Читать книгу - "Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов"

и я об этом всем твержу! — Ольга благодарно улыбнулась оперативникам. — Это же когда было? Артему тогда еще пятнадцати не исполнилось! Конечно, мальчика жалко, но ведь и он виноват не меньше. Зачем в драку полез? Зачем спровоцировал конфликт? Он виноват в своей смерти не меньше, да только у нас мертвых не судят.

Услышав слова Ольги, Гудко едва сдержался, чтобы не показать, насколько ошарашен ее заявлением. Убийство? В пятнадцать лет? Дангадзе также не ожидал такого поворота в разговоре. Он подумал, как бы Гудко, опыта у которого в подобных делах было явно меньше, чем у капитана, не сморозил глупость, тем самым спугнув девушку, которая наконец-то разоткровенничалась, и снова вступил в игру.

— Где работает Артем? — уводя разговор от скользкой темы, спросил он Ольгу.

— Он… Я точно не знаю. Что-то связанное с перевозкой товаров, — Ольга в очередной раз замешкалась с ответом, из чего Дангадзе сделал вывод, что девушка скрывает правду.

— Водитель или экспедитор? — Дангадзе сделал вид, что поверил Ольге.

— Скорее экспедитор, — Ольга подсказке обрадовалась. — Водительские права он еще не получил, но собирается.

— Долгосрочные планы — это хорошо, — одобрил Дангадзе.

Ольга кивнула и задумалась. Взгляд ее стал отстраненным, словно она находилась далеко-далеко от узкого коридора, от оперативных работников и в целом от мирской суеты. Какое-то время в квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тихим звоном (старушка на кухне мешала сахар в керамической чашке), затем взгляд Ольги прояснился, она по очереди посмотрела на оперативников, а потом вдруг разрыдалась. Оба, и Гудко и Дангадзе, от неожиданности растерялись сильнее, чем когда услышали, за что Артем был лишен свободы.

— Послушайте, я не понимаю, — всхлипывая, начала Ольга. — Вы пришли ко мне, чтобы что-то узнать про Артема, но не задали еще ни одного вопроса. Я теряюсь в догадках, нервничаю, пытаюсь предположить, что же случилось. Зачем вы меня мучаете?

Речь ее прерывали всхлипывания, руки тряслись, глаза успели слегка припухнуть. Гудко первым взял себя в руки. Он достал из кармана носовой платок и протянул Ольге.

— Возьмите платок, вытрите глаза, — попросил он.

Девушка послушно взяла платок, вытерла мокрое от слез лицо, зажала его в кулаке и вновь обратилась к Гудко.

— Скажите, Артем жив?

— Да. Он жив, — после непродолжительной паузы ответил Гудко и быстро добавил: — Послушайте, я не уполномочен сообщать вам о причинах, которые привели нас в ваш дом. Но я могу отвезти вас к тому, кто сможет все объяснить.

— Правда? Вы говорите правду? — Ольга вгляделась в глаза Гудко и сама ответила на свой вопрос: — Да, вы говорите правду. Только вы думаете, что мне не понравится то, что я услышу.

Гудко промолчал. Ольга вернулась в комнату, подхватила сумочку, вновь вышла в коридор и решительно произнесла:

— Я готова ехать. В любом случае, находиться в неведении всегда гораздо хуже, чем знать правду.

Глава 5

Виновник переживаний Ольги Зотовой, Артем, сидел в прокуренной кухне крохотного столетнего домишки, расположенного в захудалой деревне (названия которой он не собирался даже запоминать) на самой ее окраине. Перед ним на столе, покрытом цветастой клеенкой, затертой до такой степени, что невозможно было определить первоначальный цвет, стояла бутылка водки и граненый стакан. На щербатой глиняной тарелке лежал ломоть хлеба, кусок вареной колбасы с вкраплениями жира и два зубчика чеснока. Рядом лежала мятая пачка сигарет «Ява» и коробок спичек. Пепельницей служила пустая банка из-под консервированной рыбы. С промасленной этикетки на Артема смотрела здоровенная рыбина.

Настроение у Артема оставляло желать лучшего, но пробка-бескозырка на бутылке «Русской» еще оставалась на месте. Надолго ли? Однозначно нет. В соседней комнате, на кровати, накрытой тощим полосатым матрасом и войлочным армейским одеялом, спал Толстый. Его переливчатый храп звенел на весь дом. Артем считал его тупым и бесполезным созданием, но в этот момент дико, до кожного зуда, завидовал ему. Как он может спать, когда вся жизнь пошла под откос? Как так получается, что такой тупой дегенерат, как Толстый, всем доволен и наслаждается жизнью, тогда как он, примерный ученик, некогда подающий надежды, готов выть от отчаяния?

В этой дыре Артем обитал с тех самых пор, как вместе с дружками покинул почтовый вагон. Впрочем, покинул — громко сказано. Артему казалось, что он все еще там, в душном вагоне с грудой развороченной почты и трупами, лежащими поверх оберточного материала. Ему не нужно было закрывать глаза, чтобы перед мысленным взором встала кровавая картина. Глаза убитых следили за ним днем и ночью, не давая расслабиться, получить удовольствие от хорошего «куша».

Черт, куш оказался по-царски богатым, тут не поспоришь. Но что толку, если радости от него голый ноль? Он не мог воспользоваться своим правом потратить деньги, и не только из-за навязчивых видений, которые изматывали его уже четыре дня. Нет, не только из-за этого. Такой приказ он получил от «старшего товарища»! Он и Толстый, да только его приятелю на это было наплевать. Его и в захолустной деревушке все устраивало. Все, что нужно было от жизни Толстому, так это чтобы выпивки было вдоволь, табачок покрепче да покладистая девка, готовая за пачку печенья ублажать его десять часов кряду. Но он, Артем, на такие условия не подписывался. Нет, не об этом он мечтал, когда выкладывал о том, какую шикарную наводку дала ему Ольга. И в первую очередь он не рассчитывал вместо простого ограбления получить «мокруху».

«Паскудство! Паскудство! Будь проклят тот день, когда я связался с Толстым», — Артем мысленно проклинал сложившиеся обстоятельства, и от этого тоска накатывала еще сильнее. Его душила злость! Он злился на Толстого за то, что так подставил его с «крутым авторитетом». Злился на «авторитета» за то, что вынужден был подчиняться ему. Злился на необходимость прозябать в этой дыре, когда Москва со всеми ее соблазнами и привилегиями всего в каких-то тридцати километрах. Но нет, он вынужден сидеть здесь и слушать храп этого ублюдка! И зачем только он с ним связался? Ведь знал же, что ничего хорошего из этого не выйдет.

С Толстым он познакомился в колонии, куда его привела длинная цепочка событий, которые сам он называл паршивым стечением обстоятельств. Первым и, наверное, ключевым обстоятельством стала смерть отца. Внезапная, скоропостижная, а потому совершенно бессмысленная. Тромбоз глубоких вен, так сказал лечащий врач после вскрытия. Паршивый тромб оторвался и закупорил легочную артерию. Самое смешное, что причиной заболевания оказалась недолеченная простуда. Всего лишь простуда. Она спровоцировала инфекцию, которая привела к загустению крови и образованию тромбов. Что вызвало отрыв тромба, выяснить не