Читать книгу - "Парашюты и парашютисты - Нина Викторовна Романова"

«Кто услышит?» – спросила я взглядом уходящее солнце, но оно, побоявшись ответить, спряталось за кромкой деревьев.

Ужас сковал меня, и я затаилась, прислушиваясь к каждому шороху. Глаза постепенно привыкли к темноте, и мне показалось, что где-то впереди мелькнул свет. Я пыталась сконцентрироваться и разглядеть, что может быть источником этого проблеска и почему он исчез, но только силуэты деревьев стеной окружали меня. Я сделала шаг и, протянув руку, коснулась шершавого ствола. Ещё шаг, от дерева к дереву – словно протягивая руку для поддержки одному другу, другому. Я прошла больше сотни шагов и неожиданно увидела впереди не то сарай, не то избушку. Со стороны, откуда я появилась, по-видимому, имелась дверь, и, несмотря на то, что она была плотно закрыта, из-под неё пробивался едва заметный свет.

Я осторожно подкралась к двери и прислушалась.

Тихо.

Я продолжала стоять, пытаясь решить, стоит ли заявлять о себе, как вдруг услышала скрип. Сначала мне показалось, что ветер качнул ближайшее ко мне дерево, и оно загудело надтреснутым стоном. Но нет, скрип слышался со стороны двери и отчего-то показался знакомым. Я припала ухом к стене. Скрип повторился. Он явно напоминал что-то…

– Где я слышала этот звук? – спросила я себя. В то же мгновение меня обдало жаром и бросило в леденящий холод от ужаса: так стонала Тася!

Я обхватила руками стену, прижавшись к ней, как могла, и стала слушать всем телом, не дыша и уговаривая сердце не стучать так громко.

Скрип-стон повторился. Я уже точно знала, что там, внутри, Тася! Я упала на колени и, прижав губы к щели под дверью, зашептала:

– Тася! Тасюня! Это я!

Снова тихо.

– Тасюничка, это я, Шура! Открой мне!

В ответ скрип нестерпимой болью отдался где-то глубоко в груди.

Я вскочила и, со всей силы ударив кулаками в дверь, закричала:

– Тася! Это я! Тася! Ничего не бойся! Я здесь! Ты только ничего не бойся!

Я знала, самое главное – любой ценой открыть дверь, сломать её, разнести в щепки, чтобы спасти Таисью от этого страшного безысходного скрипа.

Я ломилась сквозь преграду, обдирая в кровь руки, царапала дерево, ломая ногти, толкала всем своим телом, корчась от боли, но ничего не помогало.

– Тася! Тася! – надрываясь, кричала я и вдруг почувствовала, как холодная рука легла на мой пылающий лоб.

– Ш-ш-ш-ш. Тихо, – услышала я и, открыв глаза, окончательно проснулась. – Разбудишь, – прошептал Тони и указал на спящую рядом со мной Таисью.

У меня перехватило дыхание. Я поняла, что всё это не просто сон: я действительно должна спасти её, сломать проклятую стену, вытащить подругу из страшного убежища, где она одна в плену пережитого ужаса и этого леденящего душу стона. Я осторожно обняла её, прижав голову к своей груди.

– Я тебя не оставлю, ты не бойся, я с тобой, – шептала я, целуя её волосы.

* * *

Я никогда не была спортивной. Это Таисья вечно заставляла меня то садиться на велосипед, то вставать на лыжи, то записываться в бассейн.

Я никогда не была смелой! Это Таисья тащила меня в горы, разводила костёр, разбивала палатку и кипятила воду из ручья в закопчённом котелке.

Я никогда ничего не боялась так, как потерять Тайку, сдаться, бросить её наедине с её кошмаром. Я должна была вырвать подругу из воспоминаний и вытолкнуть вперёд, в продолжающуюся жизнь.

Все переживают беду и выходят из стресса по-разному: кто-то затихает и ищет уединения, кто-то находит утешение в искусстве, поэзии, музыке. Я знала, что Таисье нужно действие, ей нельзя оставаться одной, нельзя сидеть без дела.

– Мы идём в поход, – заявила я утром Тони.

– Мы – это ты, я и Тася? – уточнил он.

– Мы – это Тася и я.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– И куда вы отправляетесь?

– Давно, года три назад, Таисья мечтала пройти один удивительный трейл под Ванкувером. Это больше сорока километров по горам, часть маршрута идёт вдоль океана, часть – по лесу. Место малолюдное, потому что свернуть с маршрута некуда: начав, ты должен его завершить или вернуться обратно, если ещё недалеко ушел. Там в горах местами тропа такая узкая, что нужно ползти на коленях по тоннелю, а местами скользить по обрыву, держась за прикреплённый к скале металлический кабель…

– И почему она не пошла?

– Компании не было, а одну я её категорически не отпускала. Я тогда не соглашалась идти ни за какие деньги.

– А сейчас пойдёшь?

– У меня нет выбора, – твёрдо сказала я. – Мы должны пойти.

– Почему я не могу отправиться с вами? – спросил Тони.

– С тобой половина трудностей перестанет быть испытанием. А нам нужно именно испытание. Иначе мне её не спасти, – ответила я, и по тому, как Большой Док меня слушал, стало ясно, что он всё понял.

Тася отреагировала на моё решение кивком, но не сдвинулась с места, продолжая сидеть на диване, поджав ноги. Я беспрестанно тормошила её, уточняя, что нам нужно взять с собой, какую еду запасти, какой лучше фильтр для воды или спрей от медведей, что положить в аптечку, как подготовить палатку и уложить рюкзак. И, наконец, Таисья, поднявшись, начала собирать принесённые Тони продукты, упаковывая необходимое и отодвигая то, без чего, по её мнению, мы сможем обойтись.

– Я не смогу это есть! – кричала я, видя, как она меняет банки с кашей и тушёнкой на лёгкие упаковки дегидрированной еды для профессиональных туристов.

– А это что? – интересовалась я, указывая на устройство, напоминающее рацию.

– Это для спутниковой связи, – объяснял Тони, – телефон в горах не работает.

С каждым новым устройством или приспособлением, опущенным в рюкзак, решимость моя таяла, и страх, что я берусь за неподъёмное для меня дело, крепчал в сознании.

Но отступать было некуда. Тася активно, хоть и молча, участвовала в сборах, и это вселяло в меня уверенность, что мы всё делаем правильно.

Через пару дней рано утром самолёт доставил нас в аэропорт Ванкувера, откуда на машине мы добрались до причала. Отсюда катер собирал туристов, начинающих поход в пятидесяти километрах ниже по океану. В кармане рюкзака лежала карта с рассчитанным по часам маршрутом. Я страшно боялась потерять наши записи, вспоминая, сколько времени Большой Док провёл, согласуя время передвижения с приливами: в местах, где трейл проходит по побережью, во время прилива вода поднимается до трёх метров, отрезая тропу и в лучшем случае запирая путешественников в скалах.

Меня мучили сомнения: с одной стороны, я понимала, как этот поход необходим Тасе,