Читать книгу - "Облака на коне - Всеволод Шахов"

Теперь, когда аргументы в пользу возвращения в Италию перевесили, Трояни неспеша просматривал оставшиеся в гостинице бумаги.

Ранние эскизы высотного дирижабля он решил завтра передать Харабковскому. Да уж, задачка была… Объём дирижабля проектировать под габариты имеющегося эллинга. И ведь получилось же! Сорок шесть тысяч кубометров, габариты – сто шестьдесят шесть метров в длину и диаметр – тридцать. Внешний баллон, прикрывающий камеру с газом. Форланини, когда–то, предложил такое, Идея интересная – десять внутренних подвесок, чтобы снизить натяжение ткани. Дирижабль для бомбометания…

Трояни стал перебирать в памяти лучшие моменты за три года, что пребывал в России. В целом, работа ведь оказалась довольно интересной, размещение в «Гранд–отеле» хорошее, еда, в последний год, стала вполне сносной, оплата по контракту – без задержек. Обещания свои я, в целом, выполнял добросовестно. Конечно отсутствие некоторой свободы, нескончаемая политическая пропаганда, всеобщая нищета, хотя это не имеет ко мне отношения, но всё же гнетёт.

Трояни смотрел на первые наброски конструкций студентов. Оставить или выбросить? Ещё на тетрадных листах в клетку. Десятки студентов с дипломными проектами… и многие ведь убеждены были, что выпытывают у меня ценные секреты. А посмотреть, так на самом деле, каждый из них приходил с разными вариантами технических решений, выуженных из многочисленных книг. Фактически, они ведь проводили отбор и столько всякой новой информации приносили. Да уж, столько отобранного материала пересмотрел, столько аргументов и мнений от них наслушался, что впору задать вопрос: кто у кого учился?

Очередной тетрадный листок и… Трояни засмеялся – вспомнились впечатления полуторалетней давности.

Тогда он не уловил, дружеский ли это шарж или язвительная карикатура. Но себя узнал сразу – синие чернильные штрихи на бумаге чётко отметили характерные признаки.

Большая голова с залысинами, массивный лоб выступающий вперёд, на тонком носу роговая оправа очков с круглыми стёклами. Губы выражали не то ухмылку, не то усмешку. Маленькие уши на рисунке, – такими не много услышишь, – вроде намёка, что не всё хочу слышать. Ну, тогда, скорее, не всё могу понять из русской речи.

Диспропорция с реальностью нарастала по мере того, как взгляд опускался ниже. Человечек на картинке был облачён в строгий костюм. Нижний конец галстука в полоску изящно уходил под жилетку. Беспечность этого человечка вызвала бы обеспокоенность у реального синьора: уголки воротничка рубашки помяты, небрежно лежат на бортах пиджака, левая рука спрятана в карман брюк. Щиколотки ног не прикрыты, брюки, как галифе, подвёрнуты внутрь, заканчиваются чуть ниже колен. Огромные башмаки, почему–то без шнурков, завершали образ.

Ну, не до такой же степени! Получается, всё–таки, карикатура. Утрировано, но в чём смысл? Второй персонаж сидел на детском деревянном стульчике на колёсиках. Карикатурный Трояни нежно гладил того по голове. Существо на стульчике напоминало толстенький огурец или кабачок, облачённый в полосатые штанишки. На его голове лежала шляпка, наподобие срезанной с арбуза верхней части с хвостиком. Угадывался дирижабль.

– Хм, – Трояни поводил головой из стороны в сторону, – нарисуют же…

Карикатурный дирижабль огромными глазами, тоже спрятанные за роговые очки, нежно смотрел на своего создателя и держал тоненькой ручонкой бутылку, горлышко которой завёл себе в рот.

Нет, похоже, всё–же, дружеский шарж.

– Что здесь написано? – в тот же день Трояни спросил у Павловны.

Павловна сначала смутилась, но почувствовав весёлое настроение Трояни, ответила:

– Синьор, на спинке стульчика написано «Питомец ДУК номер один», а на этикетке бутылочки – «Водород».

– Павловна, скажите, ну ведь здорово получилось! Не знаете, кто это нарисовал?

– Рютин принёс, а кто нарисовал не знаю, – Трояни почувствовал, что Павловна ответила уклончиво.

– Надо же, талант! – Трояни тряхнул головой. Задумался, поглядывая на рисунок. Рютин, Рютин… умный парень. Гарф тоже чувствует это, не зря в недавнем разговоре шепнул: «Рано или поздно они Рютина исключат из партии, он слишком умный. Они его боятся…»

На улице послышался нарастающий шум. Воспоминания улетучились. Трояни встал и подошёл к окну.

На площади перед «Гранд–отелем» развёртывалось воинское построение. Конные ряды разделялись на группы, выстраивались и постепенно выходили через Воскресенские ворота на Красную площадь. Рядом с входом в отель, навытяжку стояли офицеры и, как только их командир выкрикивал номера, они, по одному, запрыгивали на коней и выезжали, занимая главенствующую позицию у своих групп. Парадная форма в пасмурный день немного помогала привнести праздничность.

Трояни вернулся к столу, сложил эскизы и записи, относящиеся к дирижаблю, в бумажный пакет.

Вспомнил, что кто–то вчера ему говорил про репетицию парада.

Заёрзали отвлечённые размышления. Всё же, Россия – динамичная страна. Порой кажется, здесь постоянно борются два мира: наносной, периодически набегающий из Европы, пытающийся укорениться, перестроить здешние нравы на свой лад, и некий исконный, не искореняемый мир простого существования. Вот, посмотришь, вроде к войне с Японией готовятся, а чем воевать собрались? Сейчас время самолётов, танков, а у них всё бравая конница. Кстати, да… самолёт. Как приеду в Италию, надо кому–нибудь показать проект. И это… как чертежи перевозить? В рулонах или сложить?

Трояни раскатал на столе рулон большого формата. Чертёж общего вида. Вот где будущее! Двухместный истребитель, вооружённый тяжёлыми пулемётами, спрятанные в низкопосаженные крыльях… мотор самый мощный из всех существующих на сегодняшний день… дюралюминий и сталь с точечной хромо–молибденовой сваркой автогеном… убирающиеся шасси… новое слово в проектировании.

Во–о–от! Свободное время даром не пропало!

Мельком пробежался по остальным листам. Остановился. Эх, так и не решил… может оставить жёсткие шасси? У–угу! Внезапно проскочила мысль о другом варианте крепления. Ну, не сейчас же! А потом забуду… Пришлось искать карандаш. Наскоро, на свободном участке чертежа, набросал эскиз и сделал пометки около узла шасси. Приеду, надо спокойно обдумать. Пусть пока два варианта будет.

За окном послышался барабанный бой. Трояни снова заинтересовался.

Теперь пешие. Уцепился взглядом в бегущего человека – вероятно опоздавший в свой ряд. Его настигал всадник с взбешённым лицом. Плётка пару раз просвистела над головой провинившегося. Тот, не оборачиваясь, успел вклиниться в свой ряд и, довольный, браво зашагал в строю. Толпа на площади редела. За конными рядами потянулись пушки – лошади тащили лафеты в сопровождении пеших расчётов. Артиллерия…

Трояни любил фиксировать события. История требовала остановки, как он приговаривал. К сожалению, здешняя власть не давала такой лёгкости – этой зимой лишился ручного фотоаппарата. Всё произошло на крыше одного высокого здания. Хотелось сделать панораму части Москвы. Только подсчитал, сколько надо подготовить снимков, поприцеливался объективом, начал щёлкать затвором и, в очередной раз, прильнув к объективу, услышал недовольный голос и в объективе, вместо уровня горизонта, оказалась темнота. Перед ним стоял человек в