Читать книгу - "Годунов. Трагедии Смутного времени - Александр Николаевич Бубенников"

сам поджег свой дом, стоявший в Белом городе. Воистину, заставь предателя бесам молиться, он на радостях служения злу себе лоб разобьет. Толоконный лоб предателя и изменника!

Огонь охватывал город. Вскоре пылала уже вся Москва. А они, вечные изменники и подлые убийцы, бежали со всех ног в Кремль, под защиту поляков, вернувшихся туда из Белого города, каждый своим путем: князь Василий Мосальский одним, а дворяне Михаил Молчанов с Андреем Шерефетдиновым – вторым и третьим.

В этой страшной, жестокой жизни возможно все. Даже то, что убийцы молодого царя Федора Годунова могли при вселенском пожаре собраться в одной точке и сгореть уже мертвыми, застреленными пулями москвичей, по странным и страшным законам небесного, неотвратимого мщения. По ним, этим изменникам, принявшим власть чужаков и рвущимся в Кремль, палили восставшие жители столицы. Они признали в них знаменитых убийц, бегущих под защиту Гонсевского. Все предатели-убийцы были уже по много раз ранены, потому быстро прорваться сквозь пожар им было очень трудно. Легкие их были обожжены. Они втроем ползли к Кремлю, но так и не добрались до него, собрались вместе и поплатились за неслыханное злодейство – убийство невинных людей, учиненное ими, превратились в черные обугленные головешки.

Поляки на своем совете решили выжечь весь Белый город и Замоскворечье. 20 марта сильные польские отряды еще затемно вышли из Кремля, чтобы исполнить приказ Гонсевского. Восставшие москвичи под началом князя Пожарского старались всеми силами сорвать преступный план поляков, но не смогли этого сделать. Нет, пожар их не надломил. Причина состояла в другом. Они так и не дождались подхода ополчения Ляпунова и казаков Заруцкого.

Отряд князя Пожарского сражался до самого вечера, когда Дмитрий Михайлович узнал о приходе свежих польских войск под командованием воеводы Стуся, прорвавшихся в Кремль. После этого он вынужден был приказать своим воинам отходить из Замоскворечья, пылавшего с разных сторон. Во время отступления князь был тяжело ранен в голову. Последнее сопротивление в выжженном до пепла городе прекратилось.

Боевым соратникам удалось вывезти раненого, лишенного сознания князя Пожарского на излечение в Троицкую обитель. Ему еще предстояло сослужить свою великую воинскую службу во втором ополчении, вместе с Кузьмой Мининым. Именно им удалось освободить нашу страну от иноземного нашествия.

Три дня горела Москва. Множество непогребенных обгоревших трупов лежало на улицах столицы. Среди них были и головешки, оставшиеся от убийц царя Федора Годунова и его матери царицы Марии. По ночам раздавался вой голодных псов, терзавших обожженные тела. Трупы Мосальского, Молчанова, Шерефетдинова псы обходили, чуя на них жуткую метку неумолимого небесного мстителя.

Глава 20

Народное ополчение под началом Ляпунова подошло к Москве только 24 марта. Оно заняло Симонов монастырь и укрепилось там. На другой день атаман Заруцкий привел туда свое казацкое войско. Затем прибыли калужские полки, ведомые князем Трубецким. С каждым днем к этой обители подходили все новые и новые отряды. Они немедленно обставляли свое расположение укреплениями, сооруженными из обозных телег и всяческих подручных средств.

Гонсевский направил свое войско к Симонову монастырю, поставил его в боевые порядки, но Ляпунов не принял схватки, навязываемой ему противником. Тогда Гонсевский послал вперед немцев-наемников, но их атака была отбита с большими потерями для них. После этого русские стрельцы наконец-то пошли вперед и обратили немцев и поляков в бегство. В завершение всего казачья конница вылетела из-за обозов и стала преследовать врагов. Те едва успели убежать в сожженную Москву и долгое время оттуда не выходили.

Впрочем, особого желания бросаться на стрельцов и казаков у них не возникало, поскольку добычу они и в Москве получили знатную. Она состояла из золотых и серебряных украшений и утвари, дорогой одежды. Да и вина в русской столице было в изобилии – пей не хочу. Только вот хлебом и прочим провиантом поляки не запаслись. Поэтому уже с начала апреля им приходилось делать вылазки, чтобы раздобыться съестными припасами и кормом для лошадей.

Со дня на день положение поляков становилось все хуже и хуже. К народному ополчению Ляпунова стекались новые отряды, а им оставалось надеяться лишь на войско Яна-Петра Сапеги, которое встало лагерем на Поклонной горе. Однако этот пройдоха стал торговаться и с Ляпуновым, и с Гонсевским. Он выяснял, кто из них больше даст ему за военную помощь. Однако Сапега не договорился ни с Ляпуновым, у которого он запросил слишком много, ни с Гонсевским, боявшимся, что шайка разбойников вконец разложит польское войско, и без того не очень-то дисциплинированное.

Однако нескольким десяткам поляков удалось бежать из войска Гонсевского, запертого в Кремле и Китай-городе, и сообщить о плачевном положении в Москве королю Сигизмунду Третьему. Тот отправил на помощь осажденным небольшой, но сильный отряд под командованием ротмистров Кишки и Конецепольского. Его агентура распространяла слухи о том, что на Москву идет коронное войско гетмана Ходкевича.

Поляки Гонсевского сами настолько поверили в них, что решили изобразить, будто встречают своих освободителей, и открыли пальбу со стен, били в белый свет как в копеечку. Настрелявшись досыта, они заснули и пропустили атаку русских воинов, залезших на стены Китай-города. Его поляки все же отстояли, а вот Белый город отдали ополченцам и казакам практически без боя.

Воззвания духовных пастырей Дионисия и Авраамия Палицына, доходившие из Троицкой обители до всех уголков Русской земли, в отсутствие грамот патриарха Гермогена, содержавшегося под арестом в Чудовом монастыре, тоже имели большое значение.

«Православные христиане, – взывал Дионисий в своем послании, адресованном в Казань, – вспомните истинную православную христианскую веру, вспомните, что все мы родились от христианских родителей, знаменались печатью, святым крещением, обещались веровать в Святую Троицу. Возложите упование на силу Креста Господня и покажите подвиг свой, молите служилых людей, чтобы быть всем православным в соединении и стать сообща против предателей христианских, Михайлы Салтыкова и Федьки Андронова, и против вечных врагов христианства, польских и литовских людей. Сами видите конечную от них погибель всем христианам, видите, какое разоренье причинили они в Московском государстве. Где святые Божии церкви и Божии образы? Где иноки, сединами цветущие, иноки, добродетелями украшенные? Не все ли до конца разорено и обругано злым поруганием? Не пощажены ни старики, ни младенцы грудные. Помяните и смилуйтесь над видимою общею смертною погибелью, чтобы не постигла вас самих также лютая смерть. Пусть служилые люди без всякого мешканья спешат к Москве, в сход к боярам, воеводам и ко всем православным христианам. Сами знаете, что всякому делу одно время надлежит; безвременное же начинание всякому делу суетно и