Читать книгу - "Предсказанная смерть. Шпионки на службе Екатерины Медичи - Мюриель Романа"

– Всегда пожалуйста, сударь.

Он отыскал мыло и продолжил начатое.

Наконец она встала, отряхнув юбки. Кровавое пятно едва потускнело.

«Хорошей прачки из него не выйдет».

– Подойдите ближе к огню, сударыня, чтобы ткань высохла.

– Отвернитесь, – скомандовала она.

Он послушался, вытирая руки красной от крови тряпкой. Она задрала платье над печью и спросила, указывая на остывающие на кирпичах щипцы:

– Мне было бы любопытно присутствовать при допросе: узнать, как ими пользуются.

– Мне будет трудно удовлетворить вашу просьбу, – ответил он, смутившись. – Я не палач. Пойдемте, нам нужно скорее отчитаться королеве.

Луиза

Крепкая рука служанки Фанфи драила госпожу с головы до ног, пока кожа не покраснела. Потом Луиза вышла из ванны, дала себя одеть и с долгим вздохом устроилась в кресле перед камином.

– Дай мне то платье, – приказала она служанке, которая собиралась унести его стирать.

Она взяла его и, на глазах пораженной Фанфи, осторожно уложила на горящие угли, как будто это был человек. Стоя, она завороженно смотрела, как великолепное парадное платье корчится на импровизированном костре точно живое, унося с собой все, чем горела прежняя Луиза.

– Госпожа, вас спрашивает юная девушка.

– Кто такая? – спросила Луиза, не отрывая взгляда от очага.

– Говорит, ее зовут Мадлен.

Услышав имя, Луиза вышла из оцепенения.

– Ну конечно, Мадлен.

Обернувшись в шелковую накидку, она подошла к девушке, которая испуганно восхищалась роскошью комнаты. Она грубо схватила Мадлен за запястье, так что ногти впились в кожу. Глаза ее метали молнии.

– Мадлен, ты все еще хочешь быть в моем распоряжении, верно?

«А разве я не в ее распоряжении с тех пор, как мне срезали волосы?»

– Разумеется, сударыня.

– Тогда слушай внимательно. Следуй за графом Монтгомери, который сейчас выйдет из дворца, и не теряй его ни на миг. Я хочу, чтобы ты стала его тенью. Докладывай мне обо всем, что он будет делать.

– Но как, сударыня?

Такой ответ огорчил Луизу.

– Найди способ, любой.

Затем она повернулась к своей служанке.

– Фанфи, сундук из-под моей кровати.

Старая женщина удивленно замешкалась.

– Живо!

Служанка опустилась на четвереньки и быстро вытащила сундучок. Не спуская недоверчивых глаз с незнакомки, Фанфи вынула из-за пояса ключ и открыла его. Мадлен еле сдержалась от того, чтобы вскрикнуть, – столько золотых лежало внутри.

– Фанфи, выдай ей немного мелочи. Так у тебя будут деньги на расходы, – объяснила Луиза.

– Хорошо, сударыня, – отозвалась Мадлен. – Но предупредите мою мать и брата о том, что неизвестно, когда я вернусь домой.

– Да, я позабочусь о них, пока тебя нет.

– Семейство Л’Этуаль, Медвежья улица.

– Торопись, а то его упустишь! – сказала Луиза, выталкивая ее вон.

Мадлен

Мадлен оказалась снаружи, перед запертой дверью, так же быстро, как вошла. Она взвесила кошелек на ладони, и звон усладил ее уши. Она улыбнулась с легким сердцем.

«А что, если оставить все себе?»

Наверняка там хватит оплатить все долги отца. Если отнести этот кошелек приставу, она сможет вернуться к прежней жизни. Может быть, там даже останется довольно экю, чтобы оплатить Пьеру учебу. Никто не узнает, откуда такое богатство, она придумает что-нибудь про наследство. Когда людям дают деньги, они не особенно придирчивы.

Конечно, Луиза де ла Беродьер будет разочарована, даже придет в ярость, но для фрейлины королевы эти монеты не имеют большого значения, и фрейлина не станет унижаться до того, чтобы посылать королевскую стражу за мелкой воровкой.

«Воровка!»

Слово хлестнуло ее вдруг.

Если ее схватят, то клеймят каленым железом, бросят в темницу, а то и отправят служить блудницей для солдат в походных лагерях или для каторжников в Америках. Брата с матерью тоже приговорят.

Но хуже всех бед, на которые только могут ее обречь, станет печать бесчестья в собственном сердце – вот что представилось ей невыносимым. Она готова была продать за деньги свое тело, но не душу. Ведь если станет воровкой, то потеряет не только свободу – она потеряет честь.

Не говоря уже о том, что Луиза де ла Беродьер удостоила ее доверием. И вряд ли приближенная королевы удостаивает им всех подряд. От такого дара, куда драгоценнее, чем оттягивающий руку кошелек, Мадлен вдруг почувствовала себя выше. Плечи у нее распрямились, и в груди вдруг вспыхнуло жгучее желание показать себя достойной возложенных на нее надежд.

Она живо засеменила вниз по лестнице и выбежала из дворца де Турнель.

«Хоть бы граф не ушел далеко!»

Габриэль

Не успел Монтгомери отойти от дворца де Турнель и на шаг, как вдруг появилась Диана де Пуатье, за которой следовал по пятам личный парикмахер, ловким движением поправлявший ее спадавшие на шею пряди.

– Друг мой, как кстати я вас встретила. Я едва успела переодеться и сразу поспешила к постели моего дорогого Генриха. До меня доносятся безумные слухи, будто бы королева намерена отказать мне в том, чтобы войти в его спальню, вы представляете?

– Сударыня, меня ждет крайне срочное дело.

– Что может быть важнее раненого короля? Пойдемте, вы проводите меня и проложите мне путь. И Генрих не будет страдать, видя, как королева меня унижает.

Она жестом отослала парикмахера и властно взяла Монтгомери под руку.

– Идемте.

Против собственной воли граф двинулся обратно ко дворцу.

«Как бы от нее избавиться?»

Рисковать и возвращаться во дворец он не мог. Если она боялась унижения, ему грозила потеря свободы. Он не мог представить, как его собственные люди бросают его за решетку. И вообще, станут ли они слепо слушаться герцога де Гиза?

На входе лейтенант заметил его и приветствовал по-военному. Значит, официально еще не объявлено, что он в опале. Нужно этим пользоваться. Он жестом подозвал стражника, и тот спешно подошел.

– Лейтенант, ее светлости необходимо видеть короля.

Стражник, казалось, смутился.

– Господин капитан, у Его Величества сейчас королева и герцог де Гиз.

– Проводите ее светлость к королю. Немедленно!

Стражник поклонился и подал фаворитке руку.

Монтгомери же немедля вышел. Легкий ветерок пах свободой. Быстрым шагом он стал огибать стены дворца, пригнув голову.

Шаги за спиной.

– Подождите! Подождите меня!

Он зашагал скорее, к конюшням. Утомленные турниром кони отдыхали. Он направился к своему белому жеребцу.

– Ваше сиятельство граф Монтгомери!

Он невольно оглянулся. К нему бежала маленькая служанка, так подобрав юбки, что виднелись ее длинные, сужающиеся к лодыжкам ноги.

«Какая прелестная непристойность!»

Когда она поравнялась с ним,