Читать книгу - "Ход убийцы - Песах Амнуэль"

если бы не расследование этого убийства. Наверняка есть и другие.

— Я понял вашу мысль… Но чем я-то могу помочь в данном случае?

— Вы знали Пеледа многие годы. Знали его круг знакомых. Как я понимаю, круг этот пополнялся в значительной степени за счет именно тех лиц, о которых Пеледу удавалось узнать так называемую правду. С ними Пелед общался и, как я понимаю, ему нравилось дергать этих людей, как кукол на веревочках. Он любил правду, но это была странная любовь, вы не находите?

Я кивнул. Конечно, следователь был прав, и я как-то говорил Рони, что его весьма странное хобби в конце концов доведет его до беды.

— Наверняка, — продолжал Ниссан, — Пелед не делился с вами той правдой, которую знал, верно?

Естественно, Ниссан понимал, что я отвечу, спросил просто так, но все же надеялся, вероятно, на то, что я скажу «делился, конечно, делился».

— Нет, — сказал я, пожимая плечами. — Мы с ним вообще никогда не обсуждали его знакомых и приятелей.

— Но вы догадывались…

— Это было нетрудно, — вздохнул я. — Впрочем, мы виделись не очень часто.

— Но вы знали о многих его знакомых, особенно в годы, предшествовавшие началу его работы в «Хайтеке»…

— Господин Ниссан, — заявил я, — не нужно ходить вокруг да около, я не первый год веду дела. Вам нужны мои сведения о старых и новых знакомых Рони, чтобы попробовать эти сведения на вкус — вы полагаете, что они окажутся… гм… интересными.

— Именно, господин Лапид!

— Шошана Пелед знает гораздо больше о знакомых своего мужа.

— Ну, во-первых, я бы не хотел сейчас ее беспокоить, вы понимаете… А во-вторых, она знала очень ограниченный круг лиц, которых Пелед приглашал домой. То есть, как раз не тех, кто нам был бы интересен…

— А вы полагаете, что я могу знать тех? — с сомнением сказал я.

— Во всяком случае, некоторых наверняка. И ваш долг адвоката…

— Ха-ха! — воскликнул я. — Не нужно о моем долге адвоката. Надеюсь, вы понимаете, что, если бы мне стало в свое время известно что-то конкретное, то я прежде всего выяснил бы, можно ли защитить этого человека, затем — сколько с него можно было бы за это получить, и лишь после этого — как сообщить о моих сведениях в полицию.

— Благодарю за откровенность, — сухо произнес Ниссан. — Не будем о долге, но ведь и укрывательство возможных преступлений…

— Существование которых вам еще предстоит доказать… Не нужно говорить со мной в таком тоне, господин Ниссан. Если бы вы просто попросили меня вспомнить, то, в порядке личной любезности, я мог бы… Но не более того, верно?

— Простите, если я вас как-то задел, — пошел на попятный Ниссан. — Я имел в виду именно любезность.

— Всегда рад вас видеть, — сказал я, вставая, — и как только выдастся свободная минута, я вам позвоню, и мы встретимся. Обещаю.

Я даже пожал следователю руку, хотя больше всего мне хотелось хлопнуть дверью.

* * *

Я возвращался из Иерусалима в Тель-Авив и мечтал о хорошей пробке, чтобы спокойно подумать. Но шоссе было свободно, час пик кончился, наступил вечер, вереница габаритных огней впереди меня действовала подобно красной тряпке для возбужденного быка — мысли перескакивали с предмета на предмет с той же частотой, с какой мне приходилось перестраиваться из одного ряда в другой.

Завтрашний процесс. Простое дело, развод без отягчающих, как говорится, обстоятельств. Есть лишь одна тонкость — мой клиент чрезвычайно желает оставить за собой автомобиль «хонда», к которому он привык, а Батья Мордехай полагает, что автомобиль должен стать ее собственностью, поскольку куплен на ссуду, выплаченную с ее банковского счета. У меня был козырь, а именно документ, который жена подписала еще несколько лет назад и который, как она тогда полагала, не имел к покупке автомобиля никакого отношения. Тогда не имел, а сейчас, если я положу документ на стол судьи в нужный момент, он должен стать козырем в моей игре, а не в игре адвоката Батьи. Мой коллега Бар-Топаз, конечно, тоже не вчера родился, и потому нужно точно вычислить момент, когда…

Машина впереди меня затормозила, и мне пришлось быстро перестроиться в правый ряд, где оказалось свободное место. Мысль, естественно, перескочила с завтрашнего процесса на сегодняшний разговор со следователем.

Что ему, собственно, нужно? Сказки о том, что полиция жутко заинтересовалась связями Слезара и Пеледа и теми неприглядными делами, которые могут всплыть по этому поводу, пусть Ниссан рассказывает подозреваемым, чтобы убедить их в бдительности полиции. Нормальный полицейский не станет заниматься расследованием побочных связей преступника или жертвы просто потому, что они кажутся ему подозрительными. В жизни подозрительного гораздо больше, чем нормального, и, если бы полиция принялась по собственной инициативе разбираться с каждым таким случаем, суды давно задохнулись бы от никчемных и нудных разбирательств. Единственный, кто выиграл бы от такой постановки дела, это наш брат адвокат, но когда это полиция будет работать для нашей, а не собственной, пользы? Насколько я понял, никто из сослуживцев Пеледа или его знакомых, имевших вынужденные дела с Рони и пострадавших от его неуемного любопытства, не подавал в полицию жалобу.

Следовательно, в процессе расследования убийства вскрылись обстоятельства, мимо которых следствие пройти не могло. Что это могли быть за обстоятельства? Во-первых, они непосредственно связаны с убийством, настолько, что не потребовали возбуждения отдельного дела. И во-вторых, эти обстоятельства должны были всплыть во время тех немногих допросов, что успел провести Ниссан.

Допрашивал он пока лишь тех, кто присутствовал на злосчастном пикнике и был свидетелем убийства. Шестнадцать человек, причем четверых из них я знал в лицо. Нет, знаком не был ни с кем, но видел как-то в обществе Рони. У меня профессиональная зрительная память, и один из этой четверки показался мне очень знакомым. Я наверняка видел его раньше. Смуглое вытянутое лицо и на нем — широко поставленные глаза, достаточно специфическая внешность. Я должен был бы помнить, но… Хорошо, вспомню потом, не нужно насиловать память, она этого не любит.

Если кто-то из шестнадцати присутствовавших заинтересовал следователя, значит, этот человек должен был иметь непосредственное отношение к делу, из-за которого произошло убийство. То есть — это мог быть, к примеру, один из тех, кому Слезар подписывал гарантийное обязательство.

Нет, чепуха. Вся вина этого человека, в таком случае, лишь в том, что он перестал платить. Подобная мелочь никак не могла заинтересовать Ниссана.

Машина впереди меня резко ускорила движение, и я тоже вынужден был надавить на акселератор. Естественно, мысль перескочила, и я немедленно, будто перевернул страницу в альбоме с семейными фотографиями, вспомнил, откуда мне знакомо лицо