Читать книгу - "Завеса зла - Елена Дорош"

придумать, как ее вынести.

– Что же не вынесли?

– Не успел.

– Вмешался Горин?

– Старый жид считал себя ценителем искусства, – фыркнул Ткач.

– Как вы узнали, что Горин тоже имеет виды на картину Шагала?

– Увидел в его компьютере.

– Когда пришли к нему знакомиться в качестве соседа?

– Он ничего не заподозрил.

– Когда это случилось?

– Квартиру я занял уже после того, как понял, что вокруг Шагала крутится кто-то еще.

– Почему Горин?

– Я вел наблюдение за домом Нейман и однажды увидел, что он делает то же самое. Смешно. Ведь мы оба – не профессионалы в этом деле.

– О вас я бы такого не сказал.

– Просто я умней. Когда появился у него впервые, то сделал вид, что ничего о нем не знаю. Горин сам сказал, что врач. Я ухватился за тему и попросил помочь со спиной. Он – альтруист хренов – стал искать на карте Питера центр, в котором работал его знакомый мануальщик. Я сидел рядом. Страница с изображением картины была открыта. Я догадывался, конечно, но в этот миг меня как током ударило. Чуть не придушил старого мерзавца на месте. Еле сдержался.

– И позволили ему действовать, все время находясь рядом? Так сказать, под неусыпным контролем.

– Да это вообще был подарок судьбы! Горин – трус, но именно это сработало на меня. Он не решился убивать Анастасию Нейман. Можно было лишиться и картины, и свободы. Горин боялся, что убийство будут расследовать и ниточки приведут к нему, поэтому придумал такой сложный сценарий. Я иногда диву давался, какой изощренный у него ум. Я бы такого не напридумывал!

Ткач всплеснул коротенькими ручками – развеселился.

– Этот Горин вообще баловень судьбы! Придумать, как посадить Анастасию Нейман, прекрасного и опытного врача, – это же чертовски трудно! Вряд ли она вообще способна сделать такую ошибку!

– Он не ловил ее на ошибке. Он ее подставил.

– Так я про то и говорю! Выдумщик! Талант!

– Вернемся к Шагалу, – прервал веселье Рустем. – Что произошло в квартире Горина?

– То, что картина уже у него, я знал. Я был у дома Нейман той ночью и видел, как туда заявилась Ирина Кулакова. Случайно встретил ее на лестнице и проверил, к кому она направляется. Потом узнал, кто такая. Этот эскулап был еще тот ловелас, хотя поверить трудно. С виду старик уже на ладан дышал, а оказалось, прыгунок!

– Ближе к делу, Ткач.

– Я сразу догадался, зачем пожаловала эта сучка. Горин заплатил ей за работу. А я пожелал ей удачи.

– Не боялись упустить шедевр?

– Представьте, нет. Горин – дилетант. Заполучить картину и продать ее – не одно и то же. Он уже начал выстраивать логистику, как вывезти полотно, и даже преуспел, но я был уверен, что успею перехватить. Подробности раскрывать, извините, не буду.

– Нас они не интересуют. Когда вы забрали картину?

– Я вычислил, где Горин ее хранит, и успел забрать до прихода того человека, с которым они ругались и который, я полагаю, его убил.

– Так это не вы убили Горина?

– Да что вы! Я никого ни разу в жизни не убил! Я крови боюсь! К тому же задыхаюсь при любом физическом напряжении. Я же рассказывал в нашу первую встречу, что слышал беседу. Это был не просто разговор на повышенных тонах. Это была ссора. Предположу, что Горин обнаружил исчезновение картины и решил, что это сделал тот, второй. А второй подумал, что старик врет, потому что не хочет делиться.

– Вы это слышали? – уточнил Галимов.

– Нет, но догадаться нетрудно. Они орали друг на друга, а потом все резко стихло. Я открыл дверь на площадку и посмотрел вниз. Какой-то тип вышел из квартиры и стал спускаться по лестнице.

– Опишите его?

– Была видна только голова. Я глядел сверху. Темноволосый, короткостриженый. Не атлет. Плечи узкие.

– Во что одет?

– Во что-то темное. Я не присматривался.

Глеб посмотрел внимательно. Небрежный тон Ткача насторожил и заставил напрячься. Уж больно нарочито прозвучала фраза.

А ведь он врет. Врет как сивый мерин. Он узнал этого человека, потому что уже видел его раньше. Этот человек убил Эдуарда Неймана, и Ткач его узнал. Почему не хочет назвать его? Ведь обвинение неизбежно предъявят ему, потому что алиби у него нет и быть не может. Он был возле дачи Насти и был в квартире. Кого он боится больше, чем сидящих перед ним следователей?

– Вы заходили в квартиру? – продолжал кидать вопросы Галимов.

– Да зачем? Мне было совсем неинтересно.

– А зачем с блинами поперлись? – спросил Глеб, желая убедиться, что они с майором вовсе не так страшны для Ткача, как тот, кого он покрывает. Или не покрывает, а просто не хочет назвать.

– Из любопытства, – охотно ответил Николай Иванович. – Хотелось, знаете, убедиться, что все так, как я предполагал.

– А где в квартире находился тайник?

– Не поверите: на самом видном месте, – добродушно рассмеялся Ткач.

И, повеселившись, добавил:

– Моих отпечатков вы все равно там не найдете.

– Да зачем они нам? – так же весело ответил Глеб. – Что Горина убили не вы, нам и так известно. Скоро он окажется на вашем месте. Ему будет любопытно узнать, что вы дважды видели его. Можно сказать, застали на месте преступления.

Глеб рассчитывал, что его выпад заставит Ткача раскрыться. Но ошибся. Он увидел только, как толстяк сжался, словно сдулся на мгновение, но тут же округлил глаза.

– Вы ошибаетесь. Я никого не видел. Да и зачем мне покрывать убийцу? Ведь в этом случае подозрение падет на меня. Уже пало. Поверьте, если бы я его знал, сдал бы при первой возможности.

– Конечно, конечно, Николай Петрович. С вами у нас совсем другая тема. Мне интересно, а как вы узнали, что Эдуард Нейман ведет свою игру?

Неожиданно взгляд Ткача стал задумчивым.

– Я не мог понять, откуда он вдруг вылез. Я же проверял. Он не проводил экспертизы. И Анастасия тоже. Да и то, как картина хранилась, не оставляло сомнений: они в неведении.

– Видимо, он хотел, чтобы так думали. Особенно жена.

– Этот говнюк собирался умотать с любовницей в Германию, прихватив с собой раритет на миллионы евро. Нейман – из русских немцев. Смог бы устроиться.

– Вы собирались сделать то же самое.

– Но не так грубо, как этот недоделок! Он же ничего не понимал в искусстве. Как и Горин, впрочем. Георгий Янович до конца не был уверен, что это подлинник.

– А вы? Вы почему уверены?

– Это глупый вопрос, гражданин начальник. Я профессионал. Я готовился к этому всю жизнь. Не буквально, разумеется. Но