Читать книгу - "Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов"

него было достаточно. То, что это конец, Артем не сомневался. Что бы ни говорил им «старший товарищ», какими бы сказками ни потчевал, конец был один: арест, суд, нары и решетка. И теперь малым сроком им не отделаться. Возраст не тот, да и преступление куда серьезнее.

— Черт бы их всех побрал! — Артем не заметил, как заговорил вслух. — Черт бы побрал всю говенную систему правосудия! Кто оценит мои потери? Кому есть дело до того, какой была моя жизнь, чего она мне дала?

За стеной заворочался Толстый. Артем замолчал, меньше всего сейчас ему хотелось объясняться с этим дегенератом. Медленно, словно нехотя, он ухватил рукой бутылку водки, зубами сдернул крышку из фольги, выплюнул ее на стол и отпил прямо из горлышка три больших глотка. Водка обожгла горло, потекла по пищеводу. По телу начало разливаться тепло, но злость и разочарование не ушли. Артем сделал еще пару глотков, поморщился, вытер губы ладонью. Взял зубчик чеснока, занюхал и раздраженно бросил его на тарелку.

— Дерьмо собачье, — выругался он, схватил тарелку с закуской и с силой запустил в стену. Кусок хлеба отскочил в сторону, кругляш колбасы встал на ребро и покатился к порогу. — Вот! Даже паршивый кусок колбасы, и тот на волю просится!

— Эй! Ты чего буянишь? — из комнаты высунулась всклокоченная голова Толстого.

— Тебе какое дело? Может, я так развлекаюсь, — огрызнулся Артем.

— А еду зачем разбросал? Добро переводишь.

— Да какое это добро, одни объедки, — слова Толстого еще сильнее разозлили Артема. — Сам-то он, небось, жаркое из говядины трескает или блины с малиновым вареньем наминает. А нам что? Паршивая колбаса не первой свежести?

— Чего ты на него взъелся? — Толстый понял, что речь идет о третьем подельнике, и машинально понизил голос, словно боясь, что его могут услышать.

— Чего взъелся? Че-го взъел-ся-а-а-а? — растягивая слова, повторил за Толстым Артем. — А с чего это мне ему дифирамбы петь? Он что, облагодетельствовал меня, когда несчастных почтовиков замочил?

— Так уж вышло. Сам знаешь, всего наперед не предусмотришь, — принялся отбиваться Толстый.

— Брось, Толстый. Мы оба знаем, что он с самого начала так задумал. Не собирался он свидетелей оставлять.

— Может, и правильно, что не собирался. Подумай, где бы мы сейчас были, если бы они заговорили? Мы все замазаны, найти нас по милицейским базам легче легкого. А так у ментов на нас ничего нет: ни примет, ни имен, ничего.

— Ты в этом уверен, Толстый?

— Да. Он сказал все подчистить, мы и подчистили. Сейчас пару недель отсидимся и рванем в Адлер. Там тепло. Не так, как летом, но теплее, чем здесь. И девки сговорчивые. Мне кореш рассказывал…

— Ох и дуболом ты, Толстый, — Артем сжал кулаки. Он едва сдерживался, чтобы не врезать приятелю промеж глаз, так сильно разозлился. — Не будет тебе Адлера, и девок не будет. Покатим по этапу — вот что нас ждет.

— Нам только немного потерпеть, — Толстый будто не слышал, что сказал Артем. — Пару недель подождем и покатим в Адлер.

— Не хочу я ждать пару недель, тебе это понятно? Не хочу и не буду!

Артем вскочил из-за стола и метнулся к входной двери.

— Ты куда? — испугался Толстый. — Нам нельзя выходить, ты же знаешь. Он будет недоволен.

— Плевать мне на то, кто будет недоволен! Хочу уйти, значит, уйду.

Он сорвал с гвоздя куртку, сунул ноги в сапоги и, хлопнув дверью, вышел.

* * *

Следователь Супонев сидел в кабинете, обложившись бумагами, и старательно выводил черточки и кружочки на тетрадном листе. Делал он это машинально, так ему лучше думалось, а подумать было над чем. Час назад он завершил допрос сотрудницы почтамта международного значения Ольги Зотовой. Восемнадцатилетняя девушка утомила его больше, чем он мог бы признаться даже самому себе. В свои сорок два Супонев не считал себя стариком, хотя знал, что «молодняк», к которому он относил всех сотрудников Главка, не достигших тридцатилетнего рубежа, за глаза именно так его и называли. Старик — не слишком обидное прозвище, он знал по крайней мере еще три своих прозвища, и они были куда менее безобидными.

Но Ольга Зотова заставила его почувствовать, что, возможно, в этом прозвище есть доля правды. Поведение свидетельницы являло собой яркий образец поведения современной молодежи, и именно это обстоятельство так вымотало следователя. Двухчасовой разговор вылился в пытку, причем пытали, как ни парадоксально, не свидетеля, а следователя. Для него, педанта до мозга костей, непоследовательность Ольги оказалась настоящим испытанием. Как ни старался Супонев держать беседу под контролем, Ольге каким-то образом всякий раз удавалось увести разговор в другое русло.

Она то плакала, то смеялась, несмотря на то, что беседа вообще не располагала к веселью. То вдруг впадала в ступор или отказывалась отвечать на вопросы. Затем, без перехода, начинала вываливать на следователя горы ненужной информации: о ней самой, о ее соседях, о подругах, которыми обзавелась во время учебы в ПТУ, об обидах, которые ей нанесли в детском саду.

И все же беседой Супонев остался доволен. Информация, полученная от Ольги Зотовой, должна была помочь сдвинуть следствие с мертвой точки. Самое главное — она призналась: Артем знал о дорогостоящих отправлениях, которые встречались в посылках международного класса. Девушка сказала, что разговор о ее работе заходил у них всего пару раз, и все, что девушка ему рассказала, что по «международке» порой пересылают ценные вещицы. Давить Супонев не стал, но был уверен: подобные разговоры возникали не раз, и теперь с уверенностью можно сказать, что девушка стала невольной наводчицей.

Стало известно одно реальное имя: Артем Юрченко. Сейчас все трое оперативников: капитан Дангадзе, капитан Абрамцев и старший лейтенант Гудко занимались поисками родственников, друзей и просто знакомых Юрченко. Версия Гудко, что Ольга с «международки», имеющая в приятелях Темика, и есть та самая Ольга, о которой упоминал пострадавший Леонид Седых, обретала видимые очертания. Конечно, информация требовала тщательной проверки, но этим как раз и занимались оперативники. Но и он, следователь Супонев, не сидел без дела.

Из беседы с Зотовой Супонев узнал еще пару фамилий, на которые следовало обратить внимание, но в первую очередь он решил проверить где, с кем и за что отбывал наказание Артем Юрченко. Ждать ответа на официальный запрос он не стал. Вместо этого воспользовался своими связями. Позвонил кое-кому в архив, и еще до окончания беседы с Зотовой у него на столе лежала подборка документов, касающихся дела четырехгодичной давности.

Отпустив свидетельницу, он тут же приступил к изучению документов, и на это ушло не больше двадцати минут.