Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

подозрительно, а может, и просто враждебно. Встретил ли он Снейк, в конце концов? Аревин тоже мог бы задавать дерзкие вопросы, чтобы охранять целительницу. А он бы сделал для Снейк гораздо больше.

– Да, – ответил он. – Целительницу. Мою подругу. У нее серая лошадь, а еще с ней тигровый пони и ребенок. Она должна возвращаться на север из пустыни.

– Однако она не вернулась.

– Джин!

Джин хмуро посмотрела на брата:

– Кев, он не похож на человека, который может навредить ей. Может, она нужна ему для какого-нибудь больного.

– А его дружки, может быть, с тем сумасшедшим, – сказал брат.

– Почему ты ее разыскиваешь?

– Я друг целительницы, – повторил встревоженный Аревин. – Вы видели сумасшедшего? Снейк в безопасности?

– Этот нормальный, – сказала Джин Кеву.

– Он не ответил на мой вопрос.

– Он же сказал, что ее друг. Наверное, остальное – не твое дело.

– Нет, твой брат имеет право задавать мне вопросы, – сказал Аревин. – А может, и обязан. Я ищу Снейк, потому что сказал ей свое имя.

– А как твое имя?

– Кев! – потрясенно воскликнула Джин.

В первый раз с момента, когда он встретил этих двоих, Аревин улыбнулся. Он уже начинал свыкаться с грубыми обычаями.

– А это я ни одному из вас не скажу, – вежливо произнес он.

Кев смущенно нахмурился.

– Мы лучше знаем, – сказала Джин. – Мы здесь все время одни, без никого.

– Снейк возвращается, – слегка натянутым от радости и волнения голосом воскликнул Аревин. – Вы ее видели. Когда?

– Вчера, – сказал Кев. – Но она возвращается не этой дорогой.

– Она идет на юг, – сказала Джин.

– На юг!

Джин кивнула:

– Мы были здесь, наверху, чтобы собрать стадо до того, как пойдет снег. Мы встретили ее, когда спустились с верхнего пастбища. Она купила одну из вьючных лошадей для сумасшедшего.

– Но почему она была с сумасшедшим? Он же напал на нее! Вы уверены, что он не принуждал ее идти с ним?

– Ну уж нет, Снейк знала, что делает. В этом нет сомнения, – засмеялась Джин.

Аревин не сомневался в правоте Джин, поэтому отбросил в сторону худшие опасения. Но у него все еще кошки скребли на душе.

– На юг, – сказал он. – А что там, к югу отсюда? Я думал, там нет городов.

– Там и нет. Мы забрались так далеко, как никто. Мы очень удивились, когда увидели ее. По этой тропе почти никто не ходит, даже когда идут из города. Но она не сказала, куда направляется.

– Никто никогда не продвигается дальше к югу, чем мы, – сказал Кев. – Это опасно.

– В каком плане?

Кев пожал плечами.

– Ты поедешь за ней? – спросила Джин.

– Да.

– Хорошо. Но сейчас время устроить привал. Хочешь остановиться с нами?

Аревин посмотрел мимо них, туда, на юг. Действительно, тени от гор склонялись на прогалину, а перед ним смыкались сумерки.

– Ты все равно не слишком далеко продвинешься сегодня, это правда, – сказал Кев.

– А это лучшее место, где можно переночевать после долгой езды.

Аревин вздохнул.

– Хорошо, – промолвил он. – Спасибо. Я остаюсь сегодня здесь.

Аревину было приятно тепло костра, потрескивавшего в центре их лагеря. От тонких горящих веток разлетались искорки. Горные олени напоминали призрачные движущиеся тени: они бродили по лугу, совершенно безмолвные, а лошади то и дело топали копытами, шумно паслись и рвали зубами нежные побеги травы. Кев уже завернулся в одеяла, он тихо посапывал неподалеку от костра. Джин сидела напротив Аревина, подтянув колени к груди. Свет костра отбрасывал красные блики на ее лицо. Она зевнула.

– Пожалуй, я пойду спать, – сказала она. – А ты?

– Да, сейчас.

– Могу я что-то сделать для тебя?

Аревин поглядел на нее.

– Ты и так уже очень много сделала, – сказал он.

Она удивленно посмотрела на него:

– Я не совсем это имела в виду.

В голосе ее не было раздражения, он звучал мягко, но при этом изменился, и Аревин понял, что что-то не так.

– Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Как там говорят твои люди? Я нахожу тебя привлекательным. Я спрашиваю, не хотел бы ты разделить со мной постель?

Аревин бесстрастно, но смущенно посмотрел на Джин. Он понадеялся, что не покраснеет. И Тэд, и Лэррил спрашивали его о том же, но он их не понял. Он бесцеремонно отказывал им, и они могли подумать, что он, по крайней мере, невежлив. Аревин надеялся, что они сообразили, что он не понял их, просто обычаи его страны были иные.

– Я здорова, если ты об этом волнуешься, – немного резко сказала Джин. – И прекрасно себя контролирую.

– Прощу прощения, – ответил Аревин. – Я совсем не понял тебя. Твое приглашение – честь для меня, и я не сомневался в твоем здоровье или умении предохраняться, тебе тоже нечего сомневаться во мне. Но если я не обижу тебя, то скажу тебе «нет».

– Не бери в голову, – сказала Джин. – Это было просто идеей.

Аревин был уверен, что она обиделась. Так резко и недвусмысленно оборвав Тэда и Лэррил, он чувствовал, что обязан дать Джин хотя бы какие-то объяснения. Он не знал, как донести до нее свои чувства, тем более что не был уверен, что сам понимает их.

– Я нахожу тебя очень привлекательной, – сказал Аревин. – Я не хочу, чтобы ты неправильно меня поняла. Мне не принесет радости ночь с тобой. Мои мысли… будут где-то в другом месте.

Джин посмотрела на него сквозь жаркие волны костра.

– Если хочешь, я могу разбудить Кева.

– Спасибо, – покачал головой Аревин. – Но я хотел сказать, что мое внимание будет далеко от этого лагеря.

– О! – сказала она, внезапно поняв. – До меня дошло. Я не виню тебя. Надеюсь, ты скоро ее найдешь.

– Надеюсь, я не обидел тебя.

– Все в порядке, – немного тоскливо сказала Джин. – Думаю, особой разницы не будет, если я скажу тебе, что не ищу нечто постоянное? Или кого-нибудь дольше, чем на эту ночь?

– Нет, – сказал Аревин. – Извини меня. Это все равно.

– Хорошо. – Она подхватила одеяло и придвинулась поближе к костру. – Спокойной ночи.

Позже, завернувшись в одеяла, которые не совсем спасали его от холода, Аревин размышлял о том, как было бы приятно и тепло лежать рядышком с другим человеком. Обычно он всю жизнь совокуплялся с людьми из его клана и из соседнего, но после встречи со Снейк он ни о ком бы не мог подумать как о сексуальном партнере. С тех пор как он встретил ее, он не испытывал желания ни к кому другому, и, что было еще более странным, он не замечал, что может быть для кого-то привлекательным. Он лежал на твердой