Читать книгу - "Завеса зла - Елена Дорош"

сделаю все, чтобы она ни в чем не нуждалась, когда… меня не будет.

– Ее не выпустят за границу.

– Она уже вне вашей юрисдикции.

Мотовилов, поднявшись, вышел из допросной.

– Зря стараетесь. Вы ее не получите. Не смог защитить сына, но Ирину я спас. Что будет со мной, мне все равно. Я уже давно мысленно по ту сторону.

Скоробогатов поднял глаза и поглядел куда-то поверх их с Галимовым голов.

Глеб был потрясен. Генерал улыбался. Кому? Единственному сыну? Или любимой женщине?

Полицейские поднялись и вышли, оставив генерала одного.

Больше ничего сделать для него они не могли.

Ангел с фонариком

Когда Настя пришла в себя, ей дали поговорить с дочерью.

– Мам, – тихо сказала Маша, и у Насти на глазах выступили слезы.

– Да, Машенька, я слушаю, – пытаясь сдержаться, ответила она.

– Мам, я еду домой. Хочу быть рядом.

– Хорошо. Я жду.

– Я тебя люблю, мам. Очень. И ни за что не брошу. Веришь?

Настя закивала, как будто Маша могла ее видеть.

– Да, милая.

Глеб ждал ее у ангела с фонариком на Малой Конюшенной, нахохлившись и спрятав нос в воротник ветровки. С волос стекали ручьи и заливали тряпочные кеды. Сентябрьский дождь – совсем не то, что июньский.

Он очень боялся, что ее не отпустят из госпиталя. Эти опасения носили эгоистический характер и проистекали из того, что он страшно соскучился по ней. Ужасно просто.

Ангел тоже промок, – вода лилась с носа и краев шляпы – но унылым не выглядел. Приподняв фонарик, он поглядывал на поникшего Старостина с любопытством.

– Бедный! Забыл зонтик? – подходя, насмешливо произнесла Настя. – Прогноза не слышал? Метеорологи уверенно сказали, что дождя не будет.

– Пропустил, иначе точно прихватил бы, – ответил он, скрывая облегчение.

– Прогноз погоды – верная примета, поэтому я как раз во всеоружии, – поднимая над ним купол зонта, ворчливым голосом сказала Настя и тут же завопила:

– Ой! Не прижимайся ко мне, лягушка!

– Да как иначе-то? – возмутился он.

– Ну, как-нибудь.

Глеб достал из кармана куртки файл с документами и прижал к боку.

– Такая прокладка годится?

– Вполне, – кивнула Настя и вдруг, не выдержав, обняла его обеими руками, опустив зонт.

– Теперь мы оба похожи на лягушек, поэтому можем…

Прямо перед собой Глеб увидел веселые черносмородиновые глаза с разбегающимися лучиками морщинок и поцеловал мокрые губы, не дав закончить фразу.

Они целовались до тех пор, пока вода не стала заливать лица.

– Эй, чудилы! У вас же зонтик есть! – крикнул, пробегая мимо, какой-то парень.

Глеб перенял ручку зонта, укрыв их от ливня.

– Только замуж за меня не просись.

– Это еще почему? – поинтересовалась Настя, разглядывая его небритую физиономию и прикидывая, выступит ли на лице раздражение после интенсивного трения о колючки.

– Ты со своим характером будешь одеяло на себя тянуть, а я начну сопротивляться. Я же уличный мальчишка, а ты благородных кровей.

– Я тебя уличным полюбила, ты, пожалуйста, им и оставайся.

– Разочаровалась, значит, в приличных мальчиках? Об этом еще Сартр писал…

– Хватит умничать, Старостин, тебе не идет.

– Вот уже… Начала на себя тянуть.

– Тяну. Будешь сопротивляться?

– Погляжу сперва, как у тебя получится.

Уже у него дома Настя спросила, почти засыпая у него под мышкой:

– Что теперь?

– Будем готовиться к поездке в Германию. Назовем операцию «Дама с Шагалом».

– Звучит двусмысленно.

– Но звучит?

– О да! А почему дама?

– Я предполагаю, что картина сейчас находится у Ирины Скоробогатовой.

– Матери Камкина?

– Это не точно, но все может быть.

– Тебе не кажется, что нам эта дама не по зубам?

– Посмотрим.

Приподнявшись, Настя отыскала на полу среди вещей свою сумочку и вынула фотографию.

– Смотри, что я нашла.

– Кто это?

– Магда Шульц.

Женщина лет тридцати. Худое лицо, светлые глаза. Типичная немка.

Глеб перевернул снимок, рассматривая надпись.

– Я перевела. Тут написано: «И падет завеса зла, и будет свет». Почерк Магды.

– О чем это она?

– Не знаю, но как будто про нас. Как думаешь, завеса зла уже пала?

«Только до света еще далеко», – подумал Глеб и громко чмокнул ее в голое плечо.

– А не испить ли нам кофею, графиня? Я как раз по случаю «дунькиной радости» прикупил!

Эксперт снял очки и, оглянувшись, кивнул.

– Да, фрау. Сомнений нет. Вам повезло. Обладать таким сокровищем – это…

Он не договорил, растеряв слова от охвативших его эмоций.

Женщина подошла к картине и провела по поверхности полотна тонкими пальцами.

Корова с грустными глазами, словно принимая ласку, тихонько улыбнулась, а человек с зеленым лицом, наоборот, как будто нахмурился.

– Шагал – гений, – произнес за спиной эксперт. – Его полотна приносят владельцам счастье.

– Счастье, – эхом повторила женщина.

Она понимала, что ей счастье картина принесет вряд ли.

И человек, сидевший в камере следственного изолятора в далеком Петербурге, был с этим согласен.