Читать книгу - "Облака на коне - Всеволод Шахов"

почувствовал азарт у полковника. – Так немцы делали в Империалистическую войну. Бомбометание вполне удавалось в тумане.

– Делаем! – полковник рубанул воздух ребром ладони.

Подошли к аэродрому. Заглушили моторы. Полковник подбежал к переднему окну рубки управления, посмотрел вниз.

– Не видно нихрена!

– Сейчас немного снизимся.

– Высота – шестьдесят метров, – штурвальный звонко сообщил.

– Осторожно, держи пятьдесят метров, – Устинович посмотрел вниз,

Контуры самолётов угадывались сквозь туман.

– Вот сволочи, спят, что–ли? Половину аэродрома пролетели, – полковник скрипел зубами.

Медленно проплывали строения. Часовые, задрав голову, ошеломлённо наблюдали за дирижаблем. Полковник рванул створку окна, свесился. Сначала матерным потоком разрывал пелену утреннего тумана, а когда из казарм выбежали ещё несколько человек, прокричал и членораздельно:

– Где дежурный? Налёт на аэродром! Почему нет тревоги? Сейчас бомбить будем!

Полковник заметался по гондоле.

– Командир, дай чего–нибудь кинуть!

Устинович, смеясь, подал шар–бутыль для контроля высоты с маркерной красной краской.

Полковник с размаху запустил её на бетонную площадку возле одного из зданий. Матерный поток снова выплеснулся у полковника наружу, усиливая эффект от разлетевшихся во все стороны осколков стекла. Теперь хохотали уже все члены экипажа.

Включили моторы.

– Ребята, спасибо, идём дальше. Всё ясно! – полковник вроде успокоился. – А вы через неделю у нас летать будете?

– Да, нас оставили на совместные учения с Балтийским флотом, – Устинович прикрыл створку окна.

Вчерашние точки посетили когда уже рассветало. Расчехлённые пушки и готовые к бою расчёты ярко свидетельствовали о том, что там ждали дирижабль всю ночь. Полковник остался доволен после холостого залпа с земли.

Теперь шли обратно.

– Смотрите, косули! – штурвальный вытянул указательный палец.

Сквозь прогалы тумана угадывались контуры гибких тел животных. Пять серо–рыжих косуль, не понимая откуда идёт шум, озирались по сторонам, Пытались наметить направление побега, но только устремлялись в одну сторону, как тут же шарахались обратно. Опять пытались понять причину непривычного звука, – то пригибали, то расправляли уши, – и делали очередные ложные метания. Только когда дирижабль опустился ниже, они все разом задрали головы и с ужасом рванулись с места. Пересекая огромное поле, мчались в сторону леса.

– Командир, доставай ружья! – непринуждённо, не то приказал, не то советовал полковник, – щас и к обеду подготовимся.

– Да подожди, как мы тушу на борт поднимем? даже если и подстрелим… здесь ведь не сесть, – Устинович взял смелость напрямую перечить полковнику.

– Подстрелим, там и видно будет, – то ли в шутку, то ли всерьёз, полковник делал хватательные жесты ладонью, желая, чтобы ружьё появилось у него в руке.

Сверху, из килевого люка, прикладом вперёд, кто–то протянул полковнику двустволку.

Косули набирали скорость. Штурвальный направления чуть скорректировал курс. Первый выстрел сквозь дымку тумана не дал результата.

– Эх, мазила! – полковник ругнул себя, – туманно, как–то…

«Конечно, успел из фляжки спирта хлебнуть, ворошиловский стрелок» – Устинович про себя усмехнулся, не очень довольный происходящим.

Взрослые косули ускорили ход, бежали первыми. Телёнок отставал и уже был в хорошем ракурсе для выстрела.

– Что, бросили своего? – полковник целился в телёнка.

– Не надо! Жалко… – Устинович посмотрел на полковника. И тут сгусток тумана прикрыл землю.

Полковник опустил ружьё:

– Ладно, действительно, не стоит, если не сможем поднять.

16

– Как вы там теперь без Трояни? Чем в ДУКе занимаетесь? – Нобиле переставил шахматного ферзя, угрожая чёрному королю и посмотрел на Катанского.

– На что–то принципиально новое не замахиваемся. Харабковский плачется, что финансирование проектов урезали… – Катанский сместил короля в безопасное место, – … не знаю… а так, нарисовать–то можно, что угодно… но, с нашим производством… ездить по всей стране, упрашивать, чтобы изготовили детали. Вы же знаете, сколько проблем было с килем, про шарниры, вообще, молчу.

– Шарниры и в Италии не все заводы могли делать, – Нобиле выдвинул ладью, – хорошо, что те шарниры, которые теперь на «Вэ–шесть», я успел выхватить почти из печи.

Катанский вопросительно посмотрел.

– Уничтожить их хотели… переплавить. Удивительная история с ними. Комплект этих шарнирных узлов изготовлен ещё в двадцать восьмом году для корабля «Эн–шесть». Да, и там, и там – «шесть», – Нобиле заулыбался, пояснил, – это был проект следующего в серии дирижабля… так и не стали закладывать на верфи, но шарниры заказали заранее.

Нобиле смотрел на Катанского. Видимо, почувствовал, что тот плохо понимает по–итальянски и перешёл на французский.

– В тридцать первом, когда я договор с Дирижаблестроем заключил, то сразу смекнул, что шарниры сложные и в России мы их не сделаем… к тому же они из специальной стали. Я договор на покупку составил. И тут Бальбо стал палки в колёса ставить. Они с Муссолини побыстрее хотели меня выпихнуть из Италии, и лучше чтобы ничего у меня с дирижаблями в СССР не вышло. Бальбо приказал заводу воздухоплавательных конструкций в Риме быстро передать шарниры на переплавку… Но я успел!

Нобиле увлёкся воспоминаниями.

– Успел! Если бы на полчаса задержался… тогда не было бы советского «Вэ–шесть». Благо у меня знакомый… – в качестве сильного аргумента Нобиле громко выпалил, – Рикардо Мотти! В Милане он был… Я ему звоню. Он говорит, купили уже шарниры как лом и для измельчения в Терни послали. Но я успел! Подъехал к заводу… если бы на полчаса задержался, то… Согласились отдать. Выкупил.

– И что же, они получается ослушались приказа самого Муссолини?

– У нас деньги много ещё что решают, – Нобиле усмехнулся, – даже при фашистском режиме. Да и чего бояться? шарниры уже в яме валялись, ещё немного и в печь. А тут быстрый заработок. – Нобиле сдержанно рассмеялся, – в два раза дороже, чем лом стоит. Я заплатил один пенни и три фартинга за полкило веса. А по контракту могли бы продать России в две тысячи раз больше!

– И ещё, получается, незаметно вывезти?

– Так мы документацию, инструменты перевозили. Ящики большие… – Нобиле остался доволен произведённым на собеседника эффектом, посмотрел на шахматную доску и добавил: – Пожалуй, я сдаюсь.

– Умберто, я вот вчера вспомнил задачку из книжки. Хотите посмотреть? – Катанский расставлял на доске фигуры. – Мат в три хода. Белые начинают и выигрывают.

Нобиле переспросил. Катанский подобрал форму глагола. Нобиле кивнул.

Ближе к доске пододвинул стул и Устинович:

– Я тоже хочу подумать.

– Подумай! – Катанский вальяжно махнул в воздухе рукой и вдруг повернулся к рыжеволосой молоденькой переводчице, сменившей Марию Андреевну неделю назад.

– Мела, – Катанский мягко произнёс её имя, – это мне так, для интереса… Вот глагол – «выигрывают». Ведь получается для него… как его воспринимать, вернее, как вы будете на французский переводить? Это белые сейчас выигрывают – в настоящем, то есть в процессе выигрывания находятся или в будущем должны выиграть?

– Вы хотите спросить, как я с этим всем справляюсь