Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

В солнечное сплетение.

ХРУСТ.

Звук ломающейся кафельной плитки смешался со звуком выбиваемого из легких воздуха.

Полусформированное тело Петтигрю оторвалось от пола. Кинетическая энергия удара была чудовищной. Он пролетел три метра, как тряпичная кукла, и с грохотом впечатался в стену под раковинами.

Кафель треснул, посыпалась штукатурка. Труба под раковиной лопнула, и струя воды вырвалась, мгновенно начав заливать пол.

Петтигрю сполз по стене, хватаясь руками за живот. Трансформация завершилась рывком от болевого шока.

Теперь на мокром полу сидел не грызун. Там сидел низенький, толстый человек с жидкими, бесцветными волосами и красной, потной кожей. Его глаза, маленькие и водянистые, были выпучены от ужаса и боли. Он хватал ртом воздух, пытаясь сделать вдох, но его диафрагма была парализована ударом.

Он был в шоке. В абсолютной панике.

Секунду назад он спал в тепле. И вдруг — боль, полет, удар, и перед ним стоит красный демон.

Его рука инстинктивно метнулась к карману мантии (которая появилась вместе с ним при трансформации). Он искал палочку.

Рин знала это. Она изучала теорию анимагии. Одежда и инвентарь сливаются с формой зверя и возвращаются при обратном превращении. У него было оружие.

Но он был медленным. А Рин была быстрой и уже стояла перед ним, замахиваясь палочкой.

— Expelliarmus! — выкрикнула она.

Луч ударил в руку Питера.

Волшебная палочка, которую он только успел нащупать, вырвалась из его пальцев, описала дугу в воздухе и с глухим стуком упала на пол.

Питер вскрикнул, прижимая ушибленную руку к груди.

— Incarcero! — добавила Рин, не давая ему времени на размышления.

Из кончика её палочки вырвались толстые веревки. Они обвились вокруг тела Петтигрю, стягивая его руки и ноги, прижимая их к туловищу. Он упал на бок, извиваясь, как червяк.

Всё было кончено за десять секунд.

Рин опустила палочку, но не убрала её. Она стояла над поверженным врагом, и вода из лопнувшей трубы растекалась вокруг её ботильонов, не касаясь их благодаря водоотталкивающим чарам.

Петтигрю смотрел на неё снизу вверх. Его лицо было серым от страха. Он дрожал.

— С добрым утром, извращенец, — сказала она, и в её голосе звучало столько презрения, что оно могло бы заморозить воду. — Надеюсь, ты выспался. Потому что в ближайшее время спать тебе не придется.

— Кто… кто вы?! — взвизгнул он. Голос был тонким, срывающимся. — Что вам нужно?! Я ничего не сделал! Я просто…

Он попытался отползти, но веревки держали крепко.

— Помогите! — заорал он. — Убивают!

Но барьер тишины поглотил его крик. Никто не придет.

Рин сделала шаг к нему.

Она посмотрела на него сверху вниз.

Жалкий. Ничтожный. Мерзкий.

Человек, который предал друзей. Человек, который убил дюжину магглов, чтобы спасти свою шкуру. Человек, который двенадцать лет жил крысой в семье бедняков, воруя у них еду и тепло. Человек, из-за которого школу окружили дементорами.

И этот человек стал причиной стольких проблем.

— Убивают? — переспросила Рин, и на её губах появилась холодная, презрительная улыбка. — Пока нет.

Она наклонила голову, разглядывая его, как энтомолог разглядывает навозного жука.

— Питер Петтигрю. Хвост. Герой войны, посмертно награжденный орденом Мерлина. И какая ирония — найти героя в женском туалете, спящим на тряпках.

Глаза Питера расширились до предела. Он понял, что его раскрыли. Инкогнито, которое он хранил столько лет, рухнуло.

— Вы… вы знаете… — прошептал он. — Но как…

— Я знаю всё, я знаю про Блэка. Я знаю про Поттеров. Я знаю про палец.

Она указала палочкой на его левую руку, прижатую веревками к боку. Там, на кисти, не хватало указательного пальца.

— Ты был неосторожен, крыса. Ты оставил слишком много следов.

Питер начал всхлипывать.

— Я не хотел! — заныл он. — Темный Лорд… он заставил меня! У меня не было выбора! Он убил бы меня!

— У всех есть выбор, — отрезала Рин. — Ты выбрал предать. Ты выбрал выслужиться ценой чужих жизней. Ты выбрал спать в женском туалете.

Она видела перед собой существо, лишенное стержня. В нем не было ни гордости, ни силы, ни даже злодейского величия. Только страх и желание выжить любой ценой.

Это вызывало омерзение. Даже враги, которых она убивала в Фуюки, имели достоинство. Этот же был грязью.

Внезапно тело Петтигрю дернулось.

Это было не движение мышц, пытающихся порвать веревки. Это было изменение на фундаментальном, концептуальном уровне. Контуры его тела поплыли, стали нечеткими. Объем начал медленно уменьшаться, но процесс «буксовал», вероятно, из-за внутренних повреждений и переломов, причиненных укрепленным пинком.

Взгляд Рин метнулся к полу.

Вокруг валялись осколки кафельной плитки, разбитой при ударе тела Петтигрю о стену. Острые, зазубренные куски дешевой керамики, покрытые грязью и известкой. Мусор.

Но для мага, владеющего трансмутацией, мусор — это всего лишь ресурс, ожидающий правильного применения.

— Transmutatio, — скомандовала она, делая резкий жест палочкой.

Она не просто меняла форму. Она меняла суть.

Шесть крупных осколков, лежащих на полу, взмыли в воздух, окутанные красноватым сиянием праны.

В полете их структура начала меняться. Керамика уплотнялась, перестраивалась. Атомы кремния и алюминия выстраивались в жесткие металлические решетки. Края вытягивались, заострялись. Они превращались в идеальные инструменты фиксации.

Длинные, тонкие иглы. Или, точнее, штыри.

Сантиметров пятнадцать в длину. Толщиной с вязальную спицу. Материал — трансфигурированная сталь, укрепленная магией для пробития любой защиты.

— Vektor, — задала Рин направление.

Штыри зависли в воздухе вокруг уменьшающегося Петтигрю, нацеленные в его тело, как жала рассерженных ос.

Вся манипуляция заняла всего несколько секунд.

— Огонь.

Движение палочки было коротким, как удар хлыста.

Металлические иглы сорвались с места. Скорость их полета была дозвуковой, но достаточной, чтобы глаз не успел отследить траекторию.

Чвак. Чвак. Чвак.

Звук вхождения металла в плоть был влажным и отвратительным.

— АААААА!!! — визг Петтигрю, который уже начинал превращаться в писк, снова стал человеческим криком, полным боли и ужаса.

Рин не целилась в жизненно важные органы. Убийство не входило в её планы. Ей нужна была иммобилизация. Полная, абсолютная фиксация объекта в пространстве.

Первый штырь пробил левое плечо, пройдя сквозь дельтовидную мышцу и вонзившись в пол под ним.

Второй пригвоздил правое плечо, пробив ключицу.

Третий и четвертый вошли в бедра, прибивая ноги к полу.

Пятый прошел мимо, через край одежды.

Шестой, вонзился в пол в миллиметре от шеи, ограничивая движение головы.

— Stabilisierung, — завершила Рин заклинание, фиксируя трансфигурацию. Теперь эти штыри не превратятся обратно в кафель в ближайшие пару часов.

Петтигрю бился на полу, как бабочка, приколотая к картону энтомологом-садистом. Кровь начала расплываться темными пятнами на его мантии, смешиваясь с водой на полу. Боль была шокирующей, парализующей.

Но инстинкт зверя всё еще работал. Его тело