Читать книгу - "Серенада для Нади. Забытая трагедия Второй мировой - Омер Зюльфю Ливанели"

– Конечно. «Струма» хорошо известна специалистам.

– Раз нашли корабль возрастом три тысячи триста лет, то и пятидесятидевятилетнее судно можно найти, верно?

– Разумеется.

– Тогда почему туда не погружаются?

– Так погружались, вы разве не слышали? В газетах писали. Мои коллеги из АПИ в прошлом году ее нашли.

– Простите, что такое АПИ?

– Ассоциация подводных исследований.

– Вы не могли бы мне дать имена этих ваших коллег?

– Конечно, почему бы и нет.

Когда я выходила из музея, в руке у меня была бумажка с именами и телефонами двух исследователей, погружавшихся на «Струму». Сердце рвалось из груди. Я приблизилась к этой истории еще на шаг.

24

Самолет немного снизился над Стамбулом и начал кружить из-за перегруженности аэропорта. Он долетал до Черного моря, разворачивался над Кильосом[121], пролетал вдоль Босфора до берегов Мраморного моря. Я же смотрела в иллюминатор, разглядывая разросшийся, как монстр, город. Над Стамбулом висело плотное облако смога. Выбросы от десяти миллионов человек и несметного количества машин накрывали город ядовитым колпаком. Окраины покрывали миллионы нелегальных застроек. Покружив полчаса, мы смогли сесть.

Если бы не веская причина, было бы безумием покидать бодрумский рай и возвращаться в загазованный Стамбул. Для родителей это тоже стало неприятным сюрпризом, но они уже привыкли к чудачествам своей дочери и не стали особо возражать. К тому же через несколько месяцев мы все равно приехали бы с Керемом.

В аэропорту я запрыгнула в такси и за полтора часа добралась до дома по трассе Е-5. Как странно. Когда я повернула ключ в замке и вошла в квартиру, мне вдруг показалось, что я никуда не уезжала. Будто Бад-Арользен, карлики, Бодрум мне приснились. Достоевский писал по возвращении из Европы в Петербург, что почувствовал, будто надел старые домашние туфли. То же самое испытала и я.

Первым делом я проведала пихту и цветы в гостиной. Все было в порядке. Цветы я пока оставила в тазу, а вот пихте, пусть немного, но уделила время: слегка потрясла горшок, погладила веточки. Затем пошла к себе в комнату и быстро разложила вещи из чемодана. Наконец пришла очередь дела, из-за которого я так торопилась. Вытащив из сумки бумажку, я набрала номер Левента-бея из АПИ.

Он возглавлял команду, совершившую погружение на «Струму». Я сказала, что хочу поговорить о ней. Он задал несколько вопросов, чтобы понять, кто я. На этот раз я не стала использовать бывшее место работы: он мог прочитать новости или иметь контакты в университете. На всякий случай я назвалась независимым исследователем, который хотел бы, если возможно, получить информацию о погружении и состоянии судна, а также увидеть существующие фотографии и видео.

– Тогда я приглашу и коллег, с которыми мы погружались. Введем вас в курс дела, – любезно ответил он и дал адрес своего офиса. Мы договорились встретиться утром.

Выходить на улицу совсем не хотелось. Я села за стол и продолжила переводить «Мимесис». Невозможно описать чувство пустоты и бессмысленности, охватившее меня с тех пор, как уехал Макс. Все, что не имело отношение к «Струме», Наде, Второй мировой войне, казалось скучным и напрасным. Когда я переключала внимание на другие темы и не занималась переводом, ничто не могло заполнить дыру внутри. Я стала совсем другим человеком.

И вдруг мне пришла в голову идея. Я когда-то читала, что в 1970-е был снят сериал под названием «Холокост», который показали по немецкому телевидению. Немцы собирались у экранов телевизоров и плакали. Так замалчиваемая, скрываемая горькая правда вышла на свет. А то, что немцы показали сериал, который выставлял их в таком неприглядном виде, действительно достойно восхищения.

В те дни, когда я читала новости и комментарии о «Холокосте», он был запрещен к показу на турецком телевидении. Получается, немцы показали сериал, который свидетельствовал против них, а турки, вообще не имеющие отношение к этим событиям, его запретили. «Боже, что за странный мы народ!» – сказала я, наверное, в тысячный раз. Я надела куртку и пошла в торговый центр, где располагался видеосалон. Я отчаянно пыталась найти этот сериал, но там его не оказалось. Продавец предложил вместо него фильм «Жизнь прекрасна»:

– Этот повеселее.

Повеселее? Хорошо, но у меня не было цели повеселиться! Для молодежи теперь фильмы, музыка, книги, телевидение служили просто источником развлечения, везде им надо было повеселиться.

Я купила диск, заказала себе в кафе латте и только начала думать: «В новом мире развлечение заменило собой культуру», как одернула себя: «Приди в себя, не дури! Ты не философ и не ученый. Перестань решать проблемы человечества, сосредоточься на проблемах своей маленькой жизни».

Я разглядела обложку DVD-диска, прочитала, что было на ней написано. Потом пошла домой и до вечера смотрела фильм, переходя от сострадания к радости и назад.

Сказав, что этот фильм «повеселее», продавец его недооценил. Да, он был веселым, но самым важным в нем было другое. Смотря его, я подумала, как люди, которые действительно желают улучшить жизнь, даже в самые тяжелые времена ищут способы это сделать. Люди старались построить для себя настолько прекрасную жизнь, насколько позволяли обстоятельства, не упускали ни одной возможности, сами создавали эти возможности… Только такие люди искренне боролись за лучший мир, только у них было право желать невозможного. Только они могли сражаться ради иной жизни, невозможной в данных условиях, чтобы изменить мир и обстоятельства вокруг них.

В фильме меня тронули и взаимоотношения отца и сына. А после того, как я вечером встретилась с Керемом, я постоянно думала об этих отношениях. Когда я обращалась с сыном внимательно и ласково, не находилась ли я под впечатлением от фильма?

Но нет. Я всегда любила Керема, дрожала над ним, сидела у изголовья до утра, не смыкая глаз, когда у него бывала температура, старалась, насколько могла, помочь ему преодолеть трудности переходного возраста, была для него и матерью, и отцом.

Я попросила ему помочь мне накрыть на стол, и он не стал включать компьютер. Помощи от него было немного, но на кухне он был со мной рядом. Поужинал он в хорошем настроении. Как же приятно было видеть его таким! Выходит, наша монотонная жизнь и его угнетала, а перемены пошли на пользу.

За разговором я узнала, что домой часто приходит девушка Ахмета по имени Лале, и они вскоре поженятся. Ахмет уже даже поговорил на эту тему с Керемом. Я не почувствовала ни капли ревности, наоборот, обрадовалась. Вот только