Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

– Прекрати это!

Он уронил руки на землю и опять посмотрел на нее невидящим взором:

– Что?

– Этот Норт… у него есть змеи-грезы?

Сумасшедший с живостью подтвердил. И вновь отдался во власть воспоминаний.

– У него их много?

– Целая яма. Иногда он позволяет кому-нибудь спуститься в яму, он их награждает. Но меня – никогда, с самого первого раза.

Снейк села, глядя на сумасшедшего – и в то же время в пустоту, представляя себе нежные создания, сваленные в яму, разорванные на части.

– Где он их берет? Городские жители торгуют ими? Может, он имеет дело с пришельцами?

– Где он их берет? Они там. У Норта они есть.

Снейк бил такой же сильный озноб, как и сумасшедшего. Она крепко стиснула колени руками, напрягая мышцы, а потом медленно заставила себя расслабиться. Руки ее стали тверже.

– Он разозлился на меня и отослал прочь, – произнес сумасшедший. – Я был так болен… а потом я услышал про целителя и пошел разыскивать тебя, но тебя там не было, и ты забрала змею-грезу с собой… – Голос его зазвучал громче, он заговорил быстрее. – Люди отгоняли меня, но я шел за тобой, шел и шел, пока ты снова не пошла назад, в пустыню, я не мог больше преследовать тебя, просто не мог, я попытался пойти домой, но не смог, поэтому я лег наземь, чтобы умереть, но этого я тоже не смог сделать. Почему ты вернулась сюда, ко мне, раз у тебя нет змеи-грезы? Почему ты не дала мне умереть?

– Не похоже, что ты собираешься умирать, – сказала Снейк.

– Ты будешь жить до тех пор, пока не приведешь меня к Норту и к змеям-грезам. А после этого умрешь ты или останешься в живых – твое личное дело.

Сумасшедший уставился на нее:

– Но ведь Норт выгнал меня.

– Ты больше не будешь подчиняться ему, – сказала Снейк. – У него больше нет над тобой власти, если он не дает тебе то, что ты хочешь. Твой единственный шанс – помочь мне раздобыть несколько змей-грез.

Безумный долгое время таращился на нее, моргая, хмурясь, глубоко задумавшись. Внезапно его лицо прояснилось, стало безмятежным и радостным. Он двинулся к ней, пошатнулся, потом пополз. Стоя на коленях возле нее, он поймал ее руки. Его руки были грязные и мозолистые. Кольцо, что порезало лоб Снейк, превратилось в одну оправу, без камня.

– Ты хочешь сказать, что поможешь мне достать собственную змею-грезу? – Он улыбался. – Чтобы я мог пользоваться ею, когда хочу?

– Да, – стиснув зубы, сказала Снейк. Она отняла руки, когда сумасшедший наклонился, чтобы поцеловать их. Сейчас она обещала ему и, хотя знала, что это единственный способ заполучить его помощь, чувствовала себя так, словно совершила тяжелейший грех.

Глава 11

Лунный свет отбрасывал неяркие блики на превосходную дорогу к Горной Стороне. Аревин ехал верхом допоздна и был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как закат спалил солнечный свет и превратил его в сумерки. Несмотря на то что прошло уже несколько дней, как он оставил позади себя станцию целителей, ему так и не удалось встретиться с кем-нибудь, кто мог бы сообщить ему что-нибудь о Снейк. Горная Сторона – последнее место, где она могла быть, потому что южнее Горной Стороны ничего не было. На картах Аревина, где были центральные горы, была нанесена пастушья тропа – старая, давно нехоженая, доходящая только до восточной гряды, а затем обрывающаяся. Путешествующие в горах, так же как и в стране Аревина, не рисковали забираться в дальние южные окраины своих земель.

Аревин старался не думать о том, что он будет делать, если не найдет здесь Снейк. Он еще недостаточно близко подобрался к гребню гор, чтобы уловить взглядом отблески восточной пустыни, и он был рад хотя бы этому. Если он не увидит, что начнутся бури, тогда, по крайней мере, вообразит, что спокойная погода продлится дольше, чем обычно.

Он описал большой полукруг, посмотрел вверх и, щурясь, зажег свой фонарь. Там, впереди, были огни: мягкий желтоватый свет газовых светильников. Город напоминал корзинку, наполненную мелкими алмазами, которые вываливались из ее боков, а потом соединялись ненадолго, чтобы вновь рассыпаться по дну долины.

И, хотя к своему жизненному опыту Аревин добавил еще несколько городов, его по-прежнему поражало, сколько всяких дел и работы находилось у людей с наступлением темноты. Он решил продолжить свой путь к Горной Стороне: возможно, ему удастся разузнать что-нибудь о Снейк до утра.

Он плотнее закутался в свою одежду, чтобы защититься от холодной ночи.

Сам того не желая, Аревин задремал и проснулся, лишь когда копыта его лошади застучали по булыжнику. Тут, на окраине, было тихо, так что он продолжал ехать, пока не добрался до центра города со всеми его тавернами и другими увеселительными заведениями. Здесь было почти так же светло, как днем, а люди вели себя так, будто ночь и не наступала. Через вход в таверну он разглядел нескольких рабочих, которые пели, положив руки друг другу на плечи. Контральто звучало несколько монотонно. К таверне примыкал постоялый двор, так что он остановил лошадь и спешился. Совет Тэда – спрашивать о чем-нибудь в тавернах – похоже, имел смысл, но ни один владелец, с кем только Аревин ни разговаривал, не знал ничего о Снейк.

Он вошел в таверну. Певцы продолжали распевать, заглушая аккомпанемент или подобие мелодии, которую флейтистка пыталась извлечь из своего инструмента. Она положила флейту на колени, поднесла к губам глиняную кружку и отхлебнула из нее. «Наверное, пиво», – подумал Аревин. Таверна наполнилась приятным запахом дрожжей.

Певцы начали другую песню, но женщина с контральто вдруг закрыла рот и уставилась на Аревина. Один из мужчин поглядел на нее. Песня внезапно оборвалась, как только мужчина и остальные собутыльники последовали за ее взглядом. Мелодия флейты подскочила вверх, потом вниз и замерла. Внимание всех присутствовавших в комнате обратилось на Аревина.

– Приветствую вас, – суховато сказал он. – Я бы хотел поговорить с владельцем, если это возможно.

Никто не двинулся. Потом контральто неловко и резко встала на ноги, опрокинув свою табуретку.

– Я… я пойду поищу ее. – Она исчезла за портьерой.

Все молчали, даже бармен. Аревин не знал, что сказать. Он не думал, что настолько запылен и грязен, чтобы вызвать у кого-нибудь немоту, и, уж конечно, в торговом городе, таком как этот, люди должны бы привыкнуть к такой манере одеваться. Все, что он мог