Читать книгу - "Такая вот любовь - Синтия Ньюберри Мартин"

В трейлере, помимо выцветших журнальных снимков на стене, не было никаких признаков того, что здесь кто‑то к чему‑то тянулся. Однако Анджелина обратила внимание на коридорчик, ведущий в заднюю часть дома. Она никогда не бывала дальше ванной.

– Раньше я ходила убираться по домам… – проговорила Люси и на минуту смолкла. Столешница у нее за головой была заставлена грязной посудой. – …И люди выбрасывали много прекрасных вещей. Красивые открытки и журналы. Я находила эти фотографии в мусорном ведре. Хотела показать Джону Милтону большой мир, который находится там, снаружи, и всё, что в нем есть. А он наклеивал их здесь.

Анджелина снова взглянула на вырезки на стене.

– Конечно, я хорошенько вытирала снимки, если оставляла их себе, – быстро добавила Люди. – Я люблю чистоту.

– Но, Люси, оглянитесь вокруг! – Анджелина опять обвела взглядом грязную посуду, а также валявшиеся повсюду одежду и подушки.

Та посмотрела и пожала плечами.

– Что изменилось? – спросила Анджелина.

– Ничего. – Люси потянулась к пакетику с «кукурузками», все еще лежавшему на столе, и сунула в рот три оранжево-бело-желтых конуса.

– Вы голодны?

– Еда – это путь к самой себе, – заметила Люси.

– Когда вы едите сладкое, вам хочется еще и еще.

– Или соленое, – прибавила Люси. – Вам нравится быть патронажной сестрой?

– Хотелось бы вернуться к теме чистоты.

Люси воззрилась на Анджелину. Та и глазом не моргнула.

– Я люблю конфеты, – сказала Люси, быстро сунула в рот еще три конуса и, выпятив губы, заворочала во рту языком.

Анджелина поняла, что она делает: счищает с зубов сахар.

– Я была худющая, – говорила Люси. – Ни жиринки. Это не давало покоя моей маме.

– Она еще жива?

– Сердечный приступ в пятьдесят лет.

– Я помню. Вы сообщили мне это в тот день, когда мы оформляли документы. У нее был избыточный вес?

Люси уставилась на нее.

– Я в том смысле, что избыточный вес – фактор риска. Но вы можете с этим бороться.

Люси в ответ похлопала себя по животу и начала поглаживать его круговыми движениями.

– У вас болит живот?

– У моей кровати сосновое изголовье, которое окружает меня и с обеих сторон превращается в прикроватные столики. Оно будто дружелюбный великан, который обнимает меня.

Анджелина откинулась на спинку и прислонилась головой к стене.

– Я уже целую вечность не общалась с новыми людьми, – проговорила она.

Люси заулыбалась, сдвинула руки на бедра и теперь принялась круговыми движениями растирать их.

– Вас беспокоят тазобедренные суставы?

– Врач сказал, что мне, вероятно, придется ставить и второй.

– Может, и не придется, если сбросите вес.

– Раньше я убиралась в комнате так быстро, что голова шла кругом. Прежде чем сделалась такой же толстухой, как мама. И сломала шейку бедра. Вам нравится убираться?

– Я люблю наводить порядок, – ответила Анджелина.

– Как мне хочется, чтобы я снова могла носиться как ураган, – проговорила Люси и подняла руки от бедер к голове. – А вам чего сейчас хочется?

Анджелина улыбнулась.

И Люси тоже.

Анджелина взглянула на часы и собрала бумаги.

– Знаете, чтобы вы могли двигаться, вам нужно просто начать, – сказала она, встала, взяла свою сумочку, большую сумку с документами и свитер. – Просто откройте дверь – вот так, – она распахнула дверь, – и выйдите на улицу.

Глава 17

Дверь, которую Уилл принес с мусорной кучи, находившейся на другой стороне улицы, у дома Мэри Бет, ныне обрела новую жизнь в виде верстака. Положенная на козлы и ошкуренная, она сделалась ровной и гладкой, бесследно утратив первоначальный черный цвет. На верстаке стоял маленький ящичек, и Уилл не мог оторвать от него взгляд. Еще один ящик, черт его побери. Номер пятый. Он не планировал его мастерить. В тот день, когда Уилл купил козлы, на парковке строительного магазина ему попались тополиные доски, прислоненные к мусорному контейнеру. Он решил, что сделает поднос для еды, пока будет смотреть телевизор. Следующее, что всплывало в памяти, – он выпилил дощечку размером четыре на четыре дюйма. Затем еще одну такую же. У всех его ящичков были крышки.

Уилл отодвинул стул от верстака и наклонился, приблизив лицо к ящичку. Красота, да и только! Древесина у тополя хорошая, твердая. С ней легко работать. Он принюхался. Никакого запаха. С этой стороны поверхность кремово-белая. Повернул ящичек другой стороной. Маленькие серые прожилки. Он поднял ящичек и поставил его на вторую полку рядом с номером четвертым. Все его ящички были одного размера. Совершенно одинаковые.

Возможно, он мастерит их один за другим, потому что умеет это делать. Уилл ссутулился и оглядел комнату. Замер, прислушался. Тишина. Ни единого звука.

Он выключил свет и стал подниматься по лестнице, которая ныне была ему так же знакома, как каждый уголок в кабинете. Его ключи, что очень удобно, теперь висели рядом с задней дверью на деревянной ключнице, которую он прибил над большой вешалкой для одежды: и то и другое было сработано на прошлой неделе. Он снял ключи, завел машину. И покатил по Аппалачскому шоссе на юг, тем же путем, который вел к главному объекту водопроводной станции в Кеннесо, только не стал забираться так далеко. Меньше чем через час Уилл уже въезжал на парковку «Бест бай» [11].

Отдел, провозглашавший себя «музыкальным», был забит клавишными и гитарами. Уилл вернулся к парню в синей рубашке и желтом жилете, дежурившему у входа.

– Где мне найти аппаратуру для прослушивания музыки?

– Отдел домашних кинотеатров. Вам туда, направо.

– Мне не для кино, – возразил Уилл. – Только для музыки.

– С айпода или проигрывателя дисков?

– С проигрывателя, – повторил Уилл слово, которое понял.

– Отдел домашних кинотеатров. Направо. – На сей раз сотрудник сопроводил указание кивком в нужном направлении.

В последний раз Уилл покупал колонки сразу после колледжа: он подобрал для своей новой стереосистемы две самые большие, какие мог себе позволить. Теперь все колонки были маленькие и, судя по всему, группировались по пять. Молодая продавщица в синей рубашке смотрела на экран с поющим мужчиной в ковбойской шляпе. Экран был такой огромный, что девушка казалась его частью. Ее осветленные волосы были заплетены в две косы, перекинутые на грудь. Уиллу нравились косы.

– Извините, – проговорил он, и, когда девушка повернула к нему миленькое личико, Уиллу пришлось сделать усилие, чтобы сосредоточиться на своей просьбе. Ему необходимо музыкальное оборудование. Для домашней мастерской.

– Какая звуковая мощность вам требуется? – осведомилась она.

– Обычная, – ответил Уилл.

– Помещение большое? – Девушка засунула руки в задние карманы, оставив большие пальцы снаружи. Очень миленькие большие пальцы.

– Примерно одиннадцать