Читать книгу - "Елена Глинская. Власть и любовь. Книга 1 - Александр Михайлович Козлов"

Когда назначенный час настал, во дворец прибыли не только сам князь Андрей Старицкий, но и его старший брат Юрий Иванович Дмитровский. Их совместный приезд, столь редкий в стенах московского Кремля, не предвещал ничего хорошего: наверняка братья Василия III пришли обсудить вопрос первостепенной важности, и их совместный приход уже свидетельствовал о серьезности намерений.

Напряженные отношения между Еленой Глинской и братьями ее мужа сложились задолго до кончины Василия III. Истоки этого противостояния уходили корнями в далекое прошлое, когда братья великого князя еще при его жизни чувствовали себя обделенными.

Юрий Иванович Дмитровский, один из главных претендентов на великокняжеский престол после смерти Василия III, имел все основания для своих притязаний. В свои пятьдесят три года он обладал большим опытом управления обширными территориями, включая собственные уделы в Дмитрове, Звенигороде, Кашине, Рузе, Брянске и Серпейске. В отличие от младшего брата — сорокатрехлетнего Андрея Старицкого, который владел сравнительно небольшой частью земель, Юрий Иванович был хорошо подготовлен к управлению государством.

Еще при жизни Василия III Юрия терзали серьезные обиды на своего венценосного брата. В 1507–1508 годах польский король Сигизмунд I предлагал ему помощь в захвате московского престола, что свидетельствовало о признании его как одного из законных претендентов. Однако Юрий отказался от этого предложения. С рождением Иоанна IV шансы Юрия на престол уменьшились. Его переполняло недовольство рождением наследника, который становился главным претендентом на престол. Это раздражение проявилось даже в том, что он не соизволил явиться на крестины племянника.

Андрей Старицкий долгое время оставался Василию III добрым братом и верным соратником. Вместе с великим князем он участвовал в важных государственных мероприятиях, в том числе в походе на Смоленск. Однако Василий III, опасаясь передачи прав наследования боковым ветвям рода, намеренно сдерживал братьев, запрещая им жениться до рождения собственных сыновей. Это привело к напряженности в отношениях между братьями. Только в 1533 году, незадолго до смерти, государь позволил Андрею создать семью с Ефросиньей Хованской.

Вопрос престолонаследия резко обострился после кончины великого князя, который завещал престол своему сыну Иоанну. Однако братья покойного Василия III считали себя более законными претендентами на власть по нескольким причинам: во-первых, оба они — взрослые и самостоятельные мужчины, во-вторых, обладали достаточным опытом управления, а в-третьих, происходили из старшей ветви Рюриковичей.

Кроме того, причиной противостояния с Еленой Глинской стала твердая приверженность князей к удельной системе правления, которая веками определяла жизнь русского государства, и в действиях великой княгини они видели попытку разрушить эту традицию. Юрий Дмитровский, правивший в своем уделе, и Андрей Старицкий, сидевший в своем княжестве, воспринимали растущую централизацию власти как прямую угрозу самому существованию их княжеского статуса и традиционному образу жизни. Каждый из них привык самостоятельно управлять своими территориями: они имели собственные дворы, войска, казну и могли проводить относительно независимую политику. Юрий Дмитровский, например, мог собирать налоги, вести судебные дела и даже устанавливать отношения с соседними княжествами. Андрей Старицкий также пользовался широкими полномочиями в своем уделе.

Братья восприняли передачу власти трехлетнему племяннику и его матери-регентше как личное оскорбление и ущемление их прав. Они считали, что по древней традиции престол должен унаследовать старший в роду, то есть один из них. То, что Василий III, умирая, обошел их стороной, вызвало не только обиду, но и острое чувство несправедливости. В их сердцах теплилась надежда, что они смогут воспользоваться ослаблением центральной власти и захватить контроль над государством. Они мечтали о возрождении былой системы удельных княжеств, где каждый из них мог бы править самостоятельно, не подчиняясь Москве. Это стремление к независимости подпитывалось их желанием сохранить традиционный уклад жизни и власть над своими территориями.

Все это создавало напряженную обстановку при дворе, и вся аристократия Московского княжества знала о причинах этого противостояния. Ситуация усугублялась еще и тем, что Елена Глинская, будучи иностранкой по происхождению, не пользовалась доверием среди русской знати. Ее попытки установить контроль над государством воспринимались братьями Василия III как личное оскорбление и посягательство на их законные права.

Елена Глинская принимала деверей в Золотой палате, подчеркивая, что прием носит официальный характер. В палате находилась вся московская знать, но только Михаил Глинский удостоился чести сидеть рядом с великой княгиней — он занял кресло по правую руку от трона.

— Здрава будь, великая княгиня, — произнес Андрей Старицкий, склонив голову в поклоне, пока Юрий Дмитровский стоял чуть позади, но с неменьшей решимостью в глазах.

Елена Глинская восседала на резном деревянном троне, ее взгляд, пронизывающий и холодный, словно предвосхищал грядущие события: она как будто уже знала, с какой целью прибыли ее деверья.

— Говорите, князья, — произнесла она, внимательно рассматривая обоих братьев, одетых в богатые одежды, явно желая подчеркнуть свою принадлежность к великокняжескому роду.

Андрей Старицкий сделал шаг вперед, его голос дрожал от волнения:

— Елена Васильевна, просим тебя умножить наши владения. Мы хотим вернуть былое величие и влияние нашему роду.

В его словах звучала искренняя мечта о расширении владений и возвращении былой мощи, которой когда-то славился их род. Пальцы Юрия Дмитровского нервно теребили перстень с драгоценными камнями, а Андрей сжимал кулаки, стараясь подавить волнение.

Великая княгиня гордо приподняла подбородок, ее глаза, казалось, пронзали князей насквозь.

— Ты, князь, главенствуешь в опекунском совете, — произнесла она ледяным тоном, — и разве тебе не ведомо, что времена ныне непростые, и каждый клочок земли на счету?

Братья одновременно почувствовали, как их надежда начинает таять. Юрий опустил глаза, а Андрей, хоть и сохранял внешнее спокойствие, заметно побледнел.

— Но ведь мы верные слуги престола, — тихо произнес Андрей Старицкий, выговаривая каждое слово.

— Верность ваша известна и похвальна, да земли не могут раздаваться просто так, — отрезала правительница, и в ее голосе прозвучала непреклонная решимость.

— Просто так? — оторопел Андрей Иванович.

Юрий Дмитровский угрюмо насупился.

Василий Шуйский переглянулся со своим братом Иваном Васильевичем и поджал губы с ироничным выражением: «Вот так-то!».

Великая княгиня медленно поднялась с трона, подошла к окну и посмотрела на раскинувшийся внизу Кремль. Ее пальцы нервно перебирали жемчужную цепочку на шее.

— Думаете, мне легко отказывать вам? — произнесла она, не оборачиваясь. — Мой муж вверил мне правление, покуда сын его еще мал. И я должна радеть о благе всей Руси, а не о личных прошениях тех, кому супруг мой завещал помогать мне.

Елена Глинская резко повернулась к деверьям, и выражение ее лица не предвещало им ничего хорошего.

— Вы просите земли, но не можете дать мне гарантий, как будете их использовать! — голос правительницы зазвенел под сводами тронного зала. — Где свидетельства вашей