Читать книгу - "Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов"

но и жизнью», и в то же время высокой выгодности меновой торговли с Норвегией. Тот же автор, разбирая прожект Северной компании, справедливо указывал, что позиционировавший себя «защитником Северного края и поморского народа» М. К. Сидоров на деле был «предан только интересам коммерции» и потому «можно заметить г. Сидорову, что иное дело смотреть на известный [промысловый] труд с чисто коммерческой точки зрения и материальной выгоды предпринимателя и иное дело… с точки зрения сохранения народной силы и здоровья»1543. Если М. К. Сидоров понимал прогресс как рост промыслового производства1544, то его оппонент – как рост благополучия населения. Вряд ли Северная компания могла обеспечить таковое. Ее деятельность предполагала жесточайшую эксплуатацию колонистов, которым предстояло заниматься рискованными промыслами в экстремальных природно-климатических условиях. За шестидневную рабочую неделю по 14 (!) рабочих часов в день им полагалось от Северной компании по 10 рублей в месяц. Причем, как указывалось тут же, «за эту же плату они обязуются всегда исполнять и всякие другие работы, если такие Компании будут потребны»1545. Примечательно, что колонистам предписывалось «в свободное время заниматься выкуриванием смолы и пеку и сдавать их компании»1546, а женщинам и детям – «заниматься собиранием гагачьего пуха, ловлею птиц, сбором перьев и приготовлением бульона»1547.

Очевидно, М. К. Сидоров хорошо понимал, что не сможет найти добровольцев на эти «каторжные», по определению автора «Архангельских губернских ведомостей», работы. Поэтому М. К. Сидоров планировал «устроить по соглашению с правительством остроги для ссыльно-каторжных на первое время в числе 1000 человек, которых употреблять на работы за определенную плату и содержать на свой счет»1548. Соответственно этому плану заключенным предстояло отбывать наказание и трудиться на Новой Земле. Думается, не будет преувеличением сказать, что М. К. Сидоров оказался предтечей сталинской лагерной колонизации Крайнего Севера. Заметим в этой связи, что в Северной компании предусматривалось собственное судопроизводство.

По колониям должны ездить также судья и доктора. Недовольные решением судьи посылают вместе с ним, или прямо от себя в местное управление [Северной компании] жалобу, которая вместе с объяснительным ответом должна быть доставлена и разрешена без проволочки, – никак не далее трех месяцев от получения ее управлением. Недовольному решением местного управления предоставляется приносить жалобу комитету [Северной компании в С.-Петербурге], который и оканчивает навсегда всякий спор в течении не более трех месяцев безапелляционно и окончательно1549.

Провинившихся перед Северной компанией колонистов предполагалось отправлять в находящиеся «в ведомстве и распоряжении компании» арестантские роты на Новой Земле, где преступникам надлежало «заниматься разработкой металлов из платы по 20 коп. в день»1550.

Продвижению прожекта Северной компании М. К. Сидоров посвятил все последние годы своей деятельной жизни. Все его внимание сместилось в этот период к Мурманскому берегу, островам Кильден, Шпицберген, Вайгач, Колгуев и Новая Земля1551. Одновременно М. К. Сидоров прилагал немало усилий к «восстановлению» Печорского порта. Он по-прежнему ратовал за развитие полярного мореходства, но в основном в пространстве между указанными территориями. Дальнейшее освоение морского пути в Сибирь представлялось ему бесперспективным. Уже в 1874 году на основании полученных им данных М. К. Сидоров пришел к выводу, что «в Обском заливе не могут проходить до Обдорска такие морские суда, которые обыкновенно плавают по Океанам, и особенно по Ледовитому, и, следовательно, нельзя провозить сибирские товары в Европу»1552. Обустройство Обского залива для перегрузочных операций река – море было, как теперь хорошо понимал М. К. Сидоров, сопряжено со значительными расходами. 26 января 1874 года он писал по этому вопросу в Департамент торговли и мануфактур Министерства финансов: «Печорский залив в 6 раз меньше Обского залива. В течение 12 лет он исследован до того, что в устье Печоры начали уже ныне свободно проходить корабли с осадкою до 12 фут. Исследования Печорского залива, также наполненного мелями, и доставка леса с Печоры в Англию и в Кронштадт вовлекли Сидорова (М. К. Сидоров писал о себе в третьем лице. – М. А.) в громадные убытки до 1200000 рублей… Легко можно себе представить, каких потребует издержек исследование Обского залива и открытие там плавания! Чего будет стоить одна обстановка фарватера, который почти в 10 раз больше печорского, знаками от Обдорска до устья Ныды?»1553 На рубеже 1870–1880-х годов несколько неудачных морских экспедиций к устью Енисея привели к отказу и так немногих компаний и капитанов от использования этого пути1554. В 1882 году правительство выдвинуло грандиозный проект соединения трех крупнейших водных бассейнов страны: Енисейского, Обь-Иртышского и Камско-Волжского посредством Обь-Енисейского (Кеть-Кассимского) канала1555. В первой половине 1880-х годов был выдвинут целый ряд частных прожектов, ставивших целью обеспечение экспорта сибирских товаров в обход Карского моря1556. А. М. Сибиряков попытался установить связь Сибири с Европой «по сю сторону Новой Земли», начиная с Хайпудырской губы, посредством разведанного им нового пути, названного Сибиряковским трактом1557. Деятельный иркутский промышленник надеялся получить в конечном итоге «водный путь, идущий от озера Байкала до Урала и оттуда… до Белого моря или устья Печоры»1558. В свою очередь, М. К. Сидоров считал необходимым в качестве одной из задач Северной компании проложить «по долинам Северного Урала между Оранцом на Печоре и Ляпиным на Сосьве… железную дорогу всего до 150 верст протяжения для вывоза в Европу через Печору и Кильдин произведений Сибири и Китая»1559. Однако его прожект Северной компании не встретил сочувствия в высших кругах. Дело заключалось не только в утопичности некоторых конкретных предложений М. К. Сидорова, но и в том, что модель торгово-промышленной компании, управляющей целым регионом и действовавшей как мини-государство, выглядела в это время уже, мягко говоря, анахронично. Настойчивые предложения М. К. Сидорова были, как тогда говорили, оставлены без внимания.

Заключение

О Василии Николаевиче Латкине и Михаиле Константиновиче Сидорове часто говорят как о деятелях, опередивших свое время. Если оценивать их прожекты по «оживлению» Севера Европейской России и Сибири с позиций сталинской программы освоения Арктики, то такое утверждение будет звучать вполне убедительно. Действительно, «ревнители Севера» предвосхитили базовые принципы советского подхода 1930-х годов к покорению обширного Евразийского Заполярья. Решающая роль государства, создание для освоения окраинных территорий суперорганизаций – монопольных структур под патронажем центральных властей – типа Главного управления Севморпути и Дальстроя1560, ставка на современные передовые технологии, радикальная трансформация природного ландшафта соответственно производственным потребностям, интеграция индигенного населения в модернизационные проекты посредством социальной инженерии1561, использование труда заключенных, синдром враждебного окружения и порождаемая им конспирологическая и геополитическая риторика и, наконец, опора на транспортную инфраструктуру – морской путь из Европы в Сибирь – как несущую конструкцию всего предприятия – все это мы находим в трудах первого поколения «ревнителей Севера». Совершенно неслучайно они были так популярны среди советских руководителей индустриализации Арктики.

Однако, если посмотреть на прожекты