Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

водой, Дороти внезапно ощущает пробегающий по спине холодок.

На взгорье возле бельевых веревок Агнес снимает стираные вещи. Когда она замечает Джозефа с Дороти, сердце у нее замирает. Она бросает все дела и, прикрыв глаза от солнца, всматривается. Неужто у него в руках корзинка? И куда они ходили? Агнес переводит взгляд на Дороти и тщательно ее рассматривает – сидящее по фигуре платье и развевающийся волнами над самыми лодыжками подол, широкий воротничок. Она оглядывает собственные юбки – штопанную-перештопанную, выцветшую ткань – и падает духом.

Так вот что это было за дурное предчувствие. Все это время, пока Джозеф чинил в учительском домике окна, сама учительница строила ему глазки. Агнес взволнованно моргает и следит, как они направляются к лестнице, а затем трясущимися руками снимает с веревки оставшееся белье. Подхватив корзину, она убеждает себя, что испытывает злость, а не страх. Но дома Агнес, повесив голову, садится на кухне. Ей нужно хорошенько поразмыслить. А что тут поделаешь? Как – и Агнес снова вспоминается платье учительницы, ее походка, – как ей тягаться с кем-то вроде нее? Но чего она себе не может позволить, так это просто стоять в стороне и смотреть, как эта женщина разрушает все ее надежды. Она утирает лицо передником и собирается с силами.

Уж Джини ей подскажет, что делать.

Джозеф

Пару недель спустя они опять случайно встречаются. По пути из соседней деревни, в паре километров от Скерри, Джозеф проходит мимо школы, а дождик тем временем мелкой дробью моросит по шиферной крыше. С порога школы доносится звонок об окончании учебного дня, и во дворе, куда гурьбой несутся дети, Джозеф замечает настоятеля, вот только на детей он и вовсе не смотрит. А ищет кого-то глазами, и колокольчик безмолвно повисает у него в руке. Какое-то подспудное чутье подсказывает Джозефу, кого выискивает настоятель. Обнаруживает он ее за углом у торцевой стены. Дороти стоит, прислонившись к стене и закрыв лицо руками, сжатыми в кулаки, так что костяшки побелели от напряжения.

Его шагов она не слышит, и Джозеф, коснувшись ее плеча, тихонько ее окликает:

– Дороти?

Заметив его, она отстраняется.

– Вы в порядке? Мне кажется, вас ищет настоятель.

И в тот же момент ветер доносит голос настоятеля:

– Мисс Эйткен? Давайте все обсудим. Я уверен, Джейми не нарочно вас задел.

Глаза у Дороти округляются, и она, схватив Джозефа за руку, тащит его за собой по заднему двору прочь от школы и дальше по тропинке в гору, чуть ли не бегом под припустившим дождем, мимо калитки в низину и снова на взгорье, к самой вершине.

Наконец они, запыхавшись, останавливаются под сенью деревьев, удивленно переглядываются, и Джозефа внезапно разбирает смех от нелепости того, как двое взрослых убегают от настоятеля, и в следующий миг Дороти тоже прыскает со смеху.

Когда же она выпрямляется, на лице ее вновь отражается тревога.

– Думаете, он нас видел?

– Насколько я заметил, нас никто не видел, – отвечает Джозеф.

С листьев на переплетенных выше ветках капают крупные капли дождя. Джозеф поднимает взгляд.

– Пойдемте, я знаю местечко посуше.

Он снова берет ее за руку, и они бредут по роще, мимо сосен и берез, а лес кругом источает насыщенный запах сырой земли, перегноя и древесного сока. Джозеф подводит Дороти к огромному раскидистому дубу на окраине рощи. Рассеянный свет отливает зеленым. С моря завесой надвигается дождь. Они стоят на самой вершине холма, и в низовье перед ними расстилается Скерри. Дороти высвобождает руку и, отвернувшись, кивает в сторону туманного пейзажа. Поймав себя на том, что слишком пристально разглядывает ее профиль, Джозеф тоже отворачивается.

– Какой отсюда вид, – замечает она.

Джозефу нравится ее мягкая, отточенная манера речи.

– А в Эдинбурге есть такие места?

– Не сказала бы. Там тоже с моря стелется туман и может простоять по нескольку дней, но в ясные дни, если смотреть с возвышенности, в городе есть своя красота, когда оглядываешь череду крыш и шпилей… – Дороти осекается, как будто слишком заговорилась. – А вы там не бывали?

– Я? Нет.

Не желая показаться оторванным от мира, Джозеф добавляет:

– Мне больше по душе на море, чем в больших городах…

Он ненадолго умолкает.

– А Скерри? Как вам тут? Нравится?

Она оглядывается на него краем глаза, затем вновь переводит взгляд на городок у бухты, над которой дождь уже затихает и сыпет тонкой, озаренной солнцем кисеей, а ветер разгоняет тучи.

– Я рада, что приехала.

Лицо ее непроницаемо, но она еще ни разу не делилась с ним чем-то столь сокровенным.

– Я не скучаю по прежней жизни – жизни в Эдинбурге. И вполне довольна здешней работой и домиком.

Он улучает подходящий момент.

– А по родне не скучаете?

– У меня есть дяди и тети, но нет, признаться честно, я по ним ничуть не скучаю. – И она, обернувшись, впервые смотрит ему прямо в лицо. – Это плохо? – с улыбкой спрашивает Дороти.

– Если они того не стоят, то нет, – серьезно отвечает он, и Дороти смеется.

Со следующим вопросом Джозеф поначалу колеблется.

– А работа в школе тяжело вам дается?

Лицо ее опять темнеет, и отзывается она не сразу.

– Так, значит, уже ходят слухи?

– Нет, не то чтобы. Но с новыми учителями всегда так. Братишка Агнес говорил о каких-то проказах, только и всего.

Лицо у Дороти мрачнеет.

– И что же он сказал?

Джозеф замечает ее беспокойство.

– Ничего такого – детям просто свойственно проказничать. Вы разве в свое время не проказничали?

Джозеф видит ее раздумья и то, как она вскидывает подбородок, прежде чем ответить.

– Сказать по правде, нет.

Она будто стыдится собственного ответа. И оборачивается к Джозефу.

– А вы, значит, проказничали?

– Еще как. Устраивал порой сущий бедлам. Мастерски рисовал на доске портреты нашего учителя, хоть и не слишком лестные. – Он улыбается при виде ее изумления. – А как-то даже подкинул в стол жука-оленя – он вцепился прямо в учительский палец, стоило тому открыть ящик.

Он вглядывается в ее лицо.

– Они же просто дети – вот и ведут себя по-детски. Они не назло.

Дороти прикрывает глаза и на минуту умолкает. А затем, переведя дыхание, спрашивает:

– Жука-оленя, значит?

Она невольно улыбается, и вот они уже опять смеются, стоя лицом к лицу, и Джозеф видит каждую ее ресничку, сверкающие капельки в ее волосах, крохотный скол на зубе, но тут она внезапно оборачивается и указывает вверх.

– Смотрите! – восклицает Дороти, и он, обернувшись, поднимает голову, а в небе стая птиц, летящих в открытое море, блистает под лучами