Читать книгу - "Растворяясь в песках - Гитанджали Шри"

в рот жареный горох. Связь устанавливается быстро. Наверное, в первый день он ничего не дал и не взял. А на следующий день они испытали ложное чувство узнавания. Потом горох, сигарета, ручка, конфета. Не из щедрости. Просто так. Без причины. Сердце – там, руки – тут. Сердца нет, мозги – там, руки – тут. «Спасибо», – наверное, улыбнулся ребенок. Но кому какое дело? А связь установилась.

На следующий день мужчина, наверное, улыбнулся. Без причины. Просто так. Связь стала прочнее. К нему вернулось забытое ощущение собственной власти. «Вот и шалость. Я улыбнулся. Никто не знает, никому нет дела. Только связь. И если я что-то сделаю, кому будет до этого дело? Никто за них не в ответе. Эти дети, разве есть кому-то дело? Дело до их тела?»

«Уматывай», – наверное, сказал он, и ребенок, наверное, умотал. «Власть», – наверное, улыбнулся он. В следующий раз, увидев его, ребенок, наверное, подумал: «Прогонит или даст». «Испугался меня. Власть!» – подумал и позвал: «Иди сюда!». Наверное, дал арахиса. Или у него была сигарета, и это была девочка. Тогда он сказал: «Иди сюда» и повернулся в сторону дома. Взгляд девочки на мгновение застыл. Потом она пролезла под воротами, как котенок или щенок, и засеменила за одиноким. Одинокий обернулся. Девочка остановилась. Одинокий пошел дальше. Девочка – тоже. Власть! Внутри человек дал что-то поесть.

Однажды мальчик или девочка сама открыла ворота и зашла внутрь. Однажды стала есть, сидя на стуле, который стоял под деревом. Однажды ее обнаружили спящей на веранде за дверью. Никто о ней не спрашивает, и никто не ищет.

«Великолепно! Никого-то нет у этих детей, ни тут ни там. Что ж!» – Он оскалил зубы. Девочка, испугавшись, встала и упала. Он засмеялся. Она тоже. Игра. Власть! «Одни во всем белом свете, ее никто не видит, и меня никто не видит, что угодно может случится, делай что угодно, и я могу делать что хочу».

«Как поступить? Власть!» Власть будоражит, демоны восстают. Чтобы распробовать вкус своей власти, он начал пробовать на вкус детей. Съел, выбросил в канаву, и это наскучило, тогда сказал слуге: «Иди сюда, натолки специй, приготовь, отведай со мной…»

Кому какое дело до нас, есть мы или нет? – продолжала говорить Маме Рози. – Мы не интересуем их даже с точки зрения торговли, не удосужатся и рекламу придумать, чтобы нас заманить, или открыть магазин и подзаработать. Мы даже жадному бакалейщику неинтересны, вот и подумай, насколько мы ничтожные, незаметные и отсталые. Ни тебе фильмов, ни литературы, ни искусства, ни одежды. Мы ходим в ваших обносках. У нас нет ничего своего. Столкни меня в озеро, сестрица, и никто не заметит пропажи.

Какое кому дело до нас, нас не существует вовсе, а если не существует, то какие могут быть у нас права? А если нет прав, то зачем паспорт? Мы и так по обе стороны границы.

Как будто мы какие-то демоны, но это общество, этот мир, которым нет дела, которые и знать не хотят, что пропадают дети, разве они боги? Ха! Убийцы они, – заключила Рози.

Когда она говорила, вплетенные в ее косу розовые ленты с кисточками кокетливо покачивались. На ней был темно-синий шальвар-камиз, расшитый розовыми розами. Накидка цвета фуксии трепетала зелеными листьями. Насколько Раза был сдержан в речи и скромен в одежде, настолько же Рози вела себя вызывающе, а ее одежды пестрели и сверкали. Если она исчезнет, то мир утратит часть своей притягательности. Будет кому-то дело или нет до того, куда она подевалась?

– Озеро, – прервала молчание Мама и встала с места.

– Озеро. – Мама кинулась к выходу очертя голову, таща за собой трость и Дочь вместе с ней.

71

Обе стояли у озера. Они искали его по GPS, поэтому потерялись по дороге. Где в этом городе озеро, и откуда в нем вода, если даже великая Ямуна засохла?

Далеко от озера распростерлось снежное покрывало, но это был не снег, а озеро, которое через несколько дней будет полыхать в огне.

В нем поднимаются белые облака, несущие чудовищное зловонье, из-под которого выглядывает черная илистая муть. Туда стекают сточные воды всех окрестных городов и фабрик. Ядовитая смесь масла и фосфора желает стать огнем и скоро станет. Языки пламени будут подпрыгивать на все двенадцать футов, и начнется еще один конец света. То, что издалека казалось снежным покрывалом, вблизи оказывается слоем пены, в который падают замызганные беспомощные осколки солнца. Когда-то влажные почвы низины выполняли функцию фильтра, но теперь там все застроено цементными зданиями. Вплотную к ним распласталось ядовитое грязное покрывало, а Мама стоит спокойно, но выглядит так, как будто ее взгляд сейчас ножом разрежет озеро, и Рози, где бы она ни была спрятана, всплывет на поверхность, как рыба.

Один из гвоздей, державших висящее на столбе объявление, выпал, и оно, накренившись, с шумом билось о столб, что усиливало ощущение пустынности. Если наклониться, можно прочитать написанные на нем правила. Дочь наклонилась. В парках запрещено играть в крикет, распивать спиртные напитки, курить, играть в азартные игры и выгуливать собак. Запрещено прятаться в кустах. Запрещено рвать цветы и растения. Запрещено драться. Запрещено мочиться. Запрещено передвигаться на велосипеде. Но парка нигде не было видно. Он тоже исчез, как и озеро, укрыв собой какой-нибудь яд.

Наверное, кто-то закурит биди, и пена загорится. В далеких странах начнут трепетать от такого чуда третьего мира. От заголовков в газетах и теленовостях будут действительно хвататься за голову.

Но нигде не будет новости, что Рози исчезла.

– Но тетушка все время уезжает куда-то, – сказала Дочь, видя Мамино волнение.

– Но звонит.

– Приедет и позвонит.

– Но и оттуда звонит.

– Наверное, нет сети.

– Гудки идут. Не берет трубку.

– Наверное, уехала куда-то за границу. Вряд ли возьмет трубку там, если звонят отсюда. Она все твердила: «Паспорт, паспорт».

– Она для меня делала.

Дочь встревожилась.

– Хотела взять меня с собой.

– Куда? – забеспокоилась Дочь.

– Там нет краснолицых макак.

Как будто она должна восполнить эту нехватку – Дочь все больше запутывалась.

– Она ездила без паспорта.

– Тогда, наверное, уехала. – Дочь все никак не могла взять в толк, что за тарабарщина происходит.

– Но семена чиронджи остались у меня.

Дочь уже привыкла ничего не понимать. Всегда исполняет Мамины желания и делает все, что она говорит. Позвонила туда, куда она сказала. Оставила сообщение портному Мастеру и спросила у Кантхе Рама, не видел ли он Рози. «Иногда показывается», – ответил он. Телефон у Мастера звенел без конца.

– Оба пропали разом? – озадаченно спросила