Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

откашливающихся мужчин. Даже дети, забравшиеся на деревья, остаются на местах. Все замерли, словно под действием чар. Ее чар.

Волшебство продолжается до тех пор, пока какой‑то мужчина в простой холщовой рабочей рубахе не кричит:

– Верно! Верно! Троекратное ура нашей Кейт, Доброму ангелу Оклахомы!

Шум налетает, словно летний шквал. Люди кричат, хлопают в ладоши, дуют в свистки и трясут погремушками, сделанными из консервных банок.

Мисс Кейт Барнард стоит на телеге и машет обеими руками, пока толпа орет: «Да здравствует наша Кейт!»

Я думаю, каково это, когда столько народу слушает твои слова и выкрикивает твое имя.

Когда миссис Тредгилл снова поднимается на сцену и пытается увести мисс Кейт, толпе это не нравится. Но их ждет зажаренный в яме поросенок, огромные чугунные котлы с бобами, горохом и корнеплодами и всевозможные накрытые крышками кушанья, приготовленные дома дамами из клуба и расставленные на длинных столах.

Стоимость каждой тарелки – двадцать пять центов, и вся сумма идет в пользу Женского клуба Талиайны. Еда пахнет довольно вкусно, для большинства это достаточно сильное искушение, и потому выстраивается длинная очередь. Я понимаю, что лучше попросить оплату до того, как женщины станут слишком заняты. Мне давным-давно следовало присоединиться к Туле и Нессе, чтобы разработать план и избавиться от мальчишек, если те по-прежнему околачиваются рядом. Так увлеклась речами и зарабатыванием денег, что едва не позабыла об укрытии возле Щучьего брода. Мне немного стыдно, но нам нужны деньги.

Я залезаю на скамейку, чтобы отыскать в толпе миссис Вернон из Женского клуба Талиайны и получить заработанное. Вдруг она выскакивает прямо передо мной, растрепанные волосы торчат во все стороны из-под шляпки, по щекам ручейками стекает пот.

– Хейзел!

Голос ее звучит взволнованно, и я спрыгиваю со скамейки, решив, что забираться на нее не стоило, но, едва оказавшись рядом, миссис Вернон хватает меня за руку.

– Заработаешь еще пять центов, если поможешь с переноской, подачей и мойкой посуды. Мы ждали учениц из женской академии чокто в Таскахоме, но доехала только половина. У второго фургона возникли какие‑то проблемы в пути. Мне нужны девочки. Ты согласна?

– Ну конечно, мэм! Согласна. – Мысль заработать еще пять центов меня воодушевляет. – Мама ожидала, что я могу задержаться в городе, поэтому меня не хватится. Я знаю, как раскладывать посуду и приборы, и убирать со стола тоже.

Я кошусь в сторону церкви, где накрывают отдельный обеденный стол только для дам из Женского клуба Талиайны. Туда они направятся вместе с мисс Кейт Барнард, если сумеют выбраться из толпы.

– Прекрасно! – восклицает миссис Вернон. – Ступай туда и помоги, когда в том будет нужда.

Я срываюсь с места словно олень и едва успеваю оказаться в здании, как какая‑то женщина сует мне в руки фартук и указывает на двух девочек в школьной форме академии чокто. Высокая темноволосая женщина командует ими, пока они колют лед и раскладывают его по бокалам. Я надеваю фартук и принимаюсь носить бокалы к столам, пока все вокруг не заполонила толпа гостей.

Когда дело сделано, женщина, которую зовут миссис Полсон, строит нас вдоль стены и придирчиво оглядывает.

– Выпрямитесь, выпрямитесь, – она красиво завязывает нам фартуки и разглаживает одежду. – Не каждый день к нам приезжает политик уровня штата и президент с вице-президентом Федерации женских клубов штата Оклахома. Это очень важное событие. Если мы хотим, чтобы клуб в Талиайне принимали всерьез, нужно показать, что отдаленность наших мест не мешает культуре и изысканности. Понимаете?

– Да, мэм, – дружно отвечаем мы.

– Полагаю, на уроках в академии вас научили правильно подавать напитки в кувшинах?

Миссис Полсон думает, что я тоже из академии: в фартуке поверх платья я почти не отличаюсь от других девочек.

– Да, мэм, – отвечаю я вместе с ними.

Я хорошо умею наполнять бокалы и стаканы, ничего не проливая. В доме Локриджей за такое не поздоровилось бы. Пачкать скатерти и вечерние наряды дозволяется только гостям.

Как только миссис Полсон оставляет нас в покое, появляется властная миссис Тинсли, с которой я научилась держать ухо востро, пока мыла овощи. Она заставляет нас вытянуть вперед согнутые в локте левые руки, вешает на них кухонные полотенца и требует сделать приветливые лица.

– За академию! За Талиайну! За федерацию и за всех женщин!

Я хихикаю про себя, но благоразумно не подаю виду. Девочки из академии тоже. Мы стоим, словно статуи, пока она не уходит, а потом переглядываемся.

Но даже не успеваем познакомиться, как через заднюю дверь входит худой мужчина в ярком коричнево-голубом клетчатом костюме и направляет на нас складной фотоаппарат.

– Девочки, посмотрите сюда. Пожалуйста, не двигайтесь! Раз, два, три… – он делает снимок, потом, прищурившись, говорит: – А теперь попробуйте немного расслабиться, хорошо? Это не просто для газеты в Талиайне. Мне дали задание направить материал в Оклахома-Сити, там собираются напечатать статью в «Дейли Оклахоман».

В этот момент меня наполняет чувство собственной важности, поэтому я складывают обе руки за спиной, чтобы спрятать дурацкое полотенце, и задираю подбородок. Я воображаю себя мисс Кейт Барнард, первой женщиной, выбранной в правительство штата.

Другие девочки принимают похожие позы. Мы выглядим так здорово, что газетчик делает дополнительный снимок. После этого достает карандаш и блокнот.

– Девочки, подающие напитки, – произносит он, записывая. – Слева направо… Можно ваши имена?

Первой он смотрит на меня.

– Олив… – я едва не добавляю «Огаста Рэдли», но осекаюсь и наконец выдавливаю из себя: – Хейзел Раск.

– Олив… Хейзел… Раск, – повторяет он за мной. – Пишется Р-А-С-К?

– Да, но лучше просто Хейзел Раск. Так меня обычно называют.

– Как пожелаете. Пусть будет Хейзел Раск, – он улыбается мне, и я вижу, что у него очень красивые голубые глаза.

На миг мне кажется, что в этой большой комнате только я одна. Никогда ничего подобного в жизни не испытывала. «Когда‑нибудь, когда вырасту, выйду замуж за мужчину с такими же голубыми глазами», – думаю я.

Мысль исчезает так же стремительно, как и появляется. У меня начинает кружиться голова: моя фотография и имя Хейзел появятся в газете Талиайны, а может, и в «Дейли Оклахоман». Какая же я дура! Теско газет не читает, а вот мистер Локридж – наверняка. Если он покажет Теско фотографию, тот узнает, что мы с Нессой не утонули… и поймет, где нас искать.

Я подхожу ближе к газетчику.

– Девочки, приехавшие из женской академии вблизи Таскахомы. Так будет лучше написать. Учителя в академии расстроятся, если вы этого не укажете.

Мужчина кивает, вычеркивает несколько слов и вписывает новые.

– Очень мудрый совет, юная леди. Учительского гнева