Читать книгу - "Плененная - Сильвия Мерседес"

поворачиваюсь к постаменту. Налившимися свинцом ногами забираюсь на ступеньки табурета. Ставлю фонарь на постамент рядом с книгой, благо для этого хватает места. Свет фонаря сквозь филигрань рисует на мертвых книгах и забитых полках абстрактные изящные узоры. Я хватаюсь за край постамента ладонями.

На границе зрения шевелится тьма.

«Он любит тебя…»

«…ты ведь знаешь…»

Я содрогаюсь.

– Кто ты?

Ответа нет, и я протягиваю руку к серебряным застежкам. Их три. Я расстегиваю их одну за другой. Энергия внутри гримуара взбудораживается и кипит, однако сама книга остается неподвижной. Да и выглядит она крепкой и прочной. Вряд ли, открыв ее, я выпущу рейфа.

Чтобы не передумать, открываю обложку. Слова на первой странице написаны знакомым косым и небрежным почерком Нэлл. Он вызывает во мне прилив бодрости. Если Нэлл писала сдерживающее заклинание, то оно надежно. Достаточно надежно для того, чтобы я могла его прочесть.

Я склоняюсь над страницей, всматриваясь в слова. Поначалу буквы прыгают и расплываются перед глазами, подобно названию на мягкой обложке. Но я заставляю себя внимательно к ним приглядеться, и свет фонаря наконец убирает путаницу перед взором.

Я читаю:

«Они были братом и сестрой, но посторонние могли ошибочно принять их за сына и мать. Не из-за большой разницы в возрасте – их разделяла лишь пара лет, – а из-за того, какой заботой окружила брата сестра. Словно для нее в этом мире существовал только он. С одного взгляда становилось ясно, что ради брата она готова на все, даже отдать свою жизнь.

Но она всегда понимала, что в самом конце это не будет иметь никакого значения».

По позвоночнику пробегает холодок.

Мне знакома эта история. Не знаю, откуда, но знакома. Я уже читала ее. Где-то, когда-то.

Я продолжаю читать, перевернув страницу. И еще одну. И еще. Слова заполняют голову, образы обретают в сознании форму, все ярче становятся ощущения. У меня расширяются глаза. Все это так живо. Так реально. Тени густеют. Мертвые книги шелестят страницами, наполняя воздух тихим шепотом, нарастающим и переходящим в рев. Я не обращаю на это внимания, захваченная историей, захваченная разворачивающимися событиями. Мое лицо опускается все ниже к страницам, притягиваемое силой, названия которой я не знаю…

Что-то сдвигается.

Слова на странице бугрятся.

Я отшатываюсь, теряю концентрацию и делаю неосторожный шаг. Не найдя под ногой твердой опоры, падаю на пол – в кучу книг, хрустящих обложками, точно сухие опавшие листья. Сердце заходится, взгляд поднимается на очерченный светом фонаря постамент.

Я все жду, что из книги вылезет рука и бледные пальцы ухватятся за край постамента.

Этого не происходит.

Тьма на краю зрения подрагивает, как живая. Но я не сплю, я не в мире Кошмаров. Я здесь, в реальном мире. Смотрю на постамент и хранящийся на нем гримуар.

– Закрой книгу, Клара, – шепчу себе. – Вставай. Сейчас же. Встань и закрой книгу.

Я чувствую нарастающее давление. Чувствую смыкающиеся вокруг тени. Еще какие-то секунды – и хранилище погрузится в полную темноту. И я в нее упаду.

– Вставай! – рычу я.

Рывком поднимаюсь, собрав себя с пола, и забираюсь по ступенькам к гримуару. Коленки так дрожат, что я боюсь снова упасть. Мне лишь чудом удается сохранять равновесие. Я опускаю взгляд на книгу. Между страниц клубится, набухает тьма.

Я захлопываю обложку, и тени замирают и отступают, расползаясь по углам. Хранилище вновь освещено светом фонаря.

Дрожащими пальцами я застегиваю ремни. Глупое и бесполезное занятие. Я прекрасно понимаю, что не они удерживают монстра внутри. А также понимаю, что заклинание разрушается и что, осмелившись прочесть историю, я, возможно, ускорила процесс разрушения. Тем не менее я застегиваю ремни, хватаю фонарь, спрыгиваю с табурета и пячусь к двери. Под ногами хрустят сухие мертвые страницы, но я не отрываю взгляда от гримуара.

Он не движется. И тени тоже остаются там, где положено.

Я дохожу до двери, на ощупь нахожу ручку и, повернув ее, практически вываливаюсь в коридор. Всхлипнув, плотно закрываю дверь и проворачиваю колесо-замок, пока не задвигается засов. Затем отхожу шагов на пять и смотрю на дверь, в окно хранилища.

За ним буквально на миг появляется фигура.

Я вижу склоненную голову и завешенное густыми черными волосами лицо. Захлебываясь криком, разворачиваюсь и бегу по коридору. Туфли беззвучно стучат по каменному полу.

Глава 18

Я никому не рассказываю о своей вылазке на нижние этажи. Нэлл и Микаэль не задают вопросов, видимо, ни о чем не подозревая.

Остаток дня проходит для меня как в тумане. Я занимаю себя чем только могу: мысленно перечисляю имена рейфов, расставляя на полках книги с заново переписанными заклинаниями, и обхожу четвертый этаж в поисках объедков, оставшихся после недавнего нашествия книжных червей.

Ничего не помогает. Мысли постоянно возвращаются к увиденному. К книгам в мягких обложках. К нечитаемым названиям. К первым прочитанным страницам огромного гримуара.

Я ведь не могла написать эту историю? Или могла? Она не похожа на то, что написала бы я, и все же… все же… она явна знакома мне. До боли знакома.

Осознание приходит уже по возвращении вечером в мою комнату, когда я усаживаюсь перед туалетным столиком расчесать волосы.

– Рассказ похож на работу отца, – шепчу я, глядя на движение губ своего отражения. Стоит произнести эти слова, и я понимаю: это правда.

Я опускаю расческу. Ладонь дрожит, и такое ощущение, что эта дрожь передается вверх по руке – к плечу и шее, а потом прямо в мозг. Я закрываю глаза, склоняю голову…

– Госпожа! Слава богам, вы здесь!

Вскрикнув от испуга, я разворачиваюсь и шарю в поисках расчески, словно она – оружие.

В комнату входит Лир с большим чайным подносом в руках. Она не замечает, в каком я состоянии. Гибким движением бедра Лир прикрывает дверь и несет поднос к столику у окна.

– Какие новости, госпожа! – щебечет Лир, наливая в чашку немного молока и заливая его заваренным темным чаем. – Сегодня принц будет ужинать с принцессой Илюзин и лордом Ивором. Вы знаете, что лорд Ивор – предполагаемый наследник престола Аурелиса? Для нас всех это самый настоящий сюрприз. Мы полагали, что после отца трон унаследует принц. Честно говоря, узнав об этом, мы испытали облегчение. Если бы принц покинул нас, ему пришлось бы отдать Веспру кому-то в управление. Не знаю, что бы тогда сталось с городом, рейфами и всем остальным. Хотя это, разумеется, никоим образом не мое дело. – Она передает мне