Читать книгу - "Жестокие всходы - Тимофей Николайцев"

— Твой ученик — напуган и унижен, а потому — глуп. Его лесть — стоит не дороже медной монетки… ничего на неё не купишь.

— Так он солгал мне?

— Нет. Он говорит то, что видел — я обеими руками сею по всему городу зёрна вражды… но, хоть они и прорастают быстро, всходы ещё не окрепли. Мне нужно гораздо больше времени, чтобы поссорить чёрных и голубых. И ещё больше — чтобы убедить коричневых не примыкать ни к тем, ни к другим… Хозяин, я молю тебя не торопиться! Не завершай пока этого ритуала! Не призывай наверх того, с кем пока не сможешь справиться…

Тело Курца так и не подавало никаких признаков вернувшейся в него жизни…

Может, старик прав? Может, он, Луций — ведёт себя как тот пёс, что пытается проглотить кусок, который нипочём не пролезет в его горло?

— Сколько дней тебе ещё нужно?

— Дней? Хозяин… это будет игра в долгую, и её не меряют днями. Мне нужны месяцы…

«Я не выдержу столько!» — хотел сказать Луций, но когда открыл глаза, то рядом уже не было и старика. Тот не дождался ответа и тихо ушёл.

Наверное, стоило прислушаться к его советам…

Но едва Луций подумал так — голос‑в‑стенах взъярился, опоясал собой руины… и Луций совсем оглох, когда попытался спрятаться от его гнева.

ОБЕРНИСЬ! — велели ему сквозь звон в ушах.

Тот железный побег, что вырос в доме старого Линча — уже скрутился шипастыми узлами и образовал собой сиденье, от одного взгляда на которое трусливо съёживался мочевой пузырь. Плети переплетались — угадывалась в их очертаниях спинка, что полукругом опояшет того, кто сядет, и подгибались жестяные листья, предлагая опору локтям. И везде торчали шипы — острейшие и проворные, как игла в руках матери.

— САДИСЬ, НАМЕСТНИК! — приказали ему, и он подчинился. Кровь брызгами окропила стены и потекла, потекла — будто ведро перевернули…

Луций корчился и неотрывно смотрел на тело Курца — странное светящееся марево клубилось над ним, но больше ничего пока не происходило…

Ночь клубилась над зубчатым краем осыпающейся стены — темнота, сотканная из туч мошкары и страха. Тучная темнота. Что-то большое поселилось в сухом бурьяне снаружи… Звонко щёлкал булыжник мостовой, где ещё уцелел — цепкие корни стискивали его со всех сторон, раскалывая, будто орехи. Вокруг дома старого Линча уже не угадывалось никакой улицы. Кривощёкий, который пришёл доложить о выполненном поручении — едва не заблудился, пробираясь по едва заметному пробору в бурьяновых космах. У него до сих пор зубы стучали, не попадая один на другой — что-то, сокрытое в этой траве, вдруг цепко схватило его за штанину по пути сюда.

Судя по выражению лица, голос у Кривощёкого был плаксивым, и он опять молил его о чём‑то…, но у Луция настолько сильно звенело в ушах, что он почти не различал голоса и как‑то понимал своего помощника в обход слов — будто научился напрямую видеть чужими глазами.

Нет, Кривощёкий не зацепился за что-то в траве, как Луций сначала подумал… его именно схватило — Кривощёкий почувствовал, что там что-то есть, но старался и не смотреть даже… чтоб не обмочиться, чего доброго. Это что-то — сторожило дом Хозяина, и оно явно ненавидело Кривощёкого. Он только-только сошёл с мостовой, а оно тут же упруго обвило ногу и рвануло так сильно, что едва не уволокло Кривощёкого куда-то в траву… но, к счастью, Хозяин проснулся… или очнулся… и оно почти сразу же выпустило…

Кривощёкий только и услышал, как оно уползает, шурша в бурьяне.

Одна его штанина и впрямь была располосована до лоскутов — будто прошлись по ней кинжальной остроты зубами.

Ещё Кривощёкий порывался показать ему размер укуса на собственной бледной ляжке, но Луций остановил его слабым движением руки. Ему немилосердно хотелось ещё раз насытиться землёй, и он не мог дождаться, когда вновь останется один. Погнать бы прочь, его бесконечные жалобы уже опостылели… Но Кривощёкий видел вооружённых жандармов снаружи, и от этого нельзя было так же легко отмахнуться…

Шагая с кирпича на кирпич, будто по каменным ступеням, Луций поднялся на осыпающийся край стены. Движения всадников и пеших на той стороне он не различал — сквозь заросли бурьяна лишь изредка просачивался свет факелов. Он смотрел на эти огни, покачиваясь от слабости на сыром ветру… Ему разрешили покинуть шипастый Трон, но сгустившаяся темнота по‑прежнему высасывала из него силы. Что-то двигалось там, за треснувшими стенами дома, что-то торопилось вырасти и окрепнуть, и для этого ему требовался он, Луций — требовалась его кровь и согласие лить её… Пульсировало железное кольцо на пальце — то ослабляя хватку, то сжимаясь до коротких кровяных фонтанчиков. Кровь капала на пол с высоты и собиралась там в тёмные подвижные шарики, которые торопливо расползались от места падения. Иногда Луцию, сверху глядящему на это, начинало казаться, что его тело вместо крови наполнено ползучими букашками, и тогда ему становилось совсем худо.

— Они строят стену, Хозяин! — едва слышно шептал ему Кривощёкий.

Едва слышно — потому что Каменные Рты орали куда громче, и эхо трескуче прыгало по стенам, но только мешало, отвлекало…

— Какую ещё стену?

— Вал насыпают вокруг Ремесленного… Говорят, власти решили валом отгородить Приговорённое место, чтобы не расползалось больше. Жандармы сторожат, а Духовники ошёптывают каждую лопату земли…

— Духовники?

Луций хмурился — невесть как оказавшись внизу, он лежал щекой той на пятиугольной плите, где совсем недавно пытался оживить Курца… и голос‑внутри‑этой‑плиты неистовствовал — гудя в её толще, будто эхо ветра в заброшенной штольне.

…ДУХОВНИКИ ВСЁ ЕЩЁ МОГУТ НАМ ПОМЕШАТЬ… НАМ НАДО УСПЕТЬ ВРАСТИ В ЭТУ ЗЕМЛЮ И В ЭТУ ПЛОТЬ… УКОРЕНИТЬСЯ В НЕЙ… ТЕБЕ НУЖНО СПЕШИТЬ…

Кольцо иззубривалось по краям и поспешно, слишком поспешно вгрызалось в палец… Луций послушно поднимался, шёл и садился, куда было велено — шипы Железного Трона протыкали его плоть, прекратившую сопротивляться и даже вздрагивать. Вяло вспенивалась кровь. Падали тёмные капли и расползались беззвучно. Темнота снаружи глотала их и всё никак не могла насытиться.

Похоже, кровь уже кончалась — не слишком-то много её было в жилистом недокормленном мальчишке.

…СЛИШКОМ МАЛО! — сокрушался голос‑внутри-всего‑каменного‑и‑земного. — СЛИШКОМ МЕДЛЕННО! НУЖНО УСПЕТЬ…

Когда рухнул дом на той стороне, ударив по бурьяну осколками камня, Луция стошнило, наконец — вязкой бурой грязью. И едва он отёр подбородок и обессиленно отвалился набок:

…ТЕБЕ ВОВСЕ НЕ ОБЕЩАЛИ НИ ИЗЫСКАННЫХ ЯВСТВ ЗЕМНЫХ… НИ СВОБОДЫ ИДТИ, КУДА ПОЖЕЛАЕШЬ… ТЕБЕ —