Читать книгу - "Бычья гора - Брайан Панович"

такой, как те, из-за которых Купер потерял разум, пытаясь уберечь семью.

Он сунул карточку в карман, подошел к телефону и набрал номер. Телефон прозвенел дважды, прежде чем ему ответил хрипловатый женский голос. Вместо ожидаемого урода. С таким блядским голосом только по ночам диско-дрянь по радио крутить.

– «Уилкомб экспортс». Чем могу помочь? – в голосе женщины было столько меда, что Гарету захотелось договориться о встрече с ней, а не с ее боссом. Он сосредоточился и сплюнул струйку табачного сока в банку из-под кофе.

– Мне нужно поговорить с мистером Уилкомбом.

– Могу я спросить, кто звонит?

– Валяй, спрашивай.

На линии повисла долгая пауза, прежде чем женский голос наконец произнес:

– Сэр?

Гарет снова сплюнул.

– Послушай, милая, меня зовут Гарет Берроуз. Я получил эту визитку от парня по имени Джеймс Картрайт. Может, вы знаете его как Джимбо, а может, и нет. Почему бы тебе просто не переключить меня на босса?

– Пожалуйста, не вешайте трубку, мистер Берроуз, – сказала женщина, ничуть не умерив своей ночной хрипотцы. Гарет несколько секунд слушал, как Дэвид Боуи напевает в трубке «Человека со звезды», и смотрел на телефон так, будто он только что превратился в дохлую рыбу. Видимо, в солнечном штате Флорида люди вроде Уилкомба считают такое за музыку. Он держал трубку в нескольких дюймах от уха, пока она не ожила снова.

– Мистер Берроуз?

– Ну.

– Оскар Уилкомб слушает, – голос был гнусавым и монотонным. Именно такого голоса и ожидал Гарет. Слабого, капризного и высокомерного. Он уже скучал по разговору с секретаршей. – Мистер Картрайт сообщал, что вы, возможно, позвоните.

– Сообщал, значит. Ага.

– Чем могу вам помочь, мистер Берроуз?

А еще Гарету показалось, что в этом голосе есть что-то иностранное. Но, похоже, его обладатель пробыл в Штатах достаточно, чтобы этот акцент был едва заметен. Небось, кубинец. Во Флориде полно этих кубинцев.

– Хотел сообщить, что буду у вас через несколько дней. Нужно дельце одно обговорить.

– Да-да, конечно, – трубку прикрыли рукой, и Гарету показалось, что он слышит еще один голос, кроме Уилкомба. Мужской. Хотя Джимбо уже увел отца из комнаты, ему показалось, что он чувствует на себе его пристальный взгляд и слышит слабое постукивание ногтя по дереву.

Нашей семье ни от кого ничего не нужно.

Он стряхнул наваждение. Другого выхода нет, и он не отец.

– Вы слышите меня, Уилкомб?

– Да, да, мистер Берроуз. Трехдневный срок меня вполне устроит. Могу ли я предположить, что вы возьмете с собой что-то, что сделает встречу ценной для всех ее участников?

– Если речь идет о цифре, которую мне назвал Картрайт, то, думаю, вполне можете предположить.

– Чудесно. Когда приедете в Джексонвилл, позвоните, пожалуйста, по этому номеру, и Джулия все организует.

– Джулия, угу.

Возможно, Уилкомб хотел сказать что-то еще, но Гарет повесил трубку.

3

Три дня спустя Гарет, Вэл и Джимбо зарегистрировались в придорожном мотеле возле Джексонвилла. С телефона в комнате Гарет позвонил по указанному на визитке номеру и узнал от Джулии адрес встречи. Джимбо засунул камуфляжной окраски сумку с тридцатью тысячами под одну из двухспальных кроватей и сел на нее.

– Джимбо, останешься тут, – сказал Гарет. – Не оставляй эти деньги без присмотра ни на секунду и проделай дыру в любом, кто попытается вломиться сюда, кроме нас. Даже если ты их знаешь.

Джимбо похлопал по пистолету у себя под рубашкой.

– Все схвачено, брат.

Час спустя Вэл с Гаретом остановили грузовик перед баром, у которого были припаркованы три харлея. Все черные, никаких навороченных седельных сумок с серебряной отделкой, никаких ярких цветов – просто три приземистых зверя, стоявшие возле входа, словно лошади, привязанные у салуна. Само здание представляло собой одноэтажный бетонный куб, и ничто не указывало на то, что это бар, кроме мерцающей неоновой рекламы пива, висящей в одном из прямоугольных окон наверху. Выгоревшая на солнце табличка «открыто» висела на присоске, прилепленной к зеркальной двери. Гарет ожидал большего. Он думал, это место будет похоже на Стерджис[2] или сцену из «Беспечного ездока», но, если не считать припаркованных байков, оно скорее напоминало офис дешевого адвоката, и это убожество как-то не вязалось с претенциозным акцентом Уилкомба, байкерами на побегушках и сексуальной секретаршей.

Обменявшись недоуменными взглядами, Гарет с Вэлом вышли из грузовика и направились к двери. Гарет положил руку на стекло, но помедлил, прежде чем толкнуть его.

– Честно говоря, Вэл, я не в восторге от этой идеи. Не нравится мне тут.

– Не одному тебе.

– Если все пойдет не так, – начал Гарет.

– Все будет нормально. Ты же Гарет Берроуз. Ты ж, блин, непобедим.

Оба они улыбнулись, но лишь на мгновение. Гарет вздохнул и толкнул дверь.

4

Они дали глазам привыкнуть к синюшному освещению и по-быстрому оценили посетителей и планировку. Слева от них два байкера играли под висячей лампой в бильярд, а за стойкой стоял худой бармен с огромными усами в стиле Уайатта Эрпа, из-за которых казалось, что у него клыки, как у моржа. Все трое демонстрировали нашивки «джексонвиллских шакалов» на куртках. Один из игравших в бильярд казался крепким парнем – высокий, с буграми втиснутых в джинсовую куртку массивных мышц. Его приятель выглядел так, словно за свои пятьдесят с лишком лет не пропускал ни одного обеда. Он был толстым и рыхлым, с волосами, связанными в длинный, вьющийся седой хвост. Расстановка сил была обнадеживающей. Трое мужчин в комнате соответствовали числу припаркованных снаружи мотоциклов. Не считая тех, кто мог оказаться на заднем дворе или в туалете, или за дверью у стойки. Гарет предположил, что она ведет на кухню или в кладовую. Это могло быть местом засады или их путем к отступлению, если все пойдет не так, но Гарет понял, что у них есть шансы выбраться. Пятьдесят на пятьдесят. Ему стало немного легче дышать. Дома ему приходилось ввязываться в истории с меньшими шансами.

Они стояли в дверном проеме, и все взгляды в заведении были прикованы к ним.

Оно и было понятно. Гарет, может, и не особо впечатлял, бледнокожий рыжий мужчина в соломенной ковбойской шляпе и парусиновой куртке, весивший в лучшем случае семьдесят пять кило, но Вэл – другое дело. Вэл был крепким мускулистым крестьянским парнем и весил все сто тридцать. А еще он был черен, как беззвездная ночь. И в своей фланелевой рубашке похож на гору угля из Кентукки.

Они медленно пересекли зал, и Гарет сел за стойку. Вэл встал позади, скрестив руки на груди, обмениваясь неприязненными