Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

его отступать. В его взгляде был страх, но не было удивления. Наверное, он знал, кто такой Горыныч. Узнал от своего хозяина-кровопийцы.

А дверь, ударившись о стену, сначала захлопнулась, а потом снова распахнулась. Увидев на пороге Севу, Митяй почти не удивился. Разучился он в последнее время удивляться. Но обрадовался! Как родному обрадовался!

– Здорово, блондинчик. – Хотелось крикнуть, но получилось лишь прохрипеть. – Какими судьбами?

Сева ничего не ответил. По узкому проходу между Горынычем и стеной он пробирался к лежащей на полу Лидии, с поразительной ловкостью уворачиваясь от мечущегося из стороны в сторону черного хвоста.

– Ну, как скажешь! – Митяй бросился к оторопевшей Соне, дернул ее за руку, одновременно прижимая к себе и выталкивая вслед за Севой и Лидией сначала в предбанник, а потом и в темноту ночи.

…Они стояли в нескольких метрах от бани, наблюдая за сумасшедшей пляской теней в крошечном оконце, вслушиваясь в тихий рык и громкие, полные отчаяния и ужаса вопли.

Все закончилось быстро. В наступившей тишине даже собственное дыхание казалось оглушительным. Митяй прижимал к себе Соню, гладил по волосам и поверх ее макушки наблюдал, как из бани выскальзывает черная трехголовая тень. Горыныч вышел под свет полной луны, зыркнул на них тремя парами красных глаз и встряхнулся, как выбравшаяся из воды собака. Вот только с шерсти Горыныча во все стороны полетела не вода. Совсем не вода.

– Тебе бы искупаться, друг, – сказал Митяй, одной рукой гладя затаившуюся Соню по макушке, а второй, поломанной, Горыныча по Костяной башке. – Тут и речка есть поблизости. Ты бы сходил, а?

Костяная башка легонько сжал в челюстях его распухшее, потерявшее чувствительность запястье, замер. Рука тут же онемела до самого локтя.

– Это ты меня лечишь? – спросил Митяй шепотом.

Костяная башка ничего не ответил, разжал челюсти. Через мгновение Горыныч слился с темнотой. Наверное, решил послушаться совета и искупаться. Кстати, выглядел он не в пример лучше, чем тогда, в Митяевом сне. И даже лучше себя пятиминутной давности.

– Шерсти, вроде, стало больше, – пробормотал Митяй себе под нос, с неохотой отстраняя от себя Соню.

– Что? – спросила она тихим, каким-то сонным голосом.

– Говорю, не умеешь ты держать слово, – Митяй поцеловал ее в макушку и только потом решительно и окончательно отстранился. – Сева, как Лидия? Жива?

– Жива. – Сева присел на корточки перед лежащей на земле Лидией. – Только без сознания, мне кажется.

– Соня, побудь с ней, – попросил Митяй.

Она уже присела перед Лидией, осторожно положила ее голову себе на колени.

– Дышит, – сказала шепотом. – Но ей нужно в тепло.

– Сделаем, – пообещал Митяй. – Вот сейчас только убедимся кое в чем и все решим.

Она не стала спрашивать, в чем они собираются убеждаться, она обняла Лидию за плечи, прижала к себе и закрыла глаза.

В баню они с Севой входили не без опаски, хоть и понимали, что после Горыныча бояться им тут нечего.

– Это что? – спросил Сева сдавленным шепотом. Он смотрел прямо перед собой, желваки под его побледневшей кожей ходили ходуном.

– Это декапитация, – ответил Митяй и дернул друга за рукав. – Пойдем отсюда. Времени в обрез…

* * *

Мучала ли Севу совесть, когда он окраинами и огородами пробирался к Гремучей лощине? Мучала! Но поделать с собой он все равно ничего не мог. Каждый из них сделал свой выбор. У каждого был собственный долг и собственная боль. Но до чего ж погано было на душе!

Из города он вышел быстро. До лощины добирался почти бегом. Шел по дороге, прячась в придорожных зарослях, как только слышал звук мотора. Когда оказался у стен Гремучего ручья, уже стемнело. Соваться к воротам Сева даже не стал, издалека видел, что там полно охраны. Двинулся вдоль стены на безопасном расстоянии. Нет, он не думал, что в окрестностях усадьбы все еще бродят упыри, просто не хотел попадаться на глаза фрицам. Возникла мысль забраться на какое-нибудь высокое дерево, глянуть, что там делается на территории. Сева уже почти решился, даже дерево присмотрел, но не успел.

Земля под ногами вдруг зашевелилась. В первое мгновение он подумал, что попал в какую-то ловушку, припорошенную прошлогодними листьями яму. Но земля шевелилась… Тут же на память пришли разговоры о том, как упыри выбираются на свет божий из своих могил. Вот на что это было похоже!

Сева отпрыгнул в сторону, поудобнее перехватил осиновый кол, приготовился отбиваться. Или нападать. Это уж как повезет.

Лунного света хватало, чтобы видеть происходящее если не в деталях, то достаточно четко. В кромешной темноте, наверное, его нервы сдали бы быстрее, но он мог видеть…

В том месте, куда он всего пару секунд назад ступил ногой, сейчас что-то происходило. Побуревшие, слежавшиеся за зиму листья вдруг взметнулись в воздух фонтаном. Сева отступил еще на два шага, занес кол для удара, но из образовавшейся ямы, показалась не скрюченная упыриная рука, а черная когтистая лапа. Сначала одна, потом вторая. На поверхность из-под земли выбирался зверь. И Сева догадывался, какой именно.

Митяй не соврал, когда рассказывал, как плохо нынче выглядит Горыныч, как мало от него осталось после нападения того, что казалось Горынычу огненными осами. Кожа, кости, жгуты мышц и сухожилий, клочья шерсти. Шерсть по большей части была на двух собачьих мордах и немного на лапах. Все остальное представляло с собой одновременно жалкое и пугающее зрелище.

Темный пес выбрался из своей норы, беззвучно ощерился. Сева снова попятился. Кто его знает, что осталось у Горыныча от воспоминаний? Может вообще ничего не осталось.

Горыныч потянулся. Хрустнули кости. Или не кости, а мышцы? Но звук был мерзкий, словно бы кого-то рвали по живому. Только вот не по живому, а по мертвому. Две головы повернулись к Севе, третья костяная осталась безвольно висеть на шейных позвонках. И огонь в черных глазницах не горел. Не потому ли, что Костяная башка был сейчас не здесь, а рядом с Танюшкой?

– Горыныч, это я, – сказал Сева шепотом. – Помнишь меня?

Горыныч помнил. Все еще скалясь, принюхиваясь, неуверенно припадая на передние лапы, оглядываясь по сторонам и нервно сшибая хвостом тонкие деревца, он двинулся к Севе. Сева решил не отступать. Да и куда ты денешься от Темного пса?

– Хреново выглядишь, – сказал он и протянул руку.

Без руки он мог остаться в считанные мгновения. Без руки и без головы, если уж на то пошло. Может, потому и струсил, зажмурился?

Мгновения тянулись одно за другим, а рука и голова оставались на месте. Разве что ладонь опалило холодом. Так всегда бывало,