Читать книгу - "Облака на коне - Всеволод Шахов"

так уж и трудно… но что–то мешало.. что–то мешало сделать это просто так… Вариантов сначала было много, но свелось всё к банальности… Матвей или Джино? Матвея она побаивалась, несмотря на то, что он очень хотел быть с ней. Она это чувствовала, поэтому и боялась этого большого сильного человека с его любовью с первого взгляда… и его недельными запоями. А вот Джино… беззаботный Джино.

Вспомнились слова Степана, слова пятилетней давности, когда он шутливо рассуждал: «… когда не знаешь чью сторону принимать, принимай сторону того, кто тебе ближе по поведению, по внешности… Короче, прояви животный инстинкт!» Как же она хохотала тогда… как же было хорошо… эх, Степан…

Теперь, всё, что Антонина неоднократно прокручивала в голове, осуществлялось без препятствий: и то, какими тропинками она поведёт Джино к намеченному месту, и то, какие отговорки бросит его насмешливым возгласам, и то, как будет справляться с осуждающими взглядами знакомых.

Антонина затеяла разговор с Джино ещё днём, а вечером пригласила прогуляться в окрестностях посёлка и подышать воздухом. Джино сегодня, казалось, был невозмутим. Его владение русским языком стало настолько хорошим, что он бегло использовал в речи словечки из различных диалектов, перемешанных банальными матерными выражениями.

Антонина пыталась понять, разгадал ли он её план или нет.

– Джино, а в Италии такие же леса? – они свернули на одну из аллей, лучом проходящую через мрачные посадки лип усадьбы Виноградово.

– Я не очень люблю лес. У нас горы и солнце, – Джино кисло улыбался. – На самом деле, я скучаю по Италии, но теперь уже ничего не сделать. У власти фашисты, а я – советский гражданин.

– Невесёлый ты в последнее время, – Антонина сворачивала на едва заметную лесную тропку.

– Нет повода для радости, – Джино покорно последовал за Антониной. Она не торопила события.

– О–о, какое прихорошенное место, – Джино произнёс необычное для Антонины слово. Стал осматриваться. Вытоптанная небольшая полянка с местом под костровище, окружённое плотными зарослями орешника.

Антонина решилась – улыбнулась, и начала в лоб:

– Джино, а давно у тебя женщина была? – Антонина рукой побудила его сесть рядом с собой на сухое толстое бревно.

Джино чуть приподнял верхнюю губу, но, казалось, даже не удивился:

– Я думал об этом, но не решался… думал, ты с Матвеем…

Антонина испугалась: как же я так просто действую, без всяких заигрываний, без всяких этих уловок и условностей, без которых десять лет назад не проходило ни одно из… но так ведь было в прошлом… в далёком прошлом, а теперь я просто больше не могу… не могу больше ждать… может этого больше никогда и не случится… ожидания, не подкрепляемые надеждами… а тут всё просто… и нечего тянуть… ты заранее готовилась – вот, юбку тёмную надела, накидку плотную.. с собой полотенце взяла.

Антонина, как–бы невзначай, притянула к себе Джино и плавно стала отклоняться, заваливаясь через бревно на спину. Джино, принимая правила игры, извернулся и поднырнул под Антонину так, что она нежно опустилась на него.

– Ну вот… значит… – Джино распахнул желтоватые глаза. Антонина ответила напористым взглядом, не дающим право на отказ. Джино, чуть поёрзал, поудобнее пристроил спину на траве, расслабился, побуждая Антонину действовать.

Она, с ловкостью, расстегнула ремень и ширинку на брюках Джино и, когда он приподнял таз, резко стянула брюки к коленям. Джино прикрыл глаза. Антонина действовала решительно. И когда руки Джино стали массировать её бёдра, она вдруг углядела на бревне, рядом с головой Джино, вырезанный ножом, рисунок мужского полового органа и обилие матерных слов, среди которых было накарябано огромными буквами и самое короткое. Антонина расхохоталась. В голове пронеслась нелепая мысль: «А что сказал бы тот правильный Тамаркин Андрюша, если бы увидел их здесь. Было ли у него объяснение?»

Джино встрепенулся, испугался. Замер, но Антонина нежно погладила его в ответ.

– Это я так… давно не было… Давай и ты помогай!

В общем–то, помогать и не требовалось. Антонина вполне справлялась: в такт толчкам, прикрыв глаза, про себя приговаривала: «Новая жизнь… новая жизнь… действуй… действуй ради новой жизни… ради новой жизни…»

Через несколько минут всё закончилось и Джино расслабленно потирал бёдра Антонины, побуждая слезть с него. Антонина глубоко вздохнула и откатилась набок, на траву.

– Хорошо! – произнесла вслух, правда, несколько усомнилась, и добавила неуместное: – Спасибо!

Джино смутился, поднялся, заправил рубашку в брюки и уселся на бревно. Антонина последовала его примеру. Мысли опять забегали. Правильно ли это? Да хватит уже! Нормально всё… Неизвестно, что дальше нас ждёт… и его, и меня… разве зря природа будет что делать?.. Нужное это… Нужное… Надежды.. Надежды…

Почувствовала, что захотелось спросить:

– Джино, а почему ты говорил, что поводов для радости нет?

Джино уставился в одну точку. Антонина хотела было уточнить, но Джино заговорил:

– Боюсь я… Двоих моих друзей в тюрьму посадили. А они – истинные коммунисты!.. в Коминтерне с самого его основания. Говорят, что шпионской деятельностью занимались. Но ведь это – ложь! Три дня назад Мансервиджи меня на разговор вызывал, просил аккуратнее быть, если про итальянских коммунистов расспрашивать будут…

Джино замолчал, опустил голову.

– Так что, для меня… – Джино обвёл в воздухе пальцем над местом, где они только что лежали, – может это и последний раз в жизни было.

Антонина нахмурилась. Вот и до них дотянулись… Неужели так широко всё расплывается? Неужели… Да, похоже, и мне не поздоровится… один раз удалось избежать, но теперь…

Джино всё смотрел в одну точку и вдруг засмеялся.

– Знаешь, а кошки ведь съедобны!

Антонина вздрогнула, не понимая, что Джино имеет в виду.

– Во–о–т, точно, не обманывал меня Бианкани, когда мы в Москве кошек ели. Он говорил, что русские думают, что кошки несъедобны, мучились в голодные годы, а мы ничего… ели, – Джино посмотрел на Антонину развязно–весело. – Когда нас из Италии выбили, мы во Франции пересидели, потом пришлось в Россию ехать, уж очень любезно принимали: и работу, и жильё находили, даже брошюры выдавали, где какие магазины искать. Казалось, налаживается жизнь, по–русски говорить научились, рабочие специальности осваивали… а потом нас начали давить – «Давайте гражданство Советское получайте! Вы ведь коммунисты, вместе с нами социализм строите». Вот теперь и думаю, как мы попались… из одних лап в другие.

Джино наблюдал, как одинокая бабочка хаотично перелетала от одного травяного стебелька к другому, сгоняемая то ветерком, то соседней травинкой. Подлетела к Джино, села на мысок ботинка. Джино протянул к ней руку. Та вспорхнула. Он выставил перед ней указательный палец и бабочка, без опаски, уселась на самый краешек. Расправила крылья, предоставив на