Читать книгу - "Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт"

Мать пошевелилась, задвигала рукой взад-вперед по дыре, которую вскрыла Роза.

Девочка села и, прижав колени к груди, стала раскачиваться в такт с движениями матери.

Вскоре Роза заметила алую полоску на маминой руке. Серая кожа, рассеченная глубоким, сочащимся порезом. Этой рукой мать подзывала к себе детей.

Они кинулись к ней, как слепые котята, которые тянут рот к титьке и толкаются, чтобы занять удобное место.

Они сосали и сосали, вытягивая из нее жизнь вместе с кровью и перекачивая ее в себя.

Мать отдала им ее сама, по своей воле.

17. Вивасия – раньше

Вивасия нашла Бриттни на крыльце дома Бестиллов, девочка сидела рядом с Серафиной в кресле-качалке.

– Я искала тебя! – воскликнула Вивасия, ненавидя себя за фальшивую живость в голосе. – Ты идешь домой?

– Еще не поздно, оставайся и выпей пунша. – Серафина, хихикая, налила ей стаканчик. – Сейчас сезон яблок, и мы стараемся избегать более крепких напитков.

По лицу Серафины промелькнула тень, и Вивасия поняла, что ее соседка думает о пристрастии своего супруга к кое-чему позабористее.

Сколько же мнимых секретов хранится здесь, в Волчьей Яме! Они всем очевидны, но каждый, чтобы сохранить лицо, делает вид, что ничего постыдного в его жизни нет.

Вивасии пришло в голову, что Серафина и мистер Бестилл тайно сплетничают о них с Чарльзом.

Она взяла стакан, села на плетеный стул под фонарем и, почувствовав на себе взгляд Серафины, запоздало вспомнила, как Чарльз крепко сдавливал щеки. Представила, какие они красные, с отпечатками маленьких полумесяцев от ногтей мужа.

Вивасия отвела глаза, чтобы не смотреть на шарф, прикрывавший поврежденную лучевой терапией голову Серафины, и вспомнила слова Чарльза: «нудная», «унылая». Стыд за свою несостоятельность снова волной окатил ее.

Позже, дома, Вивасия пробормотала извинения Бриттни за причиненное беспокойство. Девочка пожала плечами, мол, ничего, она к таким вещам привыкла, как и было на самом деле.

Никто из них – ни Вивасия, ни Чарльз, ни Бриттни – не обмолвились о том вечере социальной работнице Клэр.

Никто из них не говорил о нем ни друг с другом, ни, насколько было известно Вивасии, с кем бы то ни было еще.

Наконец Бриттни уехала домой, даже не повстречавшись с Келли, которая все чаще отсутствовала в Волчьей Яме.

Некоторое время детей больше не присылали. «Нам с мужем нужен перерыв», – сказала Вивасия Клэр из социальной службы. Ненадолго, потому что у Чарльза много работы и Вивасия должна поддерживать его, пока он не обретет почву под ногами в новом деловом предприятии. Она молилась, чтобы Клэр не стала ее расспрашивать, потому что понятия не имела, что у него за дело. Идеи посещали Чарльза и пропадали, как и деньги.

– Я поговорил с Кей, – как-то утром в воскресенье заявил Чарльз. – Она непреклонна в своем решении, что моего имени никогда не будет в документах на этот дом.

Несмотря на то, а может, именно благодаря тому, что он произнес эти слова с такой легкостью, Вивасия забеспокоилась. В течение последнего года стало ясно, что Стефани и Кей с трудом терпели Чарльза. Он им не нравился, хотя они почти не обсуждали это с Вивасией. История с именем в документах на дом говорила сама за себя.

– Что ты ей сказал? – Вивасия залилась краской стыда при мысли о содержании имевшего место разговора.

Она прекрасно представляла себе, как он происходил. Чарльз обхаживал Кей, используя свои испытанные торгашеские приемы. Кей оставалась тверда и ясно давала это понять. Она была такой сильной, Кей. Вивасия удивлялась, почему ген упорства не передался ей.

– Он должен остаться под именем Уильямсов. Вот ее слова, – уклонившись от прямого ответа, проговорил Чарльз. – Имя Уильямсов… – Он усмехнулся, будто слова Кей были забавны, хотя веселье не отразилось в его глазах.

– Мой отец бросил нас, – сказала Вивасия. – У Кей проблемы с… доверием.

Чарльз сжал ее плечи. На этот раз не больно.

– Я завоюю их. – Он со смехом потрепал жену за подбородок. – Ведь я завоевал тебя, верно?

Вивасия ни за что не сказала бы ему, по какой причине приняла его предложение выйти за него замуж. Когда он приехал в поселок, Келли, выпрямившись на стуле, сказала: «Он такой сексуальный. Кто это?» Вивасия утаила от нее, что познакомилась с ним только вчера: он улыбнулся ей в «Быке» и угостил бокалом белого вина. И она наконец-то ощутила, что ей, судя по всему, приятно быть девушкой, которая заполучила мужчину, оставив подругу третьей лишней. Доставляет удовольствие говорить небрежно, как обычно делала Келли: «О, у меня вчера было с ним свидание», видя при этом выражение ее лица – со смесью зависти и радости за свою подругу, которая обычно ни с кем не выпивала, не имела ни мужчин, ни видов на будущее.

«Чарльз – человек светский, – подумала Вивасия, – красивый, восхитительный, и, главное, он настоящий, реальный мужчина». Не какой-нибудь деревенский парень – он вырос в городе, знал все, и ей льстило, что он обратил внимание на нее, даже после встречи с Келли. Этого хватило, чтобы ответить ему «да».

Все его грешки, попавшие под обертку данного решения, позже заставили ее пожалеть о сделанном шаге. Зависть и ненасытность, жадность и похоть плюс гордыня. Недавно, в тот ужасный вечер с Бриттни, проявился еще и гнев. Вскоре, особенно в связи с тем, что в доме больше не было детей, а значит, и цели, обнаружилась леность.

Все эти мысли Вивасия оставила при себе. Вместо того чтобы сказать ему правду в глаза, она по установившейся с самого начала их брака привычке опустила голову и ответила, что да, он завоевал ее. Она умиротворила его, потому что уже устала, усложнять ситуацию ей не хотелось, и вообще, так ли он плох в самом деле?

На какое-то время обстановка в доме изменилась. Чарльз все чаще уезжал. О своем возвращении он никогда не сообщал. Об этом возвещало появление на столике в прихожей красного бумажника. Иногда тонкого, почти плоского. Иногда его распирало от денег, так что он едва закрывался. Вивасия научилась заранее определять настроение супруга по толщине бумажника.

– Удачная поездка, – бросил он в тот раз и помахал перед нею веером из банкнот.

Она с запозданием вспомнила сертификаты на ужин в гольф-клубе, которые подарила ему на годовщину свадьбы и уже планировала, какое платье наденет и какую сделает прическу, чтобы выглядеть респектабельно и не осрамить