Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

Мелисса взглянула на выступ, за которым скрылась пантера: голубоватый свет призрачно мерцал на ее обезображенном шрамами лице.

– Мелисса, – вдруг позвала Снейк, – ты что-нибудь слышишь? – Была какая-то перемена, но она не могла определить, какая именно. Может, это кричала вдалеке черная пантера? Кто же это нарисовал похожий на паука знак на стене? Руки ее сжимали рукоятку кинжала, висевшего на поясе.

– Ветер утих! – сказала Мелисса. Она побежала ко входу в пещеру.

Снейк вплотную к ней пошла следом, в каждое мгновение она была готова отвести Мелиссу от неистовства бури. Но дочь ее оказалась права: то, что она услышала, было не воем, но резким концом этого завывания, к которому она уже привыкла.

Ничего не произошло. Там, снаружи, воздух был абсолютно неподвижен.

Низкие пыльные облака проползли над пустыней и исчезли, оставляя вместо себя порывистые, возвышавшиеся, словно башни, молнии, которые стрелами пронзали роскошное синее небо. Снейк шагнула в необычную яркость утра, и холодный ветер взметнул платье у ее колен.

И почти тут же начался дождь.

Снейк выбежала под капли, как дитя, поднимая навстречу им руки.

Бельчонок протрусил мимо нее и сорвался в галоп. Быстрая промчалась мимо него, и они взбрыкивали и скакали, как жеребята. Мелисса стояла смирно, глядя вверх, чтобы дождь вымыл ей лицо.

Тучи длинными широкими берегами проплывали над ними, то выплескиваясь дождем, то вспыхивая на мгновение ярким, как колибри, солнцем.

Наконец Снейк и Мелисса вернулись под свой навес из скал, мокрые, холодные, счастливые. Тройная радуга изогнулась над небом. Снейк вздохнула и опустилась на пятки, чтобы понаблюдать за ней. Она была так поглощена благоговением перед буйством изменчивого спектра, что даже не заметила, когда именно Мелисса села, тесно прижавшись к ней. Сначала ее там не было, а теперь она появилась, и Снейк погладила плечи дочери. На этот раз Мелисса искала в ней утешения, уже не задумываясь о том, что ей надо избегать человеческих контактов.

Облака проплыли, радуга стала бледнее, и Бельчонок поскакал назад, к Снейк, настолько промокший, что были видны структура его полосок и их цвет. Снейк почесала его за ушами и под подбородком, а потом, наверное, впервые за эти полчаса, посмотрела на пустыню.

С той стороны, откуда пришли тучи, виднелась бледная нежная зелень, уже смягчавшая низкие черные холмы. Пустынные растения росли так быстро, что Снейк почти зримо представляла себе, как граница зелени, словно нежная волна, придвигается ближе, увлекаемая шествием дождя.

Глава 10

Снейк неохотно осознала, что она не сможет оставаться в Центре.

Просто было слишком опасно проводить время, обследуя горные пещеры, хотя ее сильно к ним тянуло. Они могли бы привести прямо в Город, но могли бы и легко поймать ее и Мелиссу в ловушку, в лабиринт чистых каменных туннелей. Дождь дал им единственную передышку: если бы Снейк не приняла ее, то ни она, ни ее дочь, ни лошади, ни змеи не получили бы другого такого шанса.

Иногда Снейк казалось нехорошим, неправильным, что ее возвращение в горы станет легким, как приятная прогулка по лугам. Ибо в луга преобразилась пустыня после дождя. Целый день, пока они шли, лошади набирали полный рот нежных листьев, а наездницы собирали огромные букеты нектарников и посасывали стебельки цветов, наслаждаясь медовым вкусом.

Тяжелая цветень зависла в воздухе. Направляя лошадей, Снейк и Мелисса шли долго в ночи, пока северное полярное сияние не начало свой танец – пустыня стала яркой, и ни лошади, ни путники не почувствовали усталости.

Снейк и Мелисса ели с беспорядочными промежутками, на ходу жуя сухие фрукты или вяленое мясо, ближе к рассвету они бросились на мягкую сочную траву, туда, где всего несколько часов назад был песок. Они немного поспали и, освеженные, проснулись с первыми лучами солнца.

Растения, на которых они отдыхали, уже дали почки. К полудню цветы покрыли дюны разноцветьем красок: один холм был белый, другой ярко-лиловый, третий – окрашен во многие цвета, что потоками устремлялись с гребня холмов к долине. Цветы усмиряли жару, а такого чистого неба Снейк никогда не видела. Даже контуры дюн были изменены дождем – от мягких покатых лавин до заостренных выветренных горных кряжей, отмеченных узкими каньонами недолговечных потоков.

На третье утро опять начали собираться пыльные тучи. Дожь весь куда-то улетучился, испарился, растения захватили все, что смогли. Теперь сушь испещряла листья коричневыми пятнами, а растения сморщивались и умирали. Их семена, подхваченные порывами ветра, летали перед Снейк.

Безбрежный мир пустыни обернулся вокруг ее плеч, но восточные холмы центральной горы предстали перед ней, вновь напоминая о ее провале.

Ей не хотелось возвращаться домой.

В ответ на некое непроизвольное движение тела Снейк, ее нежелание двигаться дальше, Быстрая резко остановилась. Снейк не понуждала ее идти. В нескольких шагах впереди Мелисса натянула поводья и обернулась:

– Снейк?

– О, Мелисса, во что я тебя втянула!

– Мы едем домой, – сказала Мелисса, стараясь успокоить ее.

– У меня больше может не быть дома.

– Они не отошлют тебя прочь. Они не смогут.

Снейк с силой стерла слезы рукавом, тонкая шелковая ткань скользнула по щеке. Безнадежность и разочарование не принесут ей успокоения и облегчения. Она наклонилась к шее Быстрой, сжимая кулаки в длинной черной гриве кобылы.

– Ты говорила, это твой дом, ты говорила, что они все – твоя семья. Так как же они смогут выгнать тебя?

– Они не выгонят, – прошептала Снейк. – Но если они скажут, что я не смогу быть целительницей, то как же я останусь?

Мелисса дотянулась и угловато погладила ее:

– Все будет хорошо. Я знаю, так будет. Что мне сделать, чтобы ты не была такой грустной?

Снейк протяжно вздохнула и подняла голову. Мелисса упорно, не мигая смотрела на нее. Снейк наклонилась и поцеловала руку Мелиссы, зажав ее в своей.

– Ты веришь мне, – сказала она. – И, может, сейчас как раз это мне нужнее всего.

Мелисса слегка улыбнулась от смущения, и они снова пустились в путь, но через несколько шагов Снейк опять натянула поводья Быстрой. Мелисса тоже остановилась, с тревогой глядя на нее.

– Что бы ни случилось, – произнесла Снейк, – что бы мои учителя ни решили насчет меня, ты все равно останешься их дочерью, так же как и моей. Ты все равно будешь целительницей. Если мне придется уйти…

– Я пойду с тобой.

– Мелисса…

– Мне все равно. Я и так никогда не хотела быть целительницей, – воинственно сказала Мелисса. – Я хочу быть жокеем. Я не останусь с людьми, которые заставят тебя уйти.

Сила преданности Мелиссы обеспокоила Снейк. Она никогда никого не