Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

продолжало пульсировать, пытаясь сжаться, уйти в форму крысы, чтобы выскользнуть из ловушки. Анимагия — это рефлекс, и остановить его было трудно даже болью.

Рин подошла ближе. Она нависла над ним, глядя в его выпученные, полные слез глаза.

— Я бы на твоем месте перестала пытаться, — произнесла она. Её голос был спокойным, даже заботливым, но в нем звучала ледяная угроза. — Подумай о физике процесса, Питер.

Она указала кончиком палочки на штырь, торчащий из его плеча.

— Это трансфигурированная сталь. Закаленная магией. Она не является частью твоего тела. Она — инородный объект.

Петтигрю замер, глядя на неё снизу вверх. Его грудь судорожно вздымалась.

— Анимагическая трансформация сжимает твою биологическую массу, — продолжила Рин лекцию, словно стояла у доски перед классом. — Ты становишься меньше. Твои кости, мышцы, органы — всё уменьшается пропорционально.

Она наклонилась ниже.

— Но эти штыри… они не уменьшатся. Они останутся прежнего размера.

На лице Петтигрю отразилось понимание. Ужасающее, тошнотворное понимание.

— Если ты попробуешь уменьшиться с этим внутри, — Рин говорила медленно, чеканя каждое слово, чтобы смысл дошел даже до крысиного мозга, — твое тело начнет сжиматься вокруг неподвижных стальных стержней. Они станут относительно тебя огромными.

Она сделала паузу.

— Тебя просто разорвет на части изнутри. Как перезрелый помидор, надетый на шампур. Твои внутренности превратятся в фарш раньше, чем ты успеешь стать крысой.

Это была грубая, жестокая картинка. Но она была необходима. Страх смерти должен был перевесить инстинкт бегства.

Петтигрю заскулил. Это был звук животного, попавшего в капкан, из которого нет выхода.

Он посмотрел на штыри, торчащие из его тела. Посмотрел на кровь. И его воля сломалась окончательно.

Магическое свечение вокруг его тела погасло. Контуры стабилизировались. Попытки трансформации прекратились.

Он остался человеком. Раненым, пробитым насквозь, беспомощным человеком.

— Нет… пожалуйста… — прохрипел он. — Больно… вытащите… я не убегу…

— Конечно, не убежишь, — согласилась Рин, выпрямляясь. — Физически это теперь невозможно. Твои сухожилия повреждены, кости зафиксированы. Ты — статический объект.

Она смотрела на него сверху вниз. Картина была… удовлетворительной.

Предатель, который двенадцать лет скрывался, избегая правосудия, теперь лежал у её ног, распятый на полу грязного туалета. Он был похож на образец в коллекции насекомых. Жалкий, уродливый экземпляр, пришпиленный для изучения.

— Так-то лучше, — кивнула Рин.

Её губы тронула легкая улыбка. Не добрая, не злая — улыбка мастера, чья работа выполнена безупречно. Она контролировала ситуацию. Она контролировала пространство. Она контролировала жизнь этого человека.

Она обошла его по кругу, проверяя надежность фиксации. Штыри вошли глубоко. Он никуда не денется.

Однако оставлять его просто так было нельзя. Боль могла вызвать шок и потерю дееспособности, а ей нужен был свидетель, способный говорить.

Она подошла ближе.

Петтигрю дернулся, ожидая нового удара, но штыри удержали его на месте, вызвав лишь новый приступ боли.

— Не дергайся, — посоветовала Рин. — Будет только хуже.

Ей нужно было наложить дополнительные ограничители. Физическая фиксация — это хорошо, но магия есть магия. Он может попытаться использовать беспалочковую магию (маловероятно для такого ничтожества, но перестраховка — признак профессионала).

— Incarcero Maxima, — произнесла она, накладывая новый слой магических пут. Веревки оплели его тело, фиксируя каждый сустав, каждый палец.

— Silencio, — добавила она, касаясь его горла кончиком палочки. — Твои визги начинают меня утомлять.

Питер открыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука. Его лицо исказилось от ужаса. Он был полностью во власти этой девушки.

Рин удовлетворенно кивнула.

Теперь он был упакован. Готов к транспортировке.

— Удобно, — сказала она. — Теперь ты — груз.

Она посмотрела на часы.

Вся операция заняла меньше пяти минут.

Рин присела на корточки рядом с лицом Петтигрю. Он смотрел на неё с животным ужасом. В его глазах она, вероятно, была демоном. Чудовищем.

— Ты думал, что ты самый хитрый? — спросила она тихо. — Думал, что можно предать друзей, убить невинных и спрятаться в женском туалете?

Она покачала головой.

— В моих краях за ошибки платят. И ты накопил огромный долг.

Рин направила на него палочку.

— Somnus, — усыпляющее заклинание, подкрепленное Од.

Глаза Петтигрю закатились. Напряжение ушло из его тела, сменившись вялостью сна, несмотря на болевой шок.

Рин встала.

Теперь его можно было транспортировать. В таком состоянии он не будет чувствовать боли от штырей, а значит, не умрет от болевого шока по дороге. А штыри… их можно будет убрать в кабинете Дамблдора. Или оставить. Как сувенир.

Вода все еще заливала туалет. Она махнула палочкой и перекрыла поврежденную трубу.

— Mobilicorpus, — скомандовала она.

Тело Петтигрю, вместе со штырями, было вырвано из пола и поднялось в воздух.

Это выглядело жутко. Левитирующее пробитое штырями тело. Но эстетика сейчас волновала Рин меньше всего.

Тосака направилась к выходу из туалета. Дверь послушно открылась.

Коридор был пуст.

Рин шла по Хогвартсу, волоча по воздуху свой трофей. Она чувствовала себя охотником, возвращающимся с самой крупной добычей в сезоне.

Теперь оставалось самое интересное. Предъявить крысу.

Она завернула за угол, направляясь к горгулье директора. История магического мира сегодня сделает крутой поворот. И за рулем этого поворота стояла она.

Глава 20

Впереди показалась каменная горгулья, охраняющая вход в святая святых Хогвартса. Тосака Рин остановилась перед ней, критически оценивая этот элемент охранной системы.

Пароль.

Это была классическая, но устаревшая схема защиты. Пароль можно подслушать, можно выпытать, можно угадать методом перебора (если у вас есть вечность или мощный вычислительный артефакт). В её мире вход в мастерскую Гранда защищался бы анализом ДНК, слепка ауры и текущей фазы луны. Здесь же полагались на слова.

Рин знала пароль. Ей выдали его на случай экстренных ситуаций.

Ситуация, безусловно, была экстренной.

— «Лимонный щербет», — произнесла Рин с выражением легкого отвращения на лице.

Её раздражала не столько сама сладость, сколько инфантильность кода доступа к кабинету одного из самых могущественных магов Европы. Впрочем, внутри могли быть и иные, неочевидные системы безопасности.

Горгулья вздрогнула, словно просыпаясь от долгого сна. Камень заскрежетал о камень, и статуя отпрыгнула в сторону с неожиданной резвостью, открывая проход. За ней обнаружилась винтовая лестница, которая медленно, но непрерывно вращалась, поднимаясь вверх. Эскалатор на магической тяге.

— Удобно, — признала Рин. — Хотя и расточительно с точки зрения расхода маны на постоянное поддержание кинетики.

Она не шагнула на ступени сразу. Сначала ей нужно было загрузить багаж.

Рин обернулась.

Позади неё, в полуметре над полом, висело тело Питера Петтигрю. Оно всё еще было пробито насквозь металлическими штырями и находилось в состоянии искусственного сна. Выглядела эта конструкция жутко — человек, левитирующий в горизонтальном положении, с кусками металла, торчащими из тела.

— Вверх, — скомандовала