моей комнаты.

Я побрёл в библиотеку. Может, книги знали, что делать с таким. Хотя, вряд ли. Книги — они как люди: хорошо выглядят снаружи, но редко приносят что-то полезное, когда действительно нужно. Листы шуршат, страницы пахнут пылью и старым воском, но ни одно слово не способно дать ответ. И всё же я шёл туда, потому что хоть кто-то должен был слушать, пусть даже и молча.

Веларий сидел за столом, окружённый стопками свитков, будто пытался построить из них крепость. Он поднял взгляд, и в его глазах промелькнула та самая ухмылка — едва заметная, как нож под плащом. Он всегда знал, когда что-то не так, как будто чувствовал запах разбитых надежд за версту.

— У тебя вид человека, который проиграл спор с собственной совестью, — сказал он, откидываясь на спинку стула.

— Я не спорю с совестью. Я её игнорирую, — буркнул я, усаживаясь напротив.

— Плохая тактика. Она злопамятная.

Я усмехнулся, но улыбка вышла кривой. Веларий умел говорить так, будто каждое его слово — нож, заточенный именно под твои слабости. Словно каждое замечание он вытягивал из твоих собственных мыслей, добавляя только щепотку яда для вкуса.

— Хочешь забыться? — спросил он, склонив голову набок, словно я был интересной задачей, которую можно решить парой простых уравнений.

— Есть варианты?

— Магия. Она помогает забывать. И вспоминать. Иногда одновременно.

Я кивнул. Почему бы и нет? Если есть что-то, что отвлечёт от мыслей о том, как ты облажался, — это магия. Магия не задаёт лишних вопросов. Она просто есть. Сырой, неукротимый поток, который можно направить, но не полностью контролировать.

Мы вышли за город, на опушку леса. Здесь было не так, как раньше. Те недели, что мы практиковались, оставили на этом месте шрамы. Земля почернела, словно кто-то разлил чернила, и они впитались в самую суть почвы. Многие деревья были повалены — сломанные, как старые кости, с обугленными, мёртвыми стволами, торчащими к небу, будто когти. Снега не было. Вокруг простиралось чёрное, выжженное пятно, где ледяные кристаллы просто не могли удержаться. Магия пропитала эту землю так глубоко, что снег таял, не успев коснуться поверхности.

Тишина здесь была иной, чем в библиотеке. Густой, вязкой, как мёд, но без сладости. Она не пыталась утешить, не навязывала себя, просто обволакивала, позволяя раствориться в собственной незначительности. Веларий остановился, оглянулся и усмехнулся, будто это разрушение было для него не провалом, а частью какого-то великого плана.

— Вот оно. Идеальное место, чтобы почувствовать себя идиотом… и сделать вид, что так и было задумано.

— Разве для этого нужно особое место? — хмыкнул я, сжимая руки в кулаки.

— Для некоторых — да. Особенно для тех, кто думает, что всегда прав.

Веларий шагнул вперёд, рассеянно оглядывая опустошённый ландшафт. Его лицо, обычно невозмутимое, отражало лёгкое удовлетворение, как у мастера, глядящего на незаконченное, но перспективное полотно. Он провёл рукой над одним из обугленных пней, словно считывая невидимые линии энергии, оставшиеся после наших предыдущих экспериментов.

— Сегодня попробуем нечто иное, — сказал он, расправляя плечи и кивая на кучу старых свитков, разбросанных на камне. — Заклинание концентрированного импульса. «Эмбрус Калиго».

— Звучит так, будто кто-то из нас точно умрёт. — усмехнулся я, хотя смех вышел натянутым.

— Может быть. Но, согласись, смерть от скуки была бы хуже.

Он объяснил суть: слияние потоков энергии в одну точку и мгновенный выброс. Что-то вроде магического взрыва, только контролируемого. В теории. На практике — мы оба знали, что контроль над магией дело относительное. Заклинание требовало не просто силы, но и точности, умения удерживать нестабильные потоки в балансе, словно жонглировать ножами с завязанными глазами.

Мы встали друг напротив друга. Руки подняты, ладони направлены к невидимой точке между нами. Веларий начал первый — его голос звучал чётко, слова древнего языка резали воздух. Я подключился, чувствуя, как магия оживает в пальцах, пробегая электрическими разрядами по венам. Пульсация становилась сильнее с каждой секундой, проникая в кости, вибрируя в самой сути моего существа.

Сначала всё шло по плану. Энергия завихрялась, закручиваясь в плотный шар. Красные и оранжевые всполохи пульсировали, словно живые. Я чувствовал себя богом, держащим в руках ядро новой звезды. Энергия плясала между нами, рисуя узоры, похожие на древние руны, мерцая и переливаясь, как расплавленный металл.

И вот тут всё пошло наперекосяк.

Шар дрогнул, разросся, стал нестабильным. Его края начали вибрировать, словно не выдерживая напряжения. Веларий крикнул что-то, но слова утонули в нарастающем гуле. Магия вырывалась наружу, как дикий зверь, которого мы пытались удержать на цепи. Ткань