Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

к более узкому краю расселины. Ее оцепеневшая рука непроизвольно ухватила обломок острой вулканической скалы. Она неловко подняла его, приготовившись запустить в диких змей-грез.

Снейк опустила руку и усилием воли разжала пальцы. Обломок загремел, смешавшись с другими такими же. Змея-греза скользнула по ее запястью. Она не могла убивать их, она не могла выбраться из расселины на холодный густой воздух. Даже для Мелиссы. Горячая слеза скатилась по ее щеке к подбородку, слеза превратилась в льдинку. Змей-грез, от которых надо было защищать Мелиссу, было слишком много, и все же Норт был прав – Снейк не могла убивать их.

Она в отчаянии вскочила на ноги, опираясь на стену расселины, и поковыляла в более узкое место. Мелисса была маленького роста для своего возраста и очень тоненькая, но ее вялое тело казалось ужасно тяжелым. Руки Снейк слишком закоченели, чтобы надежно захватить ее, она едва чувствовала скалы под своими босыми ногами. Но зато она чувствовала, как змеи-грезы скручиваются возле ее колен. Мелисса заскользила в ее руках, и Снейк схватила ее правой рукой. Боль прострелила ей плечо, ударила в спину. Она сумела прижаться к сходящимся каменным стенам и удержать Мелиссу над змеями.

Глава 12

Обработанные поля и добротно построенные дома Горной Стороны остались далеко позади Аревина к исходу третьего дня его путешествия на юг. Дорога теперь превратилась в тропу, поднимающуюся и опускающуюся вдоль гряды следующих друг за другом гор. Она вела через красивую долину, сейчас покрытую ненадежными голышами. Окрестности становились все выше и шире. Смирная лошадь Аревина с трудом брела вперед.

За весь день ему никто не повстречался, ни в одном направлении. Его легко мог бы обогнать любой, кто стремился на юг: тот, кто лучше знал дорогу или у кого была цель, – любой мог догнать и перегнать его.

Но он оставался один. Ему было прохладно от горного воздуха, его как бы сжимали, угнетали крутые склоны гор и темные нависавшие деревья.

Он сознавал окружавшую его красоту, но привык к красоте своих родных мест, с их безводными равнинами и плато. Его мучила тоска по дому, но он не мог сейчас поехать туда. Аревин собственными глазами видел, что бури восточных пустынь намного сильнее бурь в западной стороне, разница была скорее в количестве, чем в силе природной стихии. Западная буря уничтожала незащищенные создания за двадцать порывов ветра, а в восточной – не более чем за десять. Придется оставаться в горах до весны.

Он не мог просто ждать на станции целителей или в Горной Стороне.

Если ему ничего другого не оставалось, кроме как ждать, когда его воображение пересилит его убежденность в том, что Снейк жива. А если он начнет верить, что она умерла, – это будет опасно, не только для его рассудка, но и для самой Снейк. Аревин знал, что он не умеет заниматься колдовством в большей мере, чем Снейк, сколь волшебными могли бы оказаться ее совершенства, и он боялся даже представить себе ее смерть.

Наверное, она в безопасности в подземном городе, набирает новые знания, которые могли бы компенсировать то, что произошло из-за действий кузена Аревина.

Аревин размышлял, что младшему отцу Стэвина повезло, что ему не пришлось самому расплачиваться за свою ошибку. Ему-то повезло, а вот Снейк – нет. Аревин хотел бы, чтобы у него были добрые вести, которые он мог бы передать ей при встрече. Но он мог бы лишь сказать: «Я пытался объяснить, я пытался заставить твоих людей понять страх моих сородичей. Но они ничего не ответили мне: они хотят видеть тебя. Они хотят, чтобы ты вернулась домой».

На краю луга ему что-то послышалось, и он остановился. Тишина была от самого его присутствия, она окружала его со всех сторон и отличалась от молчания пустыни.

«Мне уже начинают чудиться звуки, – подумал он, – так же как по ночам прикосновения Снейк».

Но потом из-за стоявших впереди деревьев он услышал топот копыт каких-то животных. Показалась небольшая стайка изящных горных оленей, они скакали в его сторону к прогалине, их тоненькие, как прутики, ножки часто белели в воздухе, длинные гибкие шеи высоко выгибались над телом.

По сравнению с огромными мускусными буйволами, которых пасли в клане Аревина, эти хрупкие олени были как игрушки. Они скакали почти безмолвно, подгоняемые лошадьми с пастухами верхом. Его лошадь, единственная в своем роде, заржала.

Пастухи, размахивая руками, подъехали к нему и натянули поводья, чтобы картинно остановить своих лошадей. Оба они были подростками, с бронзовой от солнца кожей и коротко подстриженными светлыми волосами, похожие с виду на братьев. В Горной Стороне Аревин неловко чувствовал себя в пустынной одежде – наверное, из-за этого люди приняли его за сумасшедшего. Он не счел необходимым менять свою манеру одеваться, после того как прояснил свои намерения. Но сейчас двое детишек с минуту смотрели на него, потом переглянулись и захихикали. Он подумал, а не стоит ли ему купить себе новую одежду. Но у него было мало денег, и он не хотел тратить их на то, что не было совершенно необходимым.

– Ты давно уже свернул с торговой дороги, – сказал старший пастушок. Тон его был не враждебный, но деловитый. – Тебе нужна какая-нибудь помощь?

– Нет, – ответил Аревин. – Но я благодарю тебя. – Их оленье стадо кружилось вокруг него, издавая звуки общения друг с другом, больше похожие на щебет птиц, чем на голоса копытных животных. Младшая пастушка вдруг гикнула и замахала руками. Олени рассыпались по всем направлениям. Еще одно различие между этим стадом и стадом Аревина: в ответ на размахивание всадником руками мускусные быки собрались бы в кучу и посмотрели, в чем дело.

– О господи, Джин, ты распугаешь все вокруг до Горной Стороны. – Но, похоже, паренька не очень волновали олени, да они и в самом деле снова сбились в маленькую стайку чуть ниже по тропе. Аревин в очередной раз был поражен готовностью в этой стране называть свои имена, но предположил, что ему лучше бы привыкнуть к этому обычаю.

– Но я не могу больше смотреть на этих зверей у меня под ногами, – сказала она и улыбнулась Аревину. – Так приятно увидеть новое человеческое лицо после того, как видишь только деревья и оленей. И еще моего брата.

– Значит, на тропе ты больше никого не видела? – Это было больше утверждением, чем вопросом. Если Снейк вернулась из Центра и пастухи встретили ее, было бы гораздо благоразумнее им всем ехать дальше вместе.

– А что? Ты кого-то ищешь? – Молодой человек произнес это