Читать книгу - "Темная сторона - Майк Гелприн"

рабство. С другой – какое же это рабство, когда работодатель страховал от неудач и гарантировал успех. Безбедную и беззаботную жизнь за счет крупных побед в длительной игре. Проигрыши при этом неминуемы, но выигрышами компенсируются с лихвой. Каким-то образом все это обеспечит проросший имплант. Каким – не Саниного ума дело. Так или иначе, условие выглядело по меньшей мере приемлемым и разумным. Нажил – поделись и наживай дальше, а как еще?

Условие номер три было попросту скверным. От него явственно несло уголовщиной. Делиться подробностями с кем бы то ни было, включая самых близких, категорически запрещалось. Исключением были другие клиенты Саввича, которые и так в курсе. На мафиозную омерту это условие походило больше, чем на что-либо еще. За болтливость полагалась та же кара, что за обман.

– Да, мне тоже боязно, – признался Валюха. – И что с того? Я много всякой херни натворил в жизни. Ошибался, глупил, не вытягивал. Но один правильный поступок за душой у меня точно есть. Самый правильный. Я его совершил в тот день, когда согласился. Я ведь на грани был: тридцать лимонов долга и ни гроша за душой. Взгляни, как теперь живу. Чисто в свое удовольствие, при этом нигде не работаю, не собираюсь и ловлю кайф от игры. Нину с близняшками только не удержал, но что поделаешь. Теперь уже поздно. Анжела, конечно, по части койки даст Нине фору. По части морды лица с жопой и сиськами тем более. Но она просто телка. Надоест, другую найду. А жена с детьми все же совсем иное, понимаешь?

Саня понимал. Нина была первой красавицей пятого курса, Валюхе тогда все завидовали. Близняшек год спустя ему родила. А вот прожили недолго. В отличие от сверхтерпеливой, считай, героической Вари жить с лудоманом Нина не пожелала. Раз-другой поверила, простила, на третий выставила из дома и обратно не приняла. Нынче Валюхе дозволялось видеться с дочками по выходным и проклинать игровую зависимость по будням.

– Согласен, – сказал Саня Георгию Саввичу неделю спустя. – Надо что-нибудь подписать?

– Ни к чему. Имплант твоя подпись и есть. Можешь считать, что он – связующее звено между нами.

– Саня, Сань, – Варя приблизилась, прижалась, лицом уткнулась мужу под мышку.

– Что, милая?

Они поженились, когда обоим стукнуло по двадцать пять. Саня стремительно поднимался по карьерной лестнице в инновационном стартапе на Разъезжей. Ладная светло-русая и сероглазая Варя ассистировала дантисту в поликлинике у Пяти углов. Дергаясь под аккомпанемент бормашины в стоматологическом кресле, Саня влюбился.

Зависимости еще не было. Лудомания лишь подбиралась, присматривалась, заманивала малыми ставками и хилыми выигрышами. Они, как правило, уходили на покупку букетика ландышей или фиалок у старушки, шаркающей по Разъезжей между «Достоевской» и «Владимирской».

Ставки стали расти годом позже, сразу после премии от шефа за сданный в срок тяжелый проект. Премию Саня скормил автомату с зайчиками-белочками. Она уже почти иссякла, пятьдесят тысяч увяли до пяти. Саня разбил эти пять на две ставки, и последний спин выкрутил пять белочек в ряд. Стократная выплата шарахнула по мозгам, окатила сердце буйной эйфорией. Саня заорал от восторга. Лудомания споро подкралась, юркнула между ребер, пронеслась сквозь вязь кровеносных сосудов и схоронилась в аорте. Отчаянно цепляясь еще слабыми, едва проросшими корешками за жилы, притихла.

– Знаешь, до сих пор не могу поверить, – сказала Варя. – Была уверена, что ты опять обманываешь. Выкручиваешься, юлишь. А ты сдержал слово.

Саня заулыбался. Валюха был прав: совершенный полгода назад поступок оказался спасительным. С тех пор дела пошли в гору. Выигрыши зачастили один за другим. Проигрыши стали редкостью.

На ставках Саня поднял три лимона в «Фонбете», два с половиной в «Бетбуме», по два в «Марафоне», «Пари» и «Бетсити», остальное по мелочам.

На спинах поднялся и того пуще. Крупные удары в «Аркаде», «Роксе», «Дадди», «Гизбо», «Джете», с десяток поменьше в полудюжине других казино.

Призы крупных турниров в «Редстар» и «Покеркинг». Солидные победы в кешевых играх там же. Куши в рулетку, в баккара, в кено, в блек-джек. «Сол», «Рокс», «Р-7», «Комета», «Кент».

Как выигрыши связаны с вживленным в левое предплечье имплантом, Саня не понимал. Валюха не понимал тоже. Догадки и гипотезы звучали несостоятельно. Они больше походили на колдовство, в которое ни Саня, ни Валюха не верили. Сам же имплант ничуточки не мешал. Его и не заметно было почти: тонюсенькая бледно-розовая жилка тянулась от сгиба локтя к запястью. Никакого дискомфорта она не причиняла. Разве что иногда чесалась слегка.

На сегодня долги были погашены. Игра пошла в чистый плюс. Пускай она частично утратила те черты, что сделали из Сани лудомана. Пускай перестала дарить азарт, восторг победителя, переходящее в катарсис блаженство от сорванного куша. Переродилась в рутину, даже в трудовую повинность. Зато игра стала кормить. Стабильно, надежно и щедро. Если так пойдет и дальше, через год-другой Саня будет миллиардером. Правда, несколько букмекерских контор и сетевых казино уже ограничили ему ставки, а «Бетсити» попросту выставило вон, как персону нон-грата. Не беда. Тянуть и высасывать из лудоманов кровь пройдохам и мошенникам нравилось. Платить – нет. Зато плутов и проходимцев образовалось великое множество, а курочка по зернышку клюет. Лимончик здесь, пол-лимончика там, авось кровососы не обеднеют.

– Съездим летом на море, Варь? – предложил Саня. – В Турцию, например. В Египет или, может быть, в Таиланд. На месячишко-другой. Денег хватит. Шеф к тому же сказал: если выиграем весной тендер, всем будет шикарный бонус.

Никакого бонуса шеф ни Сане, ни прочим сотрудникам не обещал. Контора раз за разом несла убытки и дышала на ладан. Памятуя о прошлых заслугах, Саню пока не увольняли. Но сама работа утратила для него смысл. В офис он ездил в основном по привычке, энтузиазм и новаторство отошли в прошлое. На зарплату стало наплевать.

– Ой, здорово, – обрадовалась Варя. – С детьми?

– Ну конечно с детьми.

Светка со Стасиком мало-помалу прятаться при появлении отца перестали. Нервных срывов, беспричинной брани и поисков, на ком бы сорвать злость, Саня себе больше не позволял, да и поводов не было.

– Сань, меня на два месяца Исак Ароныч не отпустит.

Исаак Аронович был стоматологом, дряхлым, раздражительным, но с золотыми руками.

– Не отпустит, значит, уволишься, – решительно рубанул воздух ребром ладони Саня. – Большое дело: найдет другую плевательницы менять. Исак Ароныч, – издевательским голосом передразнил он. – Ишак Вороныч.

– Ладно, милый, как скажешь. Ты куда-то собрался?

– На полчаса всего, максимум час. Надо к Славику заскочить, забрать отчет. Завтра с утра планерка, успею глазами пробежать