Читать книгу - "Фанера над Парижем - Людмила Милевская"

Я снова попыталась дозвониться мужу, но его телефон неотвечал. Тогда я позвонила Розе, она обрадовалась мне, но ничем помочь несмогла.

— Звони Женьке на работу, — посоветовала я, — вероятнейвсего, это Леля устроила ему туда вызов.

Сама тратить время на пустяки я не могла — вынуждена былапреследовать Лелю.

* * *

В деревню местный житель попадал с двух дорог: одна — прямая(парадная), другая с заездом в рощицу и через почту. По той я и поехала, потомучто Леля поехала по прямой.

Возле почты я встретила бабу Раю с ее сестрицей.

— Что вы здесь делаете? — удивилась я.

— Дык прибегла соседка, кричит, вам племяш будет звонить, мына почту и дернули, на переговорный пункт, — пояснила сестрица.

Примерно то же повторила следом за ней раз пять и баба Рая,жужжа неимоверно.

«Ага, — одобрила я, — вот каким хитрым маневромнейтрализовали бабу Раю с ее сестрицей. Они проведут на почте не меньше часа,дожидаясь мифического звонка, да потом еще часа два по деревне гулять будут,домой не пойдут, пока все сплетни не пересплетничают».

— А Женька где? — поинтересовалась я.

— Дык на хфирму его вызвали, — ответила сестрица бабы Раи.

Сама же баба Рая радостно зажужжала и в подробностяхповедала, что без Женьки на «хфирме» никакой работы нет.

И здесь я оказалась права, впрочем, догадаться былонесложно: куда еще мой Женька может помчаться сломя голову и задрав хвост?Только на работу.

— Где же Санька? — спросила я, понимая, что уж кого-кого, а«ребятенка» баба Рая в самое надежное место упрятала и подвергать какой-либоопасности не станет, даже если опасности этой и в помине нет.

— Санька жа ж у Льинишны с яёй жа ж правнуками граеть, —доложила баба Рая, и я окончательно успокоилась.

Елена Ильинична, бывшая учительница, а ныне пенсионерка,подходила мне по всем статьям: и характером, и интеллигентным воспитанием, итем, что жила на другом конце деревни. А если принять во внимание количество еевнуков, то и вовсе можно не волноваться — Саньку от Ильиничны никаким калачомне выманить.

— А Турянский где? — наконец спросила я.

— Спить, — хором сообщили старушки.

И я поехала его будить.

Впрочем, с этим прекрасно справилась Леля.

Когда я вошла в дом, она, заливаясь слезами, нацеловывалаТурянского и никак не могла поверить, что он жив и здоров. Он вторил ей в томже духе. Когда я вошла, оба испытали шок: Леля от ужаса, Турянский от радости.

— Вот, — показывая на Лелю, сказал мне Турянский, — нашламеня и уговаривает ехать домой.

— Ни в коем случае, — делая страшные глаза, воскликнула я. —Вас на каждом шагу подстерегает опасность. Вам нужно оставаться здесь до техпор, пока я не посажу за решетку Перцева.

— Да, Перцеву место только за решеткой! — с редкостнойискренностью воскликнула Леля.

Я же подумала: «Но не раньше, чем от клаустрофобии и пороказагнется твой муженек. В противном случае все это мероприятие с похищениемтеряет смысл».

Передать не могу, как подмывало меня торжественно сообщитьэто вслух, но каким-то чудом я сдержалась и лишь скромно заметила:

— Перцеву и в самом деле место за решеткой. Уж здесьположитесь на меня. В ближайшее время он там и окажется.

— Спасибо! Спасибо! — зашелся от радости Турянский, глазами невольнопоказывая на Лелю.

Но я его не поняла. Душой, то есть, поняла, а вот лицом нет.

— Ну ладно, — сказала я, — расцелуйтесь на прощание, и мы сЛелей поехали, а вы, Александр Эдуардович, берегите себя. Вы нам ещепригодитесь.

Я намекала на то, что должна же я ему все высказать, негодяюэтому, и заодно проверить свою версию: уж больно она складна и хороша, чтобыбыть правдой.

Признаться, имелись сомнения даже у такой самоувереннойличности, как я. А вдруг я ошибаюсь? Вдруг эту интригу затеял не Турянский?

Дальнейшее, кстати, и показало, что не он, но не будемзабегать вперед, а вернемся к моему высказыванию насчет полезности Турянского.

Он не понял истинного смысла моей фразы и ответил дежурнойвежливостью. Впрочем, Леля так заспешила, что ответить ему не дала. Ясное дело,время-то не резиновое, его не растянешь, да и баба Рая со своей сестрицейрасполагают ограниченным количеством сплетен — того и гляди вернутся, а тутработы непочатый край, бог его знает, как еще поведет себя Турянский:синяков-то на нем оставлять нельзя. Брать надо тихо и нежно.

— Хорошо, раз не хочешь ехать со мной, оставайся, а мы сСоней поедем на рынок продуктов тебе купить, — воскликнула Леля, наспех целуямужа.

Турянский, видимо, приготовившийся к другому сценарию,запаниковал.

— Здесь полно продуктов! — закричал он, глядя то на меня, тона Лелю. — И корова, и свиньи имеются.

— Тогда купим тебе лекарств, — рявкнула Леля и потащила меняиз избы.

— Куда же вы? Соня! — прозвучал мне вслед отчаянный вопльТурянского.

На всю жизнь я запомнила его жалобный взгляд, но пришлосьуйти. Все мы очень стремились к развязке.

* * *

Едва мы покинули Турянского и вышли из избы, как каждаяначала изобретать предлог избавиться от другой. Этому очень способствовало то,что мы приехали в деревню на разных машинах, но, к сожалению, способствовалонедостаточно. Поскольку в Москву из этой точки вела всего одна трасса,незаметно исчезнуть было сложно. В конце концов я смекнула, что Леле тоже нетерпится расстаться со мной, и я бесстрашно положилась на ее сообразительность.И не прогадала: уже через несколько шагов Леля хлопнула себя по лбу ивоскликнула:

— Ой, я же совсем забыла. Здесь неподалеку, чуть ли не всоседней деревне, живут и мои дальние родственники. Некрасиво будет, если я,находясь в такой близости, их не навещу.

— Правильно, — одобрила я такой ход, — навести, когда ещепридется.

— Поедешь со мной? — предложила Леля.

— С удовольствием, — начала я, радостно отмечая панику на еелице, — но дел слишком много. Поспешу домой.

Леля вздохнула с заметным облегчением и сказала:

— Тогда до свидания.

«До скорого», — очень хотелось ответить мне, но пришлосьограничиться лаконичным «пока».

Для отвода глаз я и в самом деле двинула на трассу. Проехавнемного, выбрала рощицу и пристроилась в ней поджидать Равиля и Перцева, оченьсожалея, что не сообразила прихватить с собой бинокль. Впрочем, и без бинокля явскоре увидела сиреневый автомобиль Равиля — какой он умница, что предпочелтакой редкий цвет. С Перцевым, который был чужд оригинальностей, было большепроблем, но и его автомобиль я увидела, только уже на рынке, где Леля их иподжидала.