Читать книгу - "Похищенная девушка - Джозефина Тэй"

– Нет. Но недавно я встретил кое-кого, кто мне о них рассказал. Как случилось, что дом рухнул?

Краснощекий табачник насмешливо цокнул языком.

– Дома-то тяп-ляп строили. В том-то все и дело. На скорую руку. Бомба упала недалеко – Кейны были в подвале и считали, что они в безопасности, – но тут все здание обрушилось, как карточный домик. Кошмар! – Он разгладил кончик кипы вечерних газет. – Вот ей-то не повезло: единственный вечер за несколько недель, что она была дома с мужем, а тут бомба. – Казалось, эта мысль доставляла ему какое-то колкое удовольствие.

– Где же она обычно бывала? – спросил Роберт. – Работала по вечерам?

– Работала! – насмешливо воскликнул торговец. – Она? – И вдруг спохватился: – Ох, прошу прощения. Забыл, что они, верно, приходились друзьями кому-нибудь из ваших…

Роберт поспешил заверить его, что интересуется Кейнами чисто теоретически. Кто-то упомянул при нем, что Кейны были смотрителями этого дома, вот и все. Раз миссис Кейн не работала по вечерам, чем же она занималась?

– Развлекалась, конечно. О да, даже тогда вполне можно было отлично провести время – если есть желание и знаешь, куда пойти. Кейн-то хотел, чтобы жена уехала в деревню вместе с дочуркой, да куда там. Она ни в какую! Сказала, три дня в деревне ее убьют. Даже не навещала малышку после того, как ее вывезли. В смысле, когда власти эвакуировали ее вместе с другими детьми. По мне, так она была счастлива избавиться от ребенка, ведь теперь она могла постоянно ходить на танцы.

– С кем она ходила танцевать?

– С офицерами, – коротко ответил табачник. – Всяко веселее, чем дома сидеть. Не скажу, что в этом есть что-то дурное, – поспешил добавить он. – Она уже на том свете, и я не хотел бы ее обвинять в чем-то, против чего она возразить не сможет. Но она была плохой матерью и плохой женой, уж с этим никто никогда не спорил.

– Она была красивой? – спросил Роберт, вспомнив, как напрасно сочувствовал матери Бетти.

– Да, хотя несколько унылой. В ней будто тлела искра. Любопытно было поглядеть, какой она бывала, когда огонь разгорится. Я имею в виду, когда она развеселится, а не когда напьется. Никогда не видел, чтобы она пила; она развлекалась иначе.

– А что муж?

– Ах, хороший парень Берт Кейн. С женой ему не повезло. Отличный парень был Берт! В дочурке души не чаял. Баловал ее, конечно. Стоило ей чего захотеть, непременно добывал. Впрочем, она была милым ребенком. Эдакая скромница. Выглядела такой невинной. Нет, Берт заслуживал большего, нежели жена – любительница развлечений и ненасытный ребенок. Таких, как Берт, еще поискать надо… – Он задумчиво взглянул на пустырь через дорогу. – Тело почти неделю отыскать не могли, – прибавил он.

Роберт заплатил за сигареты и пошел прочь, чувствуя одновременно и огорчение, и облегчение. Ему стало жаль Берта Кейна, который заслуживал лучшей доли, но он обрадовался, что мать Бетти Кейн оказалась не такой, какой она ему представлялась. Всю дорогу до Лондона в душе он оплакивал погибшую женщину, ради блага ребенка разбившую себе сердце. Невыносимой казалась ему мысль о том, что девочкой, которую она так горячо любила, была именно Бетти Кейн. Но теперь он освободился от этой горькой мысли. Будь он сам Господом, он бы выбрал для Бетти именно такую мать, какая у нее была. Судя по всему, девочка была истинной дочерью своей матери.

«Ненасытный ребенок». Ну-ну. А что сказала миссис Уинн? «Плакала, потому что ей не нравилась наша еда. Не помню, чтобы она когда-нибудь плакала о матери».

Судя по всему, по отцу, который ее баловал, она тоже не скучала.

Вернувшись в гостиницу, Роберт достал из портфеля номер «Эк-Эммы» и за одиноким ужином спокойно прочитал статью на второй странице. Статья начиналась непритязательно: «В одну апрельскую ночь девочка пришла домой в одном платье и туфлях. Уезжала она веселой, счастливой школьницей, не подозревая, что…» – а заканчивалась бурей сочувствия. Своего рода настоящий шедевр. Автор умело выполнил поставленную задачу – сыграл на чувствах самого широкого круга читателей. Любителей секса привлекало отсутствие на девочке верхней одежды, людей чувствительных – ее юность и очарование, борцов с несправедливостью – ее беззащитность, садистов – подробное описание побоев, испытывающих классовую ненависть – описание большого белого дома за высокой оградой. Добросердечной британской публике в целом сообщали о том, что полиция если не «подкуплена», то как минимум смотрит не в ту сторону и что Справедливость не торжествует.

Да, очень хитро.

Эта история – настоящий подарок для газеты, недаром редакция сразу же отправила домой к Уиннам своего человека вместе с юным Лесли. Впрочем, Роберт полагал, что «Эк-Эмма», если как следует постарается, сможет сочинить интересную историю даже о сломанном соединительном стержне.

Должно быть, ужасно строить карьеру исключительно на фундаменте из чужих грехов. Листая газету, он не мог не заметить, что любая история взывала исключительно к наиболее низменным чувствам читателя. Даже статья под заголовком «ОТДАЛ МИЛЛИОН» оказалась рассказом о бесчестном старике, годами укрывавшем налоги, а не о юноше, выбравшемся из трущоб благодаря храбрости и смекалке.

С легким чувством тошноты Роберт убрал газету в портфель и отправился в район кладбища Святого Павла. Там его ожидала уже надевшая шляпку экономка. Секретарша Макдермота позвонила и сообщила, что приезжает его друг, которого можно спокойно оставить в доме одного; экономка задержалась лишь затем, чтобы впустить его; теперь она уйдет; на столике у камина бутылка виски, а в буфете еще одна, но, по ее мнению, неразумно напоминать об этом мистеру Макдермоту, а то он ляжет слишком поздно, и ей будет трудно утром его добудиться.

– Дело не в виски, – улыбнулся Блэр, – а в том, что он ирландец. Все ирландцы ненавидят рано вставать.

Она помедлила на пороге. Очевидно, эта новая мысль произвела на нее сильное впечатление.

– Ничего удивительного, – сказала она. – Мой старик такой же, а он тоже ирландец. Дело не в виски, а в первородном грехе. По крайней мере, так я всегда полагала. Возможно, ему просто не повезло носить имя Мерфи.

Квартирка Кевина была приятным местечком, теплым, тихим и спокойным, особенно теперь, когда смолк шум транспорта за окном. Роберт налил себе виски, подошел к окну взглянуть на королеву Анну и задержался на мгновение, отметив, с какой легкостью массивная церковь словно парит над фундаментом. Какие пропорции, какое равновесие, будто можно протянуть руку и подхватить ее. Он сел в кресло и впервые с тех пор, как утром отправился повидать сумасшедшую