Читать книгу - "Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов"

ныне пароход «Георгий», буксируя через бар два корабля норвежский «Пера» и английский «Oxio», во время прибылой воды, по уничтожении и перестановки лоцманских знаков, полным ходом посадил их на мель: «Oxio» сел так сильно, что едва не разбился, а «Пера», во время случившейся бури, должен был для своего спасения выбросить за борт множество отправленного на нем в казну леса, который конечно был унесен и погиб для казны и для Товарищества. Сверх того, и сам пароход «Георгий», буксируя баржу с лесом для догрузки парохода «Софольк» на Болванском рейде, от переноски знаков наскочил на мель и едва не подвергся гибели от удара, налетевшей на него с грузом 15000 куб. фут лесу, буксируемой им баржи781.

У открытия морского пути к устью Печоры была и сугубо прагматическая сторона. Для того чтобы привлечь перевозчиков к плаваниям в далекий Северный край, недостаточно было исследовать новый маршрут, проложить его по карте и обставить навигационными знаками – хотя и эта задача сама по себе была грандиозной, ее решение обошлось компании в 1200000 рублей серебром782, – необходимо было сделать плавания на Печору экономически выгодными. Поскольку Высочайше утвержденным мнением Государственного совета от 5 ноября 1862 года в устье Печоры дозволялись только экспортные – и только лесные – операции, суда-перевозчики приходили туда без товаров. Порожнее плавание компенсировалось увеличением и без того высокого из-за рискованных условий навигации фрахта, который выплачивала Печорско-Обская компания. Компаньоны пытались добиться разрешения хотя бы на ограниченную продажу иностранных товаров местному населению, чтобы таким образом до некоторой степени снизить расходы компании на фрахт. Кроме того, такие дефицитные в Печорском крае товары, как соль, использовались ими для найма рабочих. Как отмечал М. К. Сидоров, «часто зыряне для одной соли нанимаются в работы»783. Рыболовство и засол рыбы являлись одним из главных промыслов обитателей края, но из-за низкого качества местной соли рыба часто портилась, вследствие чего промысловики не могли ее сбыть и оказывались в совершенно нищенском положении. Однако Министерство финансов, тщательно следившее за «неводворением в Печорском крае контрабанды по открытии заграничной торговли через устье Печоры»784, не желало даже слышать о реализации там иностранных товаров.

П. И. Крузенштерн еще в 1854 году просил архангельского военного губернатора вице-адмирала Р. П. Бойля разрешить ему поставки иностранной соли на Печору. В 1857 году полагаясь на поддержку архангельского военного губернатора адмирала С. П. Хрущева, Павел Иванович зафрахтовал «для привоза [в устье Печоры] 20000 пудов английской соли два финляндских корабля»785, прежде чем выяснил, что «в настоящем 1857 г. все количество соли, т. е. 3200 пудов предоставлено уже привезти туда крестьянину Терентьеву»786. В итоге П. И. Крузенштерн оказался, по его словам, «в крайне затруднительном положении». Дело в том, что, по закону, за пределами установленной квоты он мог реализовать соль на Печоре только после уплаты достаточно высоких пошлинных сборов. В дальнейшем П. И. Крузенштерн обращался к своему покровителю генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу с просьбой «исходатайствовать мне у господина министра финансов пред разрешением еще лесной эксплуатации [Печорского края] дозволения ввозить морем из Англии в Печорское прибрежье хорошей соли для соления рыбы беспошлинно на том же основании как обозначен в тарифе для Мурманского берега»787. Несмотря на то что такое дозволение не было получено, в 1861 году П. П. Крузенштерн приобрел у капитана английского корабля «Ганна Фауд», пришедшего в устье Печоры за лесом, 1300 пудов соли и перепродал ее местным жителям и чердынским купцам, что повлекло за собой длительное разбирательство о «контрабандной торговле»788.

Лишь осознание бедственного положения жителей Печоры заставило правительство смягчить свою позицию по вопросу «заграничной торговли через устье Печоры». В 1868 году Высочайше учрежденная комиссия для пособия пострадавшим от неурожая оплатила приобретение в Англии и доставку морским путем на Печору «3000 четвертей хлеба» на зафрахтованным М. К. Сидоровым для вывоза печорского леса английском пароходе «Колжидеш»789. Таким образом был создан прецедент, на основе которого в 1869 году правительственная комиссия под почетным председательством государя цесаревича Александра Александровича (будущего императора Александра III), учрежденная для исследования экономических условий жителей Крайнего Севера России, сочла возможным допустить ввоз через Печорский порт внутрь страны иностранных товаров без пошлин и других сборов790. На опасение членов комиссии о том, что беспошлинные товары могут проникнуть через Чердынь в Центральную Россию и Сибирь, архангельский губернатор Н. А. Качалов заметил: «Но едва ли это опасение представляется особенно серьезным при неудобстве сообщения чрез пустынные и безлюдные волоки. Во всяком случае перевоз товаров с Печоры в Чердынь затруднительнее и дороже такого же перевоза с Кавказа в Россию, а между тем иностранные товары допускаются на Кавказ по уменьшенной пошлине»791. Впрочем, первоочередной проблемой импорта через Печору была не контрабанда, а сама доставка товаров. 8 августа 1868 года пароход «Колжидеш» со всем грузом сел на мель на Печорском баре, часть груза погибла, «915 кулей муки были сняты на суда кемских мещан Горлова и Польгина и на яхту „Св. Николай“ на счет г. Никитина и доставлены 1/3 в Степановую Лахту, а 2/3 до селений Теловисочного и Куи»792.

Неудивительно, что при таком положении дел правительство разрешило доставку на Печору из-за границы товаров первой необходимости и другим компаниям. Так, разрешение на беспошлинный привоз 30000 пудов соли получила фирма «Братья Милютины и Ко». Возглавлявший ее череповецкий купец 1-й гильдии, успешный хлеботорговец и банкир, протеже участника экспедиции в Японию на фрегате «Паллада» (1853–1854) вице-адмирала К. Н. Посьета Иван Андреевич Милютин построил в 1868 году на своей собственной верфи в Череповце три парусных судна (брига)793. По Мариинской водной системе корабли прибыли на Балтику, получили «свидетельства 1-го класса Английского Ллойда, ходили во все северные европейские порта, а затем из Ливорно, с мрамором, в Бостон, в Америку, а оттуда с юфтью в Англию и т. д.»794. М. К. Сидоров был глубоко возмущен «нарушением привилегии» Печорского товарищества, которому было «предоставлено за открытие входа с моря в Печору исключительное право производить торговлю»795. Он имел все основания для негодования, но в данном случае правительство явно отдало предпочтение компании, не кормившей его многолетними обещаниями, а делавшей дело. Один из бригов «Братьев Милютиных и Ко» в 1872 году отправился на Печору, но «при входе в устье Печоры, погиб (с солью, которую он вез для Печорского края) благодаря отсутствию вех и бакенов»796. Таким образом плавание на Печору по-прежнему оставалось весьма рискованным предприятием.

В 1873 году М. К. Сидоров смог получить Высочайшее соизволение на беспошлинный привоз к устью Печоры из-за границы 20000 пудов соли, при условии что все количество соли будет доставлено в текущем году и продано под наблюдением местной администрации крестьянам сельских обществ по цене не свыше 60 копеек за пуд. М. К. Сидоров закупил соль в Гамбурге и договорился о ее доставке с