Читать книгу - "Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко"

А дальше много часов уговоров, увещеваний, приговоров, наветов, в потугах вот это: «Потужься на боль, сделай себе еще больнее!» Ни мы, ни они с радостью и вдохновением не вспоминаем это. Понятно, что все выжили, многие вернулись, но процент эпидуральной анестезии будет всегда невероятно высок именно потому, что это совсем другая история родов. И даже тот факт, что она есть и можно сделать, но вам не надо, греет душу неимоверно и дает самое золотое, что должно быть у любой женщины: право выбора.

Понятно, что с момента тотального внедрения в акушерство эпидуральной анестезии любой из моих коллег рискует забыть все то, что мы перечислили из немедикаментозного. И даже, простите, разделит славу с анестезиологом, не на меня, на него смотрят женщины с вожделением, он спасает от боли, страха. Да и прекрасно, у меня хватает забот и по маме, и по малышу, который внутри, и половина общения вербального. Даже сидящий рядом будущий отец требует внимания, сил, вопросы задает, полноценный участник диалога, решения принимает.

А теперь к реальной практике. Есть такой очень простенький пример, после введения эпидурального катетера туда все время подается лекарство при помощи инфузомата. Это прибор, который выдает препарат строго по заданной скорости, его всегда можно отключить, и поток анестетика прекратиться, все вернется как было. За не один десяток лет практики я не встретила ни одну пациентку, которая на это бы согласилась, ну отдохнула, поспала даже, а теперь вырубай, хочу опять в гущу событий, – ни одна. Напротив, они с ужасом замирают и прислушиваются, чтобы это не вернулось, чтобы не прекратилась благодать. Теперь еще один факт. Все рассказы о том, что есть связь между тем, что пациентка обезболилась, роды закончились оперативно, началась слабость, малыш плохо себя почувствовал – бездоказательны, и на практике не выявилось этой связи.

Напротив, вы помните, либо эпидуральная при дискоординации, либо кесарево сечение на той же эпидуральной. Акушерство – большое поле для деятельности, ибо не исчезнет никогда, перестанут рожать, перестанем существовать, поэтому многие здесь пытаются снискать славу и даже заработок, может, что-то еще.

Ну какая нужда будет в доулах, духовных акушерках с их байками, массажами, шарфами, ежиками, маслами – никакой, а они последние романтики, исчезнет их повивальное искусство в том объеме, в котором они умеют поддержать. Все та же зависимость от анестезиолога, но это как раз вполне переживаемо, когда их много и они в наличии, мы же зависим от врача УЗИ, от сторонних специалистов.

Но лет 18 назад один из подмосковных роддомов был лидером по родам с рубцами на матке, тогда их так смело не рожали, а эти прямо впереди всех. А потом выяснилась подноготная: у них анестезиолог, как в большинстве многопрофильных стационаров, один на все корпуса. Днем их несколько, а по дежурству один, встал на операцию в травму, хирургию, неврологию на много часов и ни к какой рожающей не пойдет, в принципе не сможет.

Я воочию видела фронтового врача, который был способен сделать кесарево сечение на местной проводниковой анестезии, по той же причине – не от хорошей жизни. Статистика – дело хорошее, про это даже «Служебный роман» сняли, но она доступна великим, тем кто мыслит категориями, разрабатывает новые тенденции, указывает векторы развития. А вот мне простому врачу-акушеру что делать-то, я же смотрю в глаза пациентки и мне ее по-человечески, по-бабьи очень жаль, и ни я, никто из присутствующих родных ее боль не переймет. Вот это наше показание «чрезмерная болезненность схваток», его как понимать?

Кто дал мне право, если нет показаний, отказать от анестезии, дать возможность вспомнить роды как праздник, как песню. Почему женщина всегда должна, преимущественно другим женщинам. Обратили внимание. Обычно на баррикадах всегда не самые добрые, не самые мягкие проповедники, женщина ДОЛЖНА, и далее такой список, но при этом хорошо бы еще и многодетной быть.

Кому и что кто должен, думаю, каждый разберется индивидуально. Я наблюдаю за женщинами всю свою жизнь, просто как за образцом подражания: бабушки, прабабушки, тети, мама, все штучные, все особенные. Все, у кого есть чему учиться, не бывают категоричными.

Наблюдаю за женщинами более 20 лет и не просто, восхищаюсь, преклоняюсь, с какими диагнозами и рисками дают жизнь, не щадя свою. Меня окружают живые легенды акушерства, невероятные врачи и все это женщины – тот воз, что они везут, даже умом, не то, что глазом не окинуть. У каждой своя война, у каждой впереди материнство, хорошо если в полной благополучной семье, здорово, если роли полноценные и ее любят, уважают, ей помогают.

Прекрасно, если она видела любящую мать и отца, впитала это тепло, передаст модель своим детям. Но если вдруг где-то сбой, и вот в этот момент наибольшей уязвимости, когда она не защищена ни от кого из нас ни физически, ни психологически – имеем ли мы право корить ее за то, что она не соответствует ожиданиям общества, окружающих, семьи или знакомых. Имеем ли право, корить, что она не показывает какую-то особую стать и прыть, что достижение ее так себе.

Я надеюсь, что никто из нас до такого никогда не скатится, и если всем совершенно очевидно, что ребенка надо принимать в любви, то не забывайте, что понятие судьбы у всех разное. И если вам доступен путь транса, кайдан-кампура, то отнеситесь с уважением и к тем, кто обезболился, как положено, по-медицински, профессионально, не сам что-то употребил и, спокойно обнявшись с мужем, всматривается в малыша, пытаясь понять это уже та самая сильнейшая любовь или будет еще больше.

Я принципиально не работаю с несколькими акушерками, теми, кто, когда случилось осложнение, больше не проявил себя, а сделал вид, что это не наша беда, и еще одной очень разрекламированной когортой акушерок и доул, которые точно знают, как надо женщине. Вот это «точно знают» – катастрофа. Даже в самих родах не всегда разберешься, а уж до их наступления разделять мир и женщин на наши и не наши, смогла, не смогла – ужас. Надеюсь, что это болезнь роста, и они научатся любить женщин, детей, мир в целом с его многообразием, а не только себя и свою философию. Категоричность – самая опасная штука в медицине.

Другое дело, если нет возможности обезболить, или еще есть какой момент, когда потуги приходят у необезболенной.

А теперь для пытливых. Навскидку четыре задачки, на предмет кому нужна эпидуральная анестезия.