Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

чувство, когда ты в какой-то момент пытаешься вернуть время. Удержать те самые моменты, когда ещё всё было живым и настоящим. Но вот что самое ужасное: время невозможно вернуть.

Несмотря на весь мой внутренний протест и страх перед самим собой, я принял решение. Я продал дом. Я понял, что больше не могу жить в этом месте. Я не могу продолжать существовать там, где каждое воспоминание терзает меня. Я не мог оставаться в этом доме, полном их смеха и боли, полной пустоты.

Но самое худшее в том, что, уезжая, я не знал, что будет дальше. Когда ты теряешь детей, когда ты теряешь смысл, тебе не хочется больше ничего — ни работы, ни новых отношений, ни привычного круга общения. Ты не хочешь даже двигаться. Ты просто стоишь на месте. С каждым шагом вперёд ты чувствуешь, как теряешь часть себя, как что-то уходит навсегда. Всё, что ты когда-то знал, вдруг перестаёт быть твоим. Лишь глаза, что стали естественным состоянием боли, давали мне понять, что я ещё жив.

Я уехал из города. Я уехал туда, где не было ни больницы, ни этих мёртвых улиц, наполненных призраками. Но куда бы я ни поехал, я знал, что их не вернуть. Не вернуть ни того, что я потерял, ни их мечты, которые так и не сбылись.

Мне приходили новости о друзьях и знакомых. Кто-то заводил семьи, кто-то рождался, кто-то умирал. И в какой-то момент я понял, что мне уже неинтересны эти события. Всё стало тусклым, незначительным. Я начал избегать людей. Как я мог говорить с ними о чём-то обычном, когда мне не было интересно? Когда всё, что было важно в этом мире — мои дети, ушли, как тени? Я продолжал существовать, но не жил. И это было худшим наказанием — жить в мире, где каждый день напоминает тебе, что твои дети больше не рядом.

Через год после того, как я уехал, я снова заболел. Не было этого ощущения, что я борюсь за жизнь. Это была просто моя судьба. Рак вернулся. Но в этот раз я не испугался. Я не боялся умереть. Я не боялся, что уйду и оставлю пустоту. Я боялся только одного — что, несмотря на моё стремление уйти, я снова окажусь в этом мире без них. Мир, в котором я снова буду один. Мой рак был неизлечим. Но в моих глазах не было ужаса.

Мне не хотелось, чтобы они возвращались ко мне в память. Я не хотел их видеть. Я не мог больше пережить это — снова потерять их.

В конце концов, я ушёл. Ушёл, так и не вернувшись.

Ушёл из мира иллюзий и открыл глаза в своём внутреннем мире. Посмотрев на Никушиму, которая была удивлена и шокирована, я услышал:

— Получилось…

Это было последнее, что уловил мой слух, после чего меня затопила тьма.

* * *

Глава 34

— …таким образом я оказалась у тебя во внутреннем мире…

— Я понимаю, Никушима, какие цели ты преследовала, но ответь на последний вопрос.

— Какой?

— Где твои глаза? Перед смертью их не было.

— Цена, дорогой, это цена того, чтобы появилась я, что стоит перед тобой. Я выжгла свой свет, и он меня покинул. Ради спасения клана это была малая цена.

— Получается, твои глаза…?

— Верно, их больше нет, как и моего тела.

* * *

Первое, что я почувствовал, когда пришёл в сознание, это была мягкая ткань, что словно вата укрывала меня от ног до груди. Второе — запах медикаментов, который преследовал меня последние месяцы в иллюзии. Мурашки покрыли всё тело, мне казалось, что я снова попал в свой страшный сон, где мои дети медленно чахнут перед моими глазами, но ткань, что стягивала мои глаза, давала понять, что всё не так страшно, как думаю.

Тьма обволокла мои открытые глаза, и рука на автомате потянулась, чтобы убрать преграду, но голос дедушки, что был словно гром среди ясного неба, удивил.

Как я его не почувствовал?

— Я бы не советовал, внук, поступать так опрометчиво…

Чакра, что была словно родная и близкая, оказалась недоступна, но присутствие старика успокоило. Эмоции от нескольких месяцев в иллюзии были всё ещё со мной и отпускать не собирались. Мёртвые лица моих детей всё ещё стояли перед моим взором.

— Что случилось, дедушка?

— Я бы тоже хотел это узнать. — Он сердился, судя по голосу. — Котецу нашла тебя без сознания, и ты словно был в коме. После того как тебя принесли ко мне, начались изменения, и они были слишком странными.

— Странными? — Я понимал, что искусственное пробуждение глаз должно было быть сложным, но не думал, что впаду в кому. Сколько прошло? Как там война? Вопросы роились в голове, но нужно было сперва выслушать дедушку, прежде чем задавать вопросы.

— Твои глаза, Оками, стали кровоточить, и ты резко начал худеть. Словно твоя жизненная энергия уходила куда-то. Сперва я не понимал, что происходит, после, когда Ашина указал, что в твоих глазах проходят какие-то изменения, понял, что нужно что-то делать. Вся жизненная и духовная энергия уходила в твою голову, что-то преобразуя там, а после — в глаза.

— Глава лично приходил? — Было удивительно, что такой занятой человек пришёл, чтобы проведать меня.

— А ты думал? — Он хмыкнул. — Сильнейший представитель молодого поколения клана, ещё и зять внучки. Но отставим это, меня больше интересует, что произошло, и мне нужны ясные ответы, внук.

— Я…

— Ты умирал, Оками. — Припечатал он тяжёлым голосом. — Умирал буквально у меня на руках. Я чуть не потерял тебя, как и всех других. Если бы не совместные усилия совета старейшин, что придумали печать, которая поддерживала в тебе жизнь, и знание, что ты передал мне, то я бы похоронил тебя уже несколько недель назад. Твоё тело буквально пожирало само себя…

— Я не ожидал, что так будет… — Это было единственное, что я мог вымолвить. Испытав и увидев смерть своих детей, я начал понимать всю ту боль, что испытал старик. — Это довольно трудно объяснить.

— Ты попробуй. — Моей макушки коснулись сухие и твёрдые пальцы старика. — Я выслушаю, и мы вместе разберёмся в том, что ты сделал со своими глазами.

— Спасибо…

* * *

— Иллюзия, что используется на себе?