Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

– Я собирался выкинуть его, – сказал сумасшедший. – Я забыл, что он у меня.

Снейк посмотрела на него.

– Я думала, он мне поможет, но нет… Ничего не могло бы помочь.

Снейк вздохнула.

Вернувшись в лагерь, Снейк и Мелисса уложили безумца на землю и подложили ему под голову седло, и он остался лежать, невидящим взглядом всматриваясь в небо. Каждый раз, когда он моргал, новая слеза скатывалась по его лицу и смывала грязь и пыль, оставляя бороздки.

Снейк дала ему попить и присела на пятки, наблюдая за ним и размышляя, что бы могли означать, если в них вообще был смысл, его странные реплики. В конце концов, он был сумасшедшим, но это не было спонтанным припадком. Его захлестнуло отчаяние.

– Вроде бы он не собирается что-нибудь делать? – спросила Мелисса.

– Не думаю.

– Из-за него я выронила хворост, – сказала Мелисса. В явном отвращении она пошла к скалам.

– Мелисса…

Она обернулась.

– Я надеюсь, песчаная гадюка уже уползла, но она может все еще находиться где-нибудь поблизости. Давай лучше сегодня обойдемся без огня.

Мелисса так долго колебалась, что Снейк подумала, она скажет, что предпочитает общество песчаной гадюки обществу безумца, но в конце концов девочка пожала плечами и подошла к лошадям.

Снейк снова подержала фляжку с водой у губ сумасшедшего. Он сделал глоток, а потом дал воде стечь с уголков его рта через многодневную щетину. Вода пролилась на твердую землю под ним и разбежалась прочь крошечными ручейками.

– Как тебя зовут? – Снейк подождала, но он не ответил. Она подумала, не впал ли он в кататонический ступор, но тут он старательно, сильно пожал плечами.

– У тебя должно быть имя.

– Думаю, да, – ответил он, облизнув губы; руки его судорожно дернулись, он моргнул, и еще две слезы прорезали его пыльное лицо.

– Думаю, у меня когда-то было имя.

– Что ты имел в виду – насчет счастья? Для чего тебе нужна была змея-греза? Ты умираешь?

– Я говорил тебе, что у меня была нужда.

– В чем?

– Нужда.

– В чем нужда? – нахмурилась Снейк.

– В змее-грезе.

Снейк вздохнула. Колени ее болели. Она поменяла положение и села возле плеча сумасшедшего, скрестив ноги.

– Я не смогу помочь тебе, пока ты не поможешь мне, не скажешь, что у тебя за беда.

Он рывком приподнялся и стал так рвать одежду, которую он только что тщательно приводил в порядок, и так тянуть ее, что изношенная ткань порвалась. Он распахнул ворот и обнажил горло, задрав вверх подбородок:

– Это все, что тебе нужно узнать!

Снейк присмотрелась. Среди грубых черных волос его подрастающей бороды она различила бесчисленные крошечные шрамы, все парные, покрывавшие сонную артерию. Она в изумлении отшатнулась назад. Эти метки оставили резцы змеи-грезы, она в этом не сомневалась, но она не могла даже представить и еще меньше вспомнить, что бы это могла быть за такая ужасная и мучительная болезнь, для облегчения которой потребовалось бы столько яда и которая тем не менее оставила свою жертву в живых. Эти шрамы были нанесены давно, ибо некоторые из них были старые, белые, другие же были такие свежие, розовые и блестящие, что на них, похоже, были струпья еще тогда, когда он в первый раз напал на ее лагерь.

– Сейчас ты понимаешь?

– Нет, – ответила Снейк. – Не понимаю. В чем было дело… – Она остановилась и нахмурилась. – Ты был целителем? – Но это было невозможно. Тогда она должна была бы знать его или, по крайней мере, слышать о нем. Кроме того, яд змей-грез не мог бы оказать большего воздействия на целителя, чем яд любой другой змеи.

Она не могла представить ни одной причины, для чего человеку использовать столько яда змей-грез и столь долгое время. Люди умирали в мучениях из-за этого человека, кем бы он там ни был.

Тряся головой, сумасшедший снова опустился на землю.

– Нет, никогда не был целителем… не я. Нам не нужны целители в разрушенном доме.

Снейк нетерпеливо ждала, но не хотела подгонять его. Безумец облизнул губы и вновь заговорил.

– Воды… пожалуйста.

Снейк поднесла фляжку к его губам, и он начал жадно пить, уже не расплескивая и не разливая воду, как раньше. Он постарался опять сесть, но подвернул локоть и остался тихо лежать, не пытаясь заговорить.

Терпение Снейк иссякло:

– Почему тебя так часто кусала змея-греза?

Он посмотрел на нее своими светлыми воспаленными глазами. Взгляд его был достаточно тверд.

– Потому что я был хорошим и полезным просителем и приносил много драгоценностей в разрушенный дом. Меня часто награждали.

– Награждали!

Лицо его смягчилось.

– О да. – Взгляд его стал рассеянным, казалось, он смотрел сквозь нее. – Счастьем, забвением и реальностью грез.

Он закрыл глаза и снова замолчал, даже когда Снейк грубо толкнула его.

Она присоединилась к Мелиссе, которая нашла несколько сухих веток на другом краю привала и сейчас сидела перед небольшим костерком, выжидая, что получится.

– У кого-то есть змея-греза, – сказала Снейк. – Они используют ее яд как приносящий удовольствие наркотик.

– Это же глупо, – сказала Мелисса. – Почему бы им не использовать то, что растет повсюду? Здесь полно разной дряни.

– Не знаю, – сказала Снейк. – Я сама не знаю, какие ощущения приносит яд. Но я хотела бы знать, где они берут змей-грез. Они берут их не у целителей, по крайней мере, добровольно их не отдают.

Мелиса помешивала суп. Солнечный свет превратил ее рыжие волосы в золото.

– Снейк, – наконец сказала она, – когда ты пришла тогда вечером на конюшню… после того как подралась с ним… он мог бы убить тебя, если бы ты поддалась ему. Сегодня он убил бы меня, если бы у него была такая возможность. Если у него есть друзья и они решат забрать змей-грез у целителя…

– Я знаю. – Целителей убивали из-за их змей-грез, дарующих забвение? С этой мыслью трудно было примириться. Снейк острой галькой чертила на земле пересекающиеся линии, некий ничего не значащий рисунок. – Но это единственное разумное объяснение.

Они пообедали. Сумасшедший слишком крепко спал, чтобы его можно было покормить, да и вообще, смерть ему грозила далеко не в той степени, как он уверял. В сущности, под своими грязными лохмотьями он был на удивление здоровым: худощавый, но с хорошим мышечным тонусом, на коже не было признаков недоедания. Без сомнения, он был очень сильным.

Но все это потому, подумала Снейк, что целители для начала использовали змей-грез. Яд их не убивал и не делал смерть неизбежной. Скорее, он облегчал переход от жизни к смерти и помогал умирающим принять конец.

Со временем сумасшедший,