Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

не очень-то соответствую себе из будущего. Столько крови на руках, и ведь никаких угрызений совести.

На поиски королевского посланника мы отправились верхом. Чучельник восседал на своём мерине, а мне снова пришлось брать местную лошадку, ибо мой буланый пока ещё не оправился от раны. Конюх вывел из стойла того же гнедого, что и в прошлый раз. Мы уже успели с ним сдружиться и никаких претензий друг к другу не имели. Под присмотром Чучельника я оседлал его сам, не слишком уверенно, но без ошибок.

Двигались быстро, переходя с рыси на шаг и обратно, и к вечеру уже были в Макси-сюр-Мёз, небольшой деревушке в несколько рыбацких лачуг у моста через Мёз. Чуть выше по течению находилась деревня, где жила семья д’Арк. На фоне сереющего неба были видны остроконечные крыши, колокольня, крест на церкви. Я с трудом поборол в себе искушение посетить дом Жанны, посмотреть, как она жила и, возможно, понять, что значили те последние слова: Возьми её! Какое видение посетило Деву перед смертью?

Всё это было интересно и важно, но вряд ли родственники Жанны обрадуются заявившимся на их порог Псам Господним. Дам им время остыть, успокоиться, смириться с потерей, а дальше посмотрим. А сейчас все силы и время надо направить на поиски посланника. Со слов отца Томмазо, его видели в Лотарингии недалеко от реки. Что он там делал и с какой целью прибыл, непонятно, но этот ребус будут разгадывать другие. Моя задача заключается в том, чтобы найти его и пригласить в гости к великому инквизитору. Задача одновременно простая — всех делов-то передать приглашение — и сложная, ибо где конкретно сейчас посланник находится, хрен его знает.

Ладно, разберёмся.

С моста я заметил несколько рыбаков. Они затаскивали на берег утлое судёнышко. Вроде бы летний сезон закончился, а зимний в этих краях вряд ли предусмотрен, так как вода в реке скорее напоминала ледяное желе. Что в таком ловить кроме льдин и простуды? Но они поймали. В двух корзинах лежала рыба. Хвосты и головы переваливались через край и ещё показывали признаки жизни.

Мы съехали с дороги и шагом направились к ним.

— Хороший улов, — проговорил я, кивая на корзины. — Будет чем набить пустые животы.

Рыбаки смотрели на нас с недоверием, пытаясь понять, кто подъехал. Точно не крестьяне и не военные слуги герцога Лотарингии. Может, живодёры? Тогда беда. Один потянул топор из-за пояса, другой перехватил весло поудобней.

Я не стал открывать им своей истинной сути, а то пойдут слухи, дескать, инквизиция по окрестностям бродит. Те же родственники Жанны соберут команду мстителей, ринутся на поиски. Сладят-не сладят неизвестно, но неудобства причинить могут, а мне это однозначно не надо, отец Томмазо нас не за ними посылал. Решил прикинуться арманьяком.

— Мы со свитой посла дофина Карла путешествуем, отстали немного, заплутали. Никого под королевскими лилиями не видели? Люди из Домреми говорили, они в эту сторону поехали.

Рыбаки выдохнули: не живодёры, и не из налоговой, на улов не претендуем, так что если правильно повести разговор, то и заработать можно.

— Да много кто тут ездит, — хитро прищурился рыбак, и поскрёб небритую щёку. — За день, пожалуй, три десятка повозок проехало, это не считая тех, кто верхом, как вы.

Говорил он на странном диалекте, больше напоминающим то ли немецкий, то ли романский, а скорее всего что-то среднее между ними, но вполне удобоваримом.

— Ты считать умеешь? — усмехнулся я.

— Что мне надо, я то всегда сосчитаю. Вот глядь, — он растопырил пальцы на руках. — Это десять. А два раза по столько — турский су. А ещё столько — вот и будут тебе телеги, кои за день проехали. А уж были они под лилиями али под птицами[1], али ещё под чем, то отдельно считать надо.

Я вынул из сумки денье и щелчком отправил ему в ладонь. Он сжал монету и расплылся в улыбке:

— Те, о ком спрашиваешь, господин, проехали третьего дня в сторону Армонвиля, а если ещё денье бросишь, так скажу, где они сейчас.

Я бросил.

— Там же и стоят, в Армонвиле. Там замок, вот в нём они и встали. Что делают не скажу, но всадники вроде вас каждый день по мосту туда-сюда скачут. Я от того это знаю, что попоны под сёдлами у них как у вас синие и с лилиями, — он подмигнул. — Смотрите, господин, увидят такой герб бургундцы, не пожалуют.

— Это смотря сколько бургундцев будет, — ответил я. — До Армонвиля далеко ехать?

— А считай… — он помусолил губами, — не меньше трёх лье[2]. Ежели лошади не устали, в полночь на месте будете.

Лошади устали, да и я без особой привычки к верховой езде уже не чувствовал спину, всем требовался отдых.

— Постоялый двор в вашем захолустье где?

— Нету у нас постоялых дворов, не обзавелись, — рыбак снова подмигнул. — А давай ещё две монетки, господин, так я и угол тебе сыщу, и голодным не оставлю. А с утречка дорогу верную укажу. Согласен?

Я посмотрел на Чучельника, тот кивнул.

— Согласен, веди в свой угол.

За четыре денье нам действительно достался угол. Жилище, в которое привёл нас рыбак, комфортом не отличалось, зато было тепло и многолюдно. Земляной пол устилала солома, грязные дети мал-мала-меньше ползали по нему вперемежку с поросятами и котятами. Над очагом в центре хижины висел котёл, внутри что-то клокотало. Я побоялся туда заглядывать, чтобы заранее не отбивать аппетит, но судя по запаху, это было нечто рыбно-луковое. Хозяйка налила варево в миски и поставила перед нами. Чучельник смело запустил ложку, и глядя на него я сделал то же самое. По вкусу еда оказалась вполне приемлемой, во всяком случае, не хуже осточертевшей чечевицы.

Спать уложили на подстилку из старых шкур. Похоже, предки хозяина до того, как посвятить себя рыболовству, занимались охотой, и набили немало волков, вот на их шкурах мы и спали. Не мягко, но ни один поросёнок подойти к лежанке не осмелился. А утром, слава Богу, мы из этого угла выбрались, и как не уговаривал хозяин остаться ещё ненадолго, сослались на срочные дела и уехали.

[1] Герб Лотарингии безклювая птица алерион.

[2] Сухопутное лье — 4444 м.

Глава 11

Армонвиль не был полноценным городом: всего лишь десяток домов у подножья холма,