Читать книгу - "Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов"

— Анна Александровна, могли бы мы осмотреть комнату Артема? — задавая вопрос, Супонев внимательно следил за выражением лица женщины.

— Осмотреть комнату? Но зачем это вам? — в глазах Анны Александровны читалось беспокойство. — Я же сказала: он давно там не живет. Я храню его детские вещи, кое-что со школьных времен, только и всего. Право, не понимаю, зачем вам смотреть на этот хлам.

— И все же я настаиваю, — с нажимом произнес Супонев. — Вы сами сказали: в комнате один хлам, так почему бы вам не дать разрешение на осмотр? Вы чего-то опасаетесь?

— Разумеется, я опасаюсь! — в голосе Анны Александровны снова зазвучал вызов. — Я боюсь подвести сына, разве это так ужасно? В прошлый раз, когда с Артемом случилась беда, я не смогла ему помочь. Не хочу испортить все и теперь.

— Если Артем действительно нарушил закон, он так и так будет наказан. Ваша помощь для наказания правонарушителей нам не требуется, — спокойно произнес следователь Супонев. — Но чем быстрее мы во всем разберемся, чем быстрее найдем Артема, тем будет лучше для него.

— Все это пустые слова, — отмахнулась Анна Александровна. — Так всегда говорят, да только слова обычно расходятся с делом.

Анна Александровна скрестила руки на груди, отгородившись тем самым от сотрудников милиции, и демонстративно отвернулась. Всем своим видом она давала понять, что продолжать беседу не намерена. Капитан Абрамцев хмуро смотрел на женщину, он понимал, что заставить ее говорить и тем более вынудить показать комнату сына без ордера они не могут. Но также он чувствовал, что осмотр произвести нужно немедленно. Сделать это следует прежде, чем мать Юрченко окажется дома, перероет его сверху донизу и выбросит все, что покажется ей противозаконным, или то, что, по ее мнению, может навредить сыну.

— Анна Александровна, я собираюсь сказать вам что-то, чего говорить не должен, — после продолжительной паузы произнес следователь Супонев. Он пришел к тем же выводам, что и капитан Абрамцев, и теперь пытался вновь расположить к себе женщину. — Возможно, только возможно, ваш сын связался с плохими людьми. По-настоящему плохими людьми. Возможно, повторюсь, только возможно, он совершил преступление. Преднамеренное. Не случайное убийство в состоянии аффекта, а преднамеренное. Если это не так, если он не собирался этого делать, а просто оказался заложником обстоятельств — ему нужна помощь. Как вам, когда ваша жизнь катилась под откос, потребовалась помощь соседей, и они приняли непростое решение и отправили вас в исправительное учреждение, пусть и медицинское, так и вам сейчас нужно принять решение. Анна Александровна, спасите своего сына! Пока ему еще можно помочь. Если ему еще можно помочь, сделайте это. Вы перед ним в долгу.

Долгих пять минут, которые показались следователю вечностью, Анна Александровна, не мигая, смотрела на него. Затем, не говоря ни слова, встала и прошла к шкафу для верхней одежды. Порывшись в карманах пальто, она достала ключи и протянула их Супоневу. Он осторожно взял ключи из рук женщины и направился к выходу.

— Надеюсь, я поступаю правильно, — услышал он позади еле слышный голос Анны Александровны, но не оглянулся.

«Я тоже на это надеюсь», — подумал он и вышел из комнаты.

Глава 6

В доме Артема Юрченко оперативники нашли бесспорное подтверждение его причастности к ограблению почтового вагона. Им и искать особо не пришлось. Папка с картами и схемами маршрута поезда Москва — Владивосток лежала в бельевом шкафу под стопкой нижнего белья. Пока капитан Абрамцев ходил за понятыми, следователь Супонев осмотрел жилье. Здесь все говорило о скудном достатке семьи: дешевые занавески на окнах, самодельные половики, минимум мебели всех эпох и калибров, облупившаяся от времени краска на подоконниках, разномастная посуда, собранная в навесном кухонном шкафу с единственной уцелевшей дверцей. И, конечно, запах. Сколько бы ни мыла и ни скребла хозяйка свое жилье, душок от многолетних попоек и тысяч выкуренных сигарет намертво въелся в мебель и обои.

На то, чтобы предъявить понятым папку с картами и схемами с пометками на полях, написанными неровным, почти детским почерком, ушло не более пяти минут. Капитан Абрамцев записал сведения о понятых в рабочий блокнот и, предупредив, что их могут вызвать повесткой в суд, отпустил с миром. Супонев убрал бумаги в сумку-планшет и в последний раз окинул взглядом комнату Юрченко.

— Здесь нам больше делать нечего, — заявил он. — Отнесем ключи хозяйке и поедем на Павелецкий вокзал, познакомимся с дамой сердца Артема.

До котельной дошли пешком. У порога Супонев попросил капитана подождать снаружи, а сам вошел внутрь. О чем он говорил с матерью Юрченко и сказал ли ей о находке, Абрамцев не знал, а спрашивать ему показалось неуместным, но пробыл Супонев в котельной довольно долго. Вернувшись, он махнул рукой и направился к станции метро, всем своим видом давая понять, что говорить не намерен. Так и доехали до нужного места. Только у вокзального буфета Супонев вдруг объявил:

— С буфетчицей лучше поговорить тебе, Иван. Я в любовных делах не силен, а ты как-никак десять лет счастливого брака за плечами имеешь.

— Как скажешь, — не стал возражать Абрамцев. — Главное, чтобы она на месте оказалась. Насколько я знаю, в таких местах у работников график скользящий, работа круглосуточная, так что и в день и в ночь выходить приходится.

Им повезло, бывшая пассия Артема как раз сдавала смену и собиралась домой. Проведи они в квартире Юрченко лишних десять минут, и поиски буфетчицы затянулись бы надолго. Когда Абрамцев понял, что перед ним именно та женщина, о которой говорила Анна Александровна, он чуть не потерял самообладание, настолько было велико удивление. Он знал, что буфетчица гораздо старше Артема годами, но то, что ее внешние данные оставляют желать лучшего, этого он не учел.

Имя Светлана, как представилась им буфетчица, совершенно ей не подходило. В представлении Абрамцева, Светлана — существо солнечное, улыбчивое и воздушное. Именно такой была его дочь, носившая то же имя. Перед ним же стояла крупногабаритная баба с угрюмым выражением чересчур широкого одутловатого лица. Сросшиеся брови надвигались на глубоко посаженные «свинячьи» глазки. Губы Светлана поджимала так, что их практически не было видно. К тому же от нее пахло дешевыми духами и немытым телом. И только голос, хвала небесам, звучал приятно и весьма мелодично.

— Светлана, нам с товарищем следователем необходимо побеседовать с вами по поводу вашего жениха Артема Юрченко, — осторожно подбирая слова, произнес Абрамцев.

— Бывшего жениха, — Светлана одарила Абрамцева печальной улыбкой. — Этот негодяй использовал меня, а потом бросил.

— Так вы больше