Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

пруд, загоны для скота, стога сена за околицей — я бы назвал это деревней. Замок тоже оказался не замком, а высоким деревянным строением за полусгнившим частоколом. Ни рва, ни башен, хотя у ворот стоял страж с алебардой. Завидев нас, он крикнул что-то в проём, но прятаться за частокол не стал.

Мы ехали неспеша, чтобы зря не будоражить обитателей замка своей торопливостью, и к тому времени, когда подъехали к воротам, нас уже встречал целый коллектив стражей. Это не были наёмники по восемь денье в день. То, что я издалека принял за алебарду, вблизи оказалось глефой, а вместо привычного щита-экю — нечто напоминающее рондаш. Сами стражи были облачены в бригантины, покрытые фланелью в красно-зелёных цветах с белым крестом по центру, плюс латные наручи, поножи, на плечах плащи. У троих вместо привычных арбалетов — длинные луки и одноручные мечи. Да, это кое-что подороже, причём раза в два.

— Шотландцы, — поворачиваясь к Чучельнику сказал я, тот кивнул, соглашаясь.

Этого следовало ожидать. Дофин доверял шотландцам больше, чем кому бы то ни было. Сколько их полегло в битвах при Краване и Вернёе во славу французской короны, один Господь ведает, так что если именно они сопровождают посланника, то миссия чрезвычайно важна. Отец Томмазо не зря обеспокоился прибытием этих гостей.

Не доезжая до ворот десятка шагов, мы остановились. Я поднял руку:

— У меня послание к вашему господину от монсеньора Томмазо.

Шотландцы переглянулись, потом один, очевидно старший, сказал:

— Есть кто Томмазо?

Французский у него был ужасный, но я всё равно понял, что его интересовало кто такой отец Томмазо. Что ж, мы не гордые, поясним.

— Монсеньор Томмазо является главным инквизитором Франции. Такие имена нужно знать, пусть даже вы в этой стране не родные.

— Что есть надо Томмазо? — продолжил мучить меня своим выговором шотландец.

— Что ему есть надо, я расскажу не тебе, а твоему господину. Ты же не против, чтобы я с ним пообщался?

— Против.

Упс, а вот такого ответа я не ожидал. Походу, шотландцы не собирались пускать нас в замок. Однако я не могу уйти, не выполнив задания Николая Львовича.

— Так не пойдёт, приятель, — покачал я головой, и тронул пятками лошадь, подаваясь вперёд.

Шотландцы среагировали моментально: встали в ряд, выставив глефы перед собой. Лучники отступили к частоколу и потянулись за стрелами.

— Стой, ход нет! — нахмурился старший, и погрозил пальцем. — Стой место, никуда не ходи!

Я и не собирался никуда ходить, просто наехал, проверял их реакцию. Куда мне против такой армии, разве что на кладбище, но туда пока рановато. Я натянул поводья, конь развернулся поперёк дороги, на глаза старшему попалась попона. Увидев лилии, он причмокнул и снова погрозил пальцем.

— Никуда не ходи, спрошу. Если принять, пущу.

Он сказал что-то своим и направился к замку. Не было его минут двадцать — коньяк они там что ли распивали? — зато когда появился, благосклонно кивнул:

— Можно. Но один, другой нет, — и жестом велел мне сойти с седла.

— Что ж вы какие… — я хотел сказать «трусливые», но кто-кто, а шотландцы точно трусами не были, поэтому поправился. — … осторожные. Даже странно как-то.

Я перекинул поводья Чучельнику и следом за старшим прошёл в ворота. Двор был захламлён, но не тем хламом, который валялся во дворе замка Вокулёр. Там всё было нужное, вплоть до ржавой железячки, которую при необходимости можно было перековать в болт или наконечник стрелы. Здесь властвовало запустение. Колья частокола прогнили, в некоторых местах зияли дыры. Боевой ход разрушился, лесенки покосились, крыши хозяйственных построек провалились. Непонятно, как главный дом до сих пор не раскатился по брёвнышку. Сооружение не просто заброшенное, но и ещё из тех далёких времён, когда замки называли Motte castrale — двор на холме. До двенадцатого века это было самое распространённое укрепление, служившее одновременно и домом феодала, и крепостью. Однако после резкого роста технологичности осадной техники и увеличения численности армий, такие укрепления стали ненадёжны. Снаряды катапульт и баллист без труда разбивали и сжигали палисад, в следствии чего те, у кого были средства, начали возводить каменные стены и башни, а также подыскивать для своих замков более удобные в плане обороны места. Хозяин данного сооружения по всей видимости средств не имел либо оставил его в качестве музейного экспоната для последующих поколений родственников, дескать, гляньте как жили деды да прадеды. Идея, конечно, интересная, но музей получился так себе. Всё запущенно, заброшено, сгнило, не было даже герба, чтобы определить, кто владелец данного архитектурного антиквариата. Не ошибусь, если скажу, что посланник дофина занял Motte без разрешения нынешнего собственника.

Между кучами мусора стояли повозки, жевали сено лошади, суетились слуги. Судя по их количеству, поезд посланника был достаточно большим. Одних только красно-зелёно-белых бригантин я насчитал два десятка, и вряд ли это были все. Слуг было не меньше и каждый чем-то занимался. По центру двора горел костёр, над которым висели котлы, тут же на углях стояли сковороды. Всё это скворчало и булькало, как в хижине рыбака, только пахло в разы лучше.

Главный дом сохранился лучше, чем хозяйственные постройки, похоже, его периодически ремонтировали. Первый этаж напоминал казарму: огромное помещение с высокими потолками и нарами вдоль стен. Камина не было, только очаг, вокруг которого стояли лавки. Дым вместе с теплом уходил сквозь щели в потолке, как здесь спать, не представляю.

На лавке сидел пожилой полный мужчина, с головой закутавшийся в меховой плащ. Когда мы вошли, он поднялся и сделал шаг навстречу.

— Вы от монсеньёра Томмазо?

Голос его — высокий, с лёгкой одышкой — выдавал человека не привыкшего к отсутствию комфорта. Лицо казалось неживым, щёки обвисли, длинные усы поникли. Он выглядел не лучше этого замка. Не знаю, какую миссию возложил на него дофин Карл, но в любом случае он не подходил для её выполнения.

Я поклонился и представился:

— Бастард Вольгаст де Сенеген, если позволите. Да, меня направил отец Томмазо. Он приглашает вас посетить его в замке Вокулёр.

Толстяк закивал головой, и заскулил, забыв представиться в свою очередь:

— Это хорошее предложение, очень хорошее. Это… Я совсем замёрз. И главное, нет никакой возможности согреть воды хотя бы в деревянной лохани и, наконец-то, помыться. Из каждого угла дует. Иней… Вы представляете, иней сыпется с потолка, каково⁈ И так всю дорогу, а я уже четвёртую неделю в пути.