Читать книгу - "Венецианские куртизанки - Мюриель Романа"

лоб, что за шаловливые глазки! – продолжила карлица. – Смотри заботься о ней хорошенько, бедняжка совсем еще дитя.

– Не сомневайтесь в моей беззаветной преданности ей, мадам. Как же моя аудиенция?

Дуроножка с гримасой пожала плечами и постучала по пюпитру.

– Сядь подле меня, я помогу тебе скоротать время.

Она собрала свою колоду и сунула ее под нос Флоримону, усевшемуся напротив нее по-турецки.

– Сними, – приказала она. – Поглядим, что покажут тебе карты.

Флоримон со вздохом повиновался.

Карлица, лукаво поблескивая глазами, с показной сноровкой разложила перед ним карты.

– Смотри внимательно, – наполовину пробормотала, наполовину пропела она. – У каждой карты своя история, а у каждой истории своя сила.

Она стала медленно переворачивать карты, открывая фигуры придворных, мечи и звезды. Каждая картинка была шедевром с рыцарями, дамами и мистическими символами, особенно живо смотревшимися на темном деревянном столике. При всем своем скепсисе Флоримон не мог не восхититься искусством исполнения и глубиной проработки изображений, буквально оживавших у него на глазах.

– Вот и наша Возлюбленная, а с ней Колесница и Король динариев…

Флоримон насторожился.

– Что значит «Король динариев»? Рядом с ней есть мужчина?

В монастыре одни женщины, там Изабо защищена от нескромных взоров и от похоти…

– Может, и не мужчина, но король… Это не ты.

Молодой человек окаменел, вспомнив, как однажды застал Изабо в объятиях некоего герцога. Тогда ему показалось, что тот обнимает ее вопреки ее воле, но не было ли это притворством с ее стороны?

– Я доверяю ей, – сказал он, бодрясь.

– Женщины многолики, тебе ведомо только одно ее лицо, – намекнула карлица.

– Жду не дождусь, когда мне откроется лик моей супруги.

– Случается, муж открывает его только после долгих лет брака. Тяни! – И она опять сунула ему колоду.

Он так и сделал, с пересохшим горлом. Карлица перевернула карту, и Флоримон отшатнулся. Она посмотрела ему в глаза.

– Карта дьявола, это обман и разрушительная привязанность.

Он рывком встал и опрокинул столик, карты разлетелись по ковру.

– Выдумки! Безумные бредни!

– Разве я не безумна?

Он шарахнулся от нее, едва не перейдя на бег.

– Ты не дождешься аудиенции? – насмешливо крикнула она ему вслед.

Вместо ответа он удрал, хлопнув дверью.

Луиза

Луиза наблюдала за своей служанкой, суетившейся вокруг нее и умело поправлявшей ей корсаж. Фанфи с невозмутимым видом орудовала иголкой, делая его свободнее для раздавшихся форм своей госпожи. Луизе не пришлось откровенничать со служанкой, знавшей ее с детства. Им хватило молчаливой жестикуляции. Луиза пришла к мысли, что служанка – человек, которому она доверяет больше, чем кому-либо еще. Та делила с ней наиболее интимное достояние – ее тело.

– Господин де Брантом проявил редкую прыть, доставив нам наши одежды и все прочее, – молвила Луиза.

– Да, мадам, это большая удача.

Луиза повернулась к зеркалу и одобрила свой новый облик. Впрочем, изменения еще только начались и никем еще не были замечены.

Теперь ее пьянило ощущение, что она носит внутри себя другое живое существо. Она с восхищением подмечала любую мелочь. Волны любви и нежности, захлестывавшие ее, служили доказательством связи между ней и ее дитя, пусть она не могла еще взять его на руки. Но наряду с этим ощущением полноты в ней нарастала и другая очевидность. Эта росшая в ней жизнь жгла ее изнутри. Она не могла спрятаться от болезненных воспоминаний о том мгновении, когда все рухнуло, когда Монтгомери превратил их расставание в кошмар. С вихрем охватывавших ее в такие моменты чувств невозможно было совладать.

Вызревавшее в ней решение было тяжким, как свинец: она избавится от ребенка. То был постыдный выход, который никогда раньше не пришел бы ей в голову. Как ни рискованно это было для ее жизни и свободы, ничего другого она теперь не могла себе представить.

От мысли об этом у нее разрывалось сердце. Луиза всегда отвергала роды, считая их тюрьмой, в которую ее заключит будущий муж. Свобода была для нее несовместима как с материнством, так и с браком. Но сейчас она, вопреки всем ожиданиям, хотела стать матерью, хотела окружить свое дитя любовью, наблюдать, как оно будет расти, расцветать. Об этом ей твердило ее тело, уча ее новому для нее желанию с такой силой, что это превращалось в страдание. Вот только с Монтгомери это было немыслимо. В этом она была уверена; когда-нибудь она родит, но от любимого мужчины, который будет любить ее. Это откровение потрясало ее, открыв глаза на ее женскую уязвимость.

– Я закончила, мадам, – сказала Фанфи, подавая госпоже платок.

Луиза вытерла слезы, появления которых не почувствовала, и вернула ей платок. На копание в своих чувствах больше не было времени, пора было действовать.

Изабо

– Все проблемы на свете происходят от мужчин, – объяснила Вероника.

Девушка обрезала розы и клала в корзинку, которую держала Изабо.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила та, она-то видела в мужчинах замечательное средство.

Луиза и Клодина отправились на встречу с Мадлен, чтобы найти способ задержать Монтгомери, Изабо же использовала представившееся ей время, чтобы больше узнать о мужском поле из разговора с Вероникой, уже хорошо разбиравшейся в предмете, пусть и незнакомой с ним на практике. Она рассчитывала заворожить собеседницу рассказами о французском дворе, но вышло так, что она сама завороженно слушала рассказы девочки о правилах дома терпимости и прочие ее рассуждения.

– Все просто! Кто, например, воюет?

– Но они воюют, защищая нас, женщин, сами мы не можем за себя постоять.

– Они сами нам это внушают. Я уверена, что при необходимости смогу защититься. Мужчин пора приструнить. Я думаю этим заняться, как только матушка позволит, а это уже скоро, вот только повзрослею.

– А выйти замуж не хочешь? Зажить порядочной жизнью?

– Если быть порядочной женщиной – значит сидеть дома и ждать пьяницу-мужа, то нет, благодарю покорно! И уж точно не хочу, чтобы он бесплатно на меня залезал! Зачем мне заниматься этим бесплатно, когда столько мужчин готовы за это платить и дорого? К тому же я смогу их выбирать и получать удовольствие.

– Женщины могут получать удовольствие в постели?

– А как же!

– Я думала, ты девица.

– Девица, ну и что? Это ничему не мешает. Разве вы сами никогда этого не делали?

Изабо отвернулась, покраснев от смущения. Она терялась в догадках, о чем толкует эта девчонка.

– Корзинка полна, пойду ее разберу, – сказала она, удаляясь.

Девочка оказалась чрезвычайно зрелой для своего возраста. И