Читать книгу - "Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт"

а на соседний дом в ожидании… чего? Что Роб выйдет на балкон с телефоном и позвонит в полицию? Подтверждения, что он не вернулся к себе, а крадучись идет по улице, чтобы поговорить с полицейскими, которые еще остаются у колодца Девы?

Она замечает, что крепко сжала кулаки, только тогда, когда немеют костяшки пальцев.

Как же она ненавидит это – зависеть от кого-нибудь, доверять кому-то. Даже знакомым вроде Рут, Айрис или даже Джеки, а тем более чужаку, у которого что угодно может быть на уме.

Вивасия садится на ступени террасы и опускает голову на руки.

Роб уедет. Он сам так сказал, когда она спросила его об этом. «Вероятно», – ответил он. Еще не наступит завтра, а его уже здесь не будет. Переезд в лунном свете среди ночи. Почему нет? Он тут не живет, а просто заглянул проездом, чтобы передохнуть в на вид приятной и мирной обстановке.

Ни на что такое Роб не подписывался.

И дурак же он будет, если останется.

Позже раздается стук в дверь.

В голове у Вивасии барабанной дробью проносится ворох мыслей:

«Полиция».

«Роб».

«Кто-то из поселка, видевший детей».

«Настоящие родители малышей пришли заявить свои права».

Роза и Даллас сидят на диване. По телевизору, мелькая, идет какое-то детское шоу – яркое, живое и шумное. Девочка и мальчик смотрят на экран пустыми глазами.

– Оставайтесь здесь, – распоряжается Вивасия и мчится в прихожую.

Снова пошел дождь. На крыльце стоит Портия.

Она торопливо вступает в дом и притягивает Вивасию к себе.

– Мне так жаль, дорогая, – бормочет ей в ухо. – Я очень сочувствую твоей утрате.

Вивасия высвобождается из рук гостьи и говорит:

– Спасибо. Это… Это шок.

– В такое время ты не должна оставаться одна, – раздается голос из-за спины Портии, и появляется Эстер Гоулд.

Она поднимается на крыльцо и останавливается в дверном проеме.

– Ох… – Вивасия поражена.

Женщины сочувствуют ей по-соседски. В прежние времена именно так поступили бы Рут, Айрис или Серафина Бестилл, если бы бабушка Вивасии Кей получила какие-нибудь плохие новости.

Так они сделали, когда умер Стивен, муж Кей; соседи собрались вокруг нее, принесли еду, поддержали.

Вивасия не рассчитывала, что кто-нибудь проявит такое внимание к ней.

«Они бы не стали, если бы знали правду. И вообще, они здесь скорее для того, чтобы потом посплетничать». – Мысль внезапна и неприятна.

Вивасия пытается вернуться к реальности и сосредоточиться на том, что говорят стоящие перед ней женщины.

– …Не нужно оставаться одной. Вечера – самое худшее время для одиночества. – Эстер говорит своим обычным строгим и авторитарным тоном. – Мы посидим с тобой, поболтаем. Да.

Это не вопрос, не предложение, запоздало понимает Вивасия. Это план, который уже приводится в исполнение.

– Мы с детьми испекли веганские бананово-ореховые кексики, – продолжает Эстер и сует Вивасии пластиковый контейнер «Tupperware».

Вивасия едва успевает заметить улыбку Портии, прежде чем та ее гасит, после чего взмахивает бутылкой вина и подмигивает:

– Я уверена, у нас будет кое-что и получше.

Вивасия не успевает ответить, а Эстер и Портия, не дожидаясь приглашения, уже направляются к двери в гостиную.

Туда, где сидят и смотрят телевизор дети.

Дети, которых у нее не должно быть.

14. Вивасия – раньше

Документов нигде в доме нет.

Хотя Чарльз в отъезде, Вивасия слышит, как его голос оглашает пространство: «Ты мне не перечь. Никогда не связывайся со мной».

Там, в конверте, были еще деньги, которые она прятала от Чарльза, спасаясь от его расточительства.

Келли так и не появилась, и Вивасия отвела Бриттни в дом к своей матери. Стефани прекрасно приняла девочку, пригласила ее в студию, позволила попробовать поработать на гончарном круге. Бриттни не проявила творческих способностей, но громкий смех Стефани и девичье хихиканье Бриттни согревали сердце.

– Те документы… – начала Вивасия, сидя во дворе перед чименеей[3] Кей с кружкой горячего шоколада в руках. – Я… я куда-то их задевала.

Кей нахмурилась:

– Это на тебя не похоже, дорогая.

У Вивасии запылали щеки. Это и правда на нее не похоже. Она ультраорганизованна. Ей пришлось такой стать, ведь она росла с гипербеспорядочной матерью. Или так, или жить в постоянном бардаке. Битва, которую не выиграть, и с Келли тоже, но тем не менее Вивасия ее вела.

– Может, они еще найдутся, – без особой надежды произнесла она.

Кей как будто собиралась что-то сказать, но решила воздержаться. Она сидела, глубоко задумавшись.

Сердце Вивасии отяжелело. Она разочаровала Кей. Такой милый жест, такая важная вещь, которую доверила ей пожилая женщина, и она ее потеряла.

– Прости меня, – наконец выдавила Вивасия.

– Может, Чарльз переложил их? Например, когда убирался. – Кей устремила взгляд вдаль, на небо над полем, где собирались серые тучи. – Ты спроси его как-нибудь.

Они обе понимали, что́ осталось недосказанным.

Вивасии не было дома, когда через три дня, а не через неделю, как обещал, Чарльз вернулся.

Она уехала с Бриттни в город выпить чая с пирожными. Первое, что Вивасия увидела, открыв входную дверь, был его бумажник на телефонном столике в прихожей. Сердце у нее как-то странно подпрыгнуло при виде куска красной кожи, объявлявшей, что муж дома.

От него душно пахло, будто он облился лосьоном после бритья. Он был едок, раздражен, сразу прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

Вивасия подумала: стоит ли ей спрашивать, как прошла его деловая поездка?

Чарльз вытащил коричневый пакет, обвязанный черной лентой.

– С бумажной годовщиной, – сказал он.

Годовщина наступала только на выходных. Вивасия заранее надписала открытку и вручила Чарльзу сертификат на обед в гольф-клубе для двоих.

Она взяла пакет и почувствовала искреннюю улыбку на лице.

Развязала ленту и, остановившись, спросила:

– Мне открыть сейчас?

Он пожал плечами:

– Ну, ты же уже начала, не так ли, жена? – И это не звучало уничижительно, несмотря на использованное слово «жена».

Она сняла ленту и развернула бумагу.

Внутри был конверт, чисто-белый, без надписи. В нем, Вивасия знала, лежали переданные ей Кей в прошлом году документы.

Она заглянула, чтобы убедиться, и попутно заметила, что похищенных им денег нет.

Наверху сквозь потолок громыхала ритмичная музыка Бриттни. В гостиной повисла тяжелая тишина. Вивасия неотрывно смотрела на конверт, лежавший у нее на коленях.

А когда осмелилась поднять глаза на Чарльза, тот вышел из комнаты.

– Я берегла их, чтобы показать тебе, – сказала Вивасия, найдя его.

Он был в их спальне, сидел на кровати и покачивал ногой.

– Врешь! – бросил Чарльз.

Она невольно ахнула и попыталась сглотнуть возмущение, одновременно удивляясь, почему это слово