Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

она упрямая и решительная. Все их женщины упрямые и решительные. Вот и Соня туда же.

– Мы останемся вместе, Лидочка! – Она обняла Лидию за плечи. – Я тебе помогу. Вдвоем нам будет легче.

Митяй уже хотел что-то возразить, но она не позволила, предупреждающе взмахнула рукой:

– Мы будем ждать вас до девяти утра, – заговорила скороговоркой. – Если вы не придете… Если не успеете вернуться, мы уйдем из города. Будем ждать вас… – Она задумалась, потому что не осталось в этом мире больше безопасных мест. Они все это прекрасно знали. Гремучий ручей, Видово, избушка пасечника, партизанский отряд… Не было безопасных мест! – Мы будем ждать вас у заброшенной лесопилки.

Голос Сони дрогнул. С лесопилкой у нее были связаны не самые светлые воспоминания.

– Нет, – сказал Митяй.

– Да! – сказала Соня и тут же мягко добавила: – Я справлюсь, Митя. Я уже не та, что была раньше.

Никто из них не был таким, как раньше. Но как же тяжело им давалось это осознание!

Со стороны прибрежных кустов послышался треск и тихий рык. Горынычу надоело сидеть в засаде.

– Что это? – испуганно спросила Лидия.

Прежде, чем ответить, Соня бросила быстрый взгляд на Митяя. Тот кивнул.

– Пойдем, – она подхватила Лидию под руку. – Лидочка, пойдем, я тебе потом все расскажу.

Вот только Лидия не спешила уходить.

– Он не был человеком, – сказала она очень тихо. – Вольф, не был человеком.

– Мы знаем, – сказал Сева, пятясь к кустам. Горыныча нужно было как-то успокоить и удержать.

– Нет, вы не понимаете. – Лидия, и без того бледная, побелела, как полотно. – У него были клыки. – Тонкими пальцами она коснулась своей шеи в том месте, где до сих пор кровоточила оставленная Вольфом рана. – Он не человек!

– Мы понимаем. – Соня уже тянула Лидию за рукав. – Мы знаем про… упырей.

Сева испугался, что вот сейчас начнется истерика. Или вопросы. Потому что как же не спросить про упырей?! Но Лидия лишь молча кивнула, принимая сказанное, как данность.

Они уже брели с Соней по узкой тропке, когда она обернулась, вперила взгляд в Митяя.

– Как этих тварей убивать? – Теперь в голосе ее звенела холодная ярость. – Ты меня научишь?

Он ничего не ответил, лишь молча кивнул. Лидии этого оказалось достаточно. Она снова коснулась своей шеи, а потом резким движением подняла ворот пальто.

– Берегите себя, мальчики, – сказала, уже отворачиваясь от них с Митяем. – Берегите себя.

* * *

До Гремучего ручья Власа подвезли на раздолбанном, дребезжащем грузовике. Это было личное распоряжение коменданта, с которым Стелла была на короткой ноге.

– В ваши годы, с вашими сединами и вашим ревматизмом, Вацлав Мцеславович, не гоже шастать по лесу пешком, – сказала ему Стелла, вручая пахнущую духами записку. – Отдадите коменданту, он организует вам транспорт и пропуск. Кстати, если начнут расспрашивать, сами вы из области, приехали в эту глушь исключительно из любви и уважения ко мне.

Она кокетливо поправила выбившуюся из прически прядь, а Влас сказал:

– Исключительно из любви к вам.

В его любовь и уважение комендант поверил почти сразу, но все равно разглядывал с изрядной долей скепсиса. Зиночка постаралась на совесть, выглядел Влас безобидным дряхлым старцем. Дунь на такого – он и рассыплется. Но, как бы то ни было, а пропуск и доставку Власу организовали, и в оговоренное время он уже с кряхтением выбирался из кабины грузовика, поправлял сползшие на нос очки, рассеянно хлопал себя по карманам пальто в поисках пропуска. Пока хлопал, отчаянно думал о том, чтобы не переиграть. До Стеллы с ее талантом к лицедейству ему было ох как далеко!

Нельзя сказать, что на благообразного старичка с саквояжем никто не обратил внимания. Обратили, даже саквояж обыскали, минут пять перебирали непонятные для самого Власа инструменты, потом велели поднять руки и обыскали его самого. На трость, которую Влас заблаговременно прислонил к воротам, внимания не обратили. Повезло.

С той стороны ворот его уже ждал юркий, плюгавый мужичок. По повязке со свастикой на руке было ясно, что он из местных полицаев. В рожу плюгавого Влас всматривался очень внимательно, запоминал на будущее.

Полицай довел его до главного здания и на крыльце передал на попечение адъютанту, тощему молодому офицерику. По бледности и какой-то снулости Влас предположил, что офицерик запросто мог служить для фон Клейста закуской, если не основным блюдом. Несмотря на снулость и вялость, работу свою адъютант выполнял хорошо: перед тем, как впустить Власа в дом, снова его обыскал. Дальше Власу было велено ждать. Ждать пришлось в крошечной комнатушке вместе с двумя деревенскими пареньками и суетливым, низеньким человечком. Чуть позже выяснилось, что человечек этот – привезенный из области повар, знаменитость и уникум в своем роде. Все то время, которое они провели вместе, повар переживал за какой-то бисквит и какой-то там совершенно восхитительный крем, которому требовалась определенная температура, и если температуру не соблюдут, то всем его немалым усилиям придет конец.

Повара выпустили из комнатушки первым, Влас еще какое-то время слышал его недовольное брюзжание и сетования, а потом наступила тишина. Деревенские ребята оказались немногословными. Они озирались по сторонам, мяли в крупных, натруженных руках картузы. Ребят, наверное, предполагалось использовать, как бездумную рабочую силу. В усадьбе они раньше не бывали и чувствовали себя очень неуютно. За ними пришли через полчаса. Дед в низко надвинутой на глаза шапке велел им выходить и следовать за ним. За спиной у деда маячил все тот же полицай. Похоже, без присмотра в этом доме никого не оставляли. По крайней мере сейчас, до начала торжества.

А гости уже прибыли. Влас слышал их громкие голоса и веселый женский смех. К смеху он прислушивался особо. По его прикидкам, Стелла должна была появиться в усадьбе с минуты на минуту. Памятуя о том, что он стар и немощен, Влас присел на единственный стул, откинулся на спинку, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Старый и немощный настройщик инструментов устал и задремал. Вот так это выглядело со стороны.

Он не открыл глаза, даже тогда, когда в комнатушку вошел адъютант фон Клейста, дождался громкого окрика и тычка в плечо и только после этого с тихим вскриком вскинулся, принялся поправлять сползшие на кончик носа очки. Адъютант отступил на шаг, сделал знак следовать за ним. Влас с кряхтением встал, поднял с пола свой саквояж, оперся на трость.

По дому офицерик шел быстрым шагом, нисколько не заботясь о том, успевает ли за ним Влас. Влас кряхтел, бормотал ругательства себе под нос и сердито стучал тростью об пол. В